Записки кладоискателя - Валерий Иванов-Смоленский

Начинаем прозванивать прибором. Кое-где он издает дребезжащие звуки, указывая, по-видимому, на наличие в породе вкраплений металла. О технологии добычи металла из породы мы ничего не знали. Как и в Забайкалье, мы собирались поискать самородки в уже отработанной породе. А также в возможных тайниках на территории рудника. Поэтому мы исследуем детектором все — стены, полы, потолки. Нигде и ничего, за исключением упомянутого дребезжанья.

Идем по проходу, традиционно выбирая, правый, который тоже через несколько метров заканчивается штольней. Примерно та же картина, только штольня более узкая. Прибор по-прежнему хрипловато дребезжит в некоторых местах. Следующий проход. Снова штольня. Все то же самое. Проход — штольня. Поворот налево. Проход — штольня. Проход — поворот налево. Снова большая пещера с тремя ходами в разные стороны. И всюду относительно чисто. На полу валяются кое-где кусочки породы, и лежит слой пыли.

Спохватываемся, надо же зарисовывать путь, иначе заплутаем в этих лабиринтах. По памяти чертим схему пройденных этапов. Такое ощущение, что постепенно спускаемся вниз, в глубину рудника, хотя уклон почти не заметен. Пробуем проверить опытным путем. Я сдуваю пыль с кусочка относительно ровной поверхности пола и лью на это место воду. Тонкий ручеек тотчас устремляется вперед, по пути нашего движения. Точно, спускаемся.

Вновь выбираем правый проход. Он длиннее других. Вдруг Старик, он идет первым, резко останавливается, прижимает палец к губам и выключает фонарь. Я тоже выключаю.

Показалось, что вдали мелькнул отблеск света. Не фонарного луча, а именно неровный прерывистый отблеск, как от факела. И шаги, равномерные такие, как вода капает из крана — топ-топ.

Попробуем догнать? — шепотом предлагает Старик, — по-моему, впереди кто-то есть.

Соглашаюсь. В конце концов, надо прояснить ситуацию. Нас двое, мужики мы не хилые и по охотничьему ножу имеем.

Зажигаем фонари и быстрым шагом, типа спортивной ходьбы движемся вперед. Бежать здесь тяжело, да и неразумно. Вновь широкий тоннель. Старик замирает. То же делаю и я. Явственно пахнет дымом. В тоннеле два хода — налево и прямо. Светим на пол. В пыли четко видны большие следы. Похоже сапоги, — отпечатки гладких подошв и каблука. Другая обувь имеет обычно рифленую подошву. Следы ведут в левый проход. Никуда он от нас не денется, найдем по следам, где-нибудь, да закончатся эти переходы, пещеры, тоннели и штольни.

Идем по следам. Я свечу вниз, Старик — вперед. Проход — штольня, поворот — тоннель. Я присвистываю. Старик останавливается, вопросительно смотрит. Я показываю вниз, свечу фонарем на пол. К следам, по которым мы кого-то преследуем, присоединятся в этом месте еще цепочка следов, размером поменьше. Значит их уже тоже двое.

Ничего, они нас, наверняка видели и, поскольку от контакта уклоняются, значит, считают себя слабее. Нет, нужно познакомиться с таинственными незнакомцами и спросить, где наши газеты, соль и чай.

Продолжаем преследование и, в конце концов, попадаем в маленькую шарообразную пещерку, в которой проходов уже нет, а есть нора, примерно такого же размера, в которую мы входили первоначально. Прислушиваемся. Мертвая тишина. Затаились и ждут? Или оторвались от нас? Светим в нору — длинная и извилистая, свет на повороте упирается в стенку. Но, главное, она резко идет вниз, под углом не менее шестидесяти градусов.

Короткое совещание. Нет, лезть в нее неразумно, зная, что впереди может быть неожиданная засада. Мало ли какие неприятные сюрпризы там могут быть. В условиях тесного замкнутого пространства явное преимущество получает находящийся впереди и ждущий за поворотом, например. А ты вынужден придерживаться за стены руками, чтобы не заскользить вниз. Гасим фонари, я зажигаю полоску бумаги и подношу к норе. Язычок пламени и сама полоска отклоняются в сторону норы. Сквознячок. Значит, тупика там нет. Поэтому сидеть здесь и брать на измор неизвестного противника смысла нет.

Возвращаемся в свой лагерь. Хорошо, что есть следы, иначе точно заблудились бы. Здесь целый подземный город-лабиринт, созданный, возможно, за столетия, пока действовал рудник. И, скорее всего, многоуровневый. Но обследовать его необходимо, в нем не может не быть тайников, как и во всяком руднике. Мы никогда еще не возвращались без добычи.

А снаружи уже вечереет. Время пролетело незаметно. Ну да, мы же не просто бродили по лабиринтам и штольням, мы исследовали их детектором по всем параметрам. И ничего не нашли. Пожалуй, впервые попали в место, где нет никакого металла. Найти в отработанной породе тоже ничего не можем, за полным отсутствием оной. И вообще, золотой ли это рудник? Наш проводник-полешук говорил о меди.

В палатке ничего не тронуто. За ужином прокручиваем варианты возможного нашего поведения. И наших противников. Впрочем, почему противников? Пока они не сделали нам ничего плохого. Пропавшие мелочи не в счет. А могли? Безусловно, могли. Возможностей, при желании, было достаточно — украсть наши рюкзаки, повредить оборудование, поджечь палатку и, наконец, покуситься на наше здоровье, а то и жизнь. В первый день и ночь мы были абсолютно беспечны.

Приходим к выводу — нам ничего не грозит, надо продолжить работу. Ночью поочередно дежурили, все было спокойно.

Утром решаем пойти в первой пещере налево. Но нас ждет сюрприз. Стрелы, вычерченные углем на полу и на потолке, недвусмысленно приглашают нас в средний, самый маленький и узкий проход. Посовещавшись, не видим в том ничего плохого. Принимаем условия наших неизвестных, не знаю, как их и назвать, может соискателей?

Протискиваемся в предлагаемый проход и продвигаемся вперед с соблюдением всех мер предосторожностей. Через десяток метров мы попадаем в широкую штольню, из которой, в свою очередь влево и вправо ответвляются два узких высоких тоннеля. Черная стрела зовет нас в левый тоннель. Следуем туда. Пещера — проход — очень низкая штольня — вновь проход. Все время прямо, ответвлений в сторону нет. Тем не менее, стрелы на полу и стенах указывают направление по прямой, будто мы можем куда-то отклониться.

Очередная пещера впервые демонстрирует разнообразие — у стен из породы вырублены длинные скамьи, на полу в центре зола и потухшие черные угли. Дымом не пахнет. Водим металлодетектором по полу, стенам и потолку. Полное молчание. Стрелки приглашают вперед. Узкий проход и вот оно. Свет фонаря сразу же упирается в человеческий скелет. Он сидит, если это выражение применимо к скелету, на полу у стены. Череп, темнея пустыми глазницами, лежит возле костей ног, которые вытянуты вперед. Кости рук опущены по бокам черепа.

Мы напрягаемся, но ничего не происходит. Стоит мертвая тишина. Нам обоим не по себе. Осматриваемся. Дальше хода нет. Это тупик. Помещение имеет форму квадрата, примерно четыре на четыре метра. Включаем дневной свет фонарей. На правой стене пещерная живопись, этакое граффити, сотворенное черным углем. Два горбатых человечка, один побольше, другой поменьше, гуськом бредут к горе. Первый упирает в землю длинную палку. Картина обведена рамкой и крест-накрест перечеркнута жирными размашистыми линиями. Под картиной углем же изображен громадный вопросительный знак. Действительно, что бы это значило?