Победитель получает счет - Светлана Алешина

– Как? – пораженно переспросила Лариса.

– Гидроузел! – повторил капитан. – Иногда Гузел. Но не исключено, что Окороков мог звать его и просто Узел.

– Не исключено, – ошеломленно согласилась Лариса и воскликнула: – Виталий Игоревич, я сейчас к вам приеду!

– Да? – озадаченно спросил Ключников. – Ну, хорошо.

…Через несколько минут Лариса уже сидела в кабинете капитана Ключникова и подробно рассказывала ему, к какому выводу она пришла и почему. Ключников слушал очень внимательно. Когда Лариса умолкла, он побарабанил пальцами по столу и сказал:

– Ну что ж… Все это, конечно, очень похоже на правду. Но доказательств-то у нас никаких нет!

– Ну, Виталий Игоревич, – развела руками Лариса. – Доказательства собирать – это уже ваша забота. Езжайте, берите, «колите»… Как вы это умеете делать? Подсаживайте кого-то к нему в камеру, устраивайте провокацию, устанавливайте прослушку или что-то там еще… У вас же в арсенале много различных средств.

– А вы что же, сами больше не хотите участвовать в охоте? – разочарованно спросил капитан.

– Вы знаете, нет, – честно призналась Лариса. – Считаю, что свое дело я уже сделала. Раньше, признаюсь вам, я бы дошла до самого конца, вплоть до того, что сама поставила бы ему эту прослушку, если бы возникла такая необходимость. А сейчас – не хочу. Меня и так это дело что-то совсем выбило из колеи.

– Ну что ж… – вздохнул Ключников. – Все равно, огромное вам спасибо за помощь. Дальше постараемся своими методами.

– Я вам позвоню попозже и узнаю, чем все закончилось, хорошо? – поднимаясь, сказала Лариса.

– Конечно, – кивнул Ключников, и на этом они распрощались.

Уставшая до смерти Лариса поехала наконец домой. Дальнейшее свободное время она посвятила исключительно отдыху и только совсем уже под вечер позвонила Ключникову. Он сообщил ей, что Морозов задержан по обвинению в убийстве Андрея Окорокова и с ним проводится работа. Этот разговор слышал Котов. И когда Лариса повесила трубку, он принял невообразимо важный вид и заявил:

– А я тебе сразу говорил, что это он! Вернее, не сразу, но гораздо раньше, чем ты до этого додумалась!

– Ты просто ляпнул наугад, – возразила Лариса. – Потому что тебе не понравилось его лицо, похожее на бандитскую рожу.

– Нет, не наугад! Была логика! – поднял палец вверх Евгений. – Я говорил, что это – парадоксальный вариант, оказавшийся правильным, и слава богу!

– Вообще-то ты утверждал, что это типично женское убийство, – напомнила Лариса.

– А я придерживался сразу двух вариантов, – тут же нашелся Котов. – Что убийство либо совершенно типичное, и тогда это женщина, либо совсем не типичное, и тогда это мужчина.

– В общем, ты был бы прав в любом случае, – махнула рукой Лариса. – Ладно, все это теперь неважно. Главное, чтобы его заставили признаться, а также то, что Людмиле теперь больше нечего бояться. Но неужели это он набил морду Степанычу?!

– Если это действительно он, – ухмыльнулся Евгений, – то вот за это я с удовольствием пожал бы ему руку!

– Вряд ли, – сказала Лариса. – Он совсем не подходит под приметы, описанные Дмитрием Степанычем.

– Степаныч – дурак! – категорически заявил Котов. – Он и свои собственные-то приметы описать толком не сможет. А этот Морозов, между прочим, человек с выдумкой! Он специально работал под дурака. Он же не стал валить этого бугая из пистолета, потому что все бы сразу подумали на него! А он поступил довольно хитро, и мне это нравится.

– Убийство нравится? – покосилась на него Лариса.

– Не убийство, а то, как оно совершено, – поправил ее Котов.

– Пойди, сам воспользуйся его методом, – усмехнувшись, предложила Лариса.

– Мне, Ларочка, убивать некого, – развел руками Евгений. – У меня нет врагов. Я добрый человек.

– Ну и слава богу, – сказала Лариса и поднялась.

– Ты куда? – сразу же вскинулся Котов.

– У меня еще одно дело на сегодня, – вздохнула Лариса. – Нужно позвонить Людмиле и сказать ей, что все кончено.

Она позвонила матери Людмилы и сообщила, что может наконец отвезти ее дочь домой, поскольку больше ей ничего не угрожало. Политина обрадовалась, но ни о чем не спросила. Лариса подъехала к дому ее матери и стала ждать.

Стоял солнечный осенний день, Людмила выбежала из подъезда и пошагала к «Ауди». Она была в легком светлом платье, которое развевалось на ветру. От ее былых страхов и уныния не осталось и следа. Лариса порадовалась тому, что она так хорошо выглядит, – она ожидала, что Политина будет более подавленной.

– Ларочка, я так рада тебя видеть! – прощебетала Людмила. – Ты знаешь, я за это время многое обдумала. И поняла, что мне нужно быть такой же сильной, как ты. И тогда все у меня получится, правда?

– Правда, – односложно ответила Лариса, не очень-то веря в оптимизм приятельницы.

Людмила поняла, что Котовой не хочется продолжать этот разговор, и замолчала. Оставшийся путь до дома они проехали молча.

Лариса привезла Людмилу домой, та пригласила подругу к себе и начала варить кофе.

Лариса попросила двойную порцию, так как силы ее еще не восстановились окончательно. Людмила быстро приготовила тосты с сыром, поставила на стол вазочку с конфетами и налила кофе. Лариса опять обратила внимание, что Мила полна бодрости и двигается легко и весело.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – наконец, поинтересовалась Котова.

– Ой, ты знаешь, прекрасно! – оживилась Людмила. – Мне кажется, что я все могу, что у меня просто крылья выросли. Я вдруг задумалась над своей жизнью с Андреем и поняла, какой же она была скучной. И несчастливой! Я была просто куклой. Жила, не замечая, кто находится рядом со мной. Мы же были абсолютно чужими людьми. И если честно… Я поняла, что Андрей был не очень хорошим человеком. И он не любил меня – никогда. В сущности, я знала это и раньше, но пыталась обмануть саму себя. Он вообще никого не любил. И Кирилл, и Лада пытались меня в этом убедить, но я их не слушала. И зря, наверное. Ведь и я не любила его. Может быть, если бы мы расстались с Андреем, то ничего этого не было бы. Я ведь жила, как во сне! А теперь проснулась и обрела свободу. Может, это звучит кощунственно, но это так. И ребенка я смогу воспитать сама, правда? И все у меня будет хорошо.

Лариса машинально кивала, а Людмила тем временем продолжала:

– Представь себе, несколько лет я прожила рядом с человеком, к которому не питала никаких чувств. Ждала его по инерции, а никакой радости общение с ним мне не приносило. Теперь я воспринимаю свою жизнь с ним как кошмарный сон. Но он, наконец, кончился. Ведь правда, Лара? Все кончилось?

Глаза у Людмилы просто сияли. Она вся словно искрилась, горела каким-то огнем, которого Лариса раньше не замечала. Очевидно, чрезвычайные обстоятельства привели к тому, что скрытые ресурсы ее натуры вдруг проявились. Теперь в Миле не было ничего от той серой тихой мышки, какой Лариса помнила ее в юности. Хотя при недавней встрече Котова уже убедилась, что Людмила сильно изменилась – как внешне, так и по характеру.