Фетиш - Тара Мосс

Но в конце концов именно за этим она и пришла сюда — чтобы, мобилизовав смекалку, уличить его и обезвредить, прежде чем он сможет нанести удар очередной жертве.

Всего лишь час — и все будет кончено. Ты справишься.

С легкой дрожью в коленях Макейди постучала в дверь, и она сама распахнулась, открыв взору темную лестницу. Мак вошла в подъезд и пошарила по стене в поисках выключателя. Его не оказалось. В темноте она могла различить лишь ступеньки, ведущие наверх.

Я делаю это для тебя, Кэтрин.

Мак обрадовалась, когда на лестничной площадке первого этажа заметила белый выключатель-таймер. Она нажала на него, и лестницу осветила единственная флуоресцентная лампа. Табличка, написанная от руки, указывала, что фотостудия находится на четвертом этаже. Мак огляделась. Лифта не было. Она вздохнула. Подниматься на четвертый этаж на шпильках не очень-то хотелось.

И ситуация стала казаться более мрачной. В кроваво-красном бюстье и короткой черной мини-юбке Макейди выглядела типичной девушкой с обложки журнала или подарочной куклой Барби. Это был явно не ее стиль.

Добравшись до двери студии, Мак в очередной раз обругала австралийское правительство, запретившее гражданам пользоваться газовыми баллончиками. Придется обходиться арсеналом косметички: лаком для волос, булавкой и перочинным ножиком.

Играем роль. Ничего страшного. Это просто кино.

Если бы еще знать, чем кончается сценарий…

Рик Филлс открыл дверь сразу, как только она постучала. Первое, на что она обратила внимание, были его глаза — бегающие, бесформенные и слишком маленькие для его лица. Никогда еще она не видела таких крошечных непропорциональных глаз. Налитые кровью бусинки, они сверкали, словно мраморная крошка.

— Привет, я — Дебби, — сказала Мак с придыханием и хихикнула для усиления эффекта.

Его взгляд устремился на ее грудь. Похоже, Рик не заметил ее страха. Он проводил ее в студию, все время беззастенчиво пялясь на ее округлости.

— Вот это да! Какая классная студия! Вы много фотографируете? — Она не забыла по-девичьи склонить голову набок, закончив фразу.

— Да, черт возьми. Чем отравишься, куколка?

— Отравишься?

— Ну, выпьешь что?

— А, да все равно — что есть.

Пока он колдовал на кухне, она оглядела студию. Подойдя к освещенному лампой столику, рассмотрела слайды. Мягкое порно. Девушки в туфлях на каблуках лежат на спортивных машинах. Голые. Ничего особенного и ничего оригинального. Возможно, эти слайды он делал для рекламы. Но на полу под столиком лежала стопка альбомов. Возможно, там были припрятаны более откровенные снимки.

В углу комнаты — полка с сексуальным нижним бельем. Стандартный набор. Розовые плюшевые мишки. Красные подвязки. Трусики без перемычки. Все это могло ждать сколько угодно, она все равно не собиралась надевать это на себя. Замаскированная в стене дверь вызвала в ней особый интерес.

Рик вернулся, держа в руках стаканы с какой-то прозрачной жидкостью. Макейди крепко вцепилась в свою сумку, висевшую на плече, надеясь, что орудия самообороны, лежавшие в косметичке, не пригодятся.

— У тебя есть фотографии, чтобы я могла посмотреть? — спросила она.

— Конечно, куколка. — Он показал на слайды.

— А еще какие-нибудь? Я просто пытаюсь понять, что нужно.

— Нет. Остальные… — Он замялся. — Они с клиентом.

Выходит, я права.

— Плохо. А одежда какая-нибудь есть?

— Вон там. — Он жестом указал на полку с нижним бельем.

— А что-нибудь еще? Более… — Она подмигнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну что-нибудь более… эксцентричное? — предложила она и одарила его улыбкой. Потом отхлебнула из стакана и чуть не задохнулась: пойло по вкусу напоминало зажигательную смесь.

Его глаза зажглись, словно у подростка, который впервые подглядел половой акт с извращениями. Ей казалось, что еще немного, и у него потечет слюна. Без всякого предупреждения он обнял ее талию и увлек в сторону таинственной комнаты.

— Эксцентричное, да? Ты обратилась по адресу, детка.

Сквозь плотный топ Лулу она ощущала, какая у него горячая и липкая рука. Его лицо было совсем близко. Макейди слегка склонила голову, стараясь увернуться от его тошнотворного дыхания. Что это за запах? Она попыталась не дышать. Каждая клеточка ее тела рвалась в бой. Ударить локтем по горлу и бежать! Быстро! Но она не могла. Она зашла слишком далеко. Он убрал руку, чтобы открыть перед ней дверь, и она успела взглянуть на его часы. Было полдесятого вечера.

В ее распоряжении всего полчаса. Нужно успеть разоблачить его.

Гнусная усмешка исказила его лицо. Он держался за ручку двери, и глаза его горели, словно головешки в печи. Медленно, словно смакуя момент, открывал он дверь, так что постепенно ее взору открывалось содержимое комнаты: нагромождение доспехов из кожи и латекса, свисающие со стен и потолка цепи и крюки. Взгляд ее остановился на металлической штуковине с кожаными стременами, с виду напоминавшей станок для пыток.

Черт возьми, а это еще что такое?

Он посмотрел на нее, явно ожидая одобрения.

— Ух ты! — воскликнула она.

Боже, какая гадость!

Возле стены были разложены в ожидании клиента цепи и наручники. Она с трудом представляла себе, как можно позволить заковать себя в эти оковы. И перед глазами тут же встали отметины на запястьях Кэтрин. Сколь же она боролась?

И что это было — кожа или металл, что так крепко держало ее, впиваясь в нежную кожу?

Но цепи оказались всего лишь началом. Дальше пошли кожаные плетки, некоторые с красными кисточками. Усаженные остриями дубинки и бесчисленные фаллические устройства. Свечи. Иголки.

Необходимо все это показать полиции.

— Ты наверняка смотришься великолепно в этих доспехах, — сказала она, показывая на один из экспонатов.

— Нет. Это не для меня. Я люблю доминировать.

И что же ты делаешь, когда доминируешь?

— А ты когда-нибудь наряжался в эти одежды?

— Нет.

— Я тоже. Я примерю кое-что, если ты тоже оденешься, — предложила она.

Он изучал ее, пожалуй, слишком долго, оценивая своим дьявольским взглядом. Может, он почувствовал ее страх? Она мысленно приготовилась к отпору.

Его ответ поразил ее.

— Хорошо.

— Ты первый.

— Нет, я настаиваю: ты первая.

— Нет, пожалуйста, ты первый.

Прямо-таки пародия на вежливость.

Рик Филлс серьезно отнесся к предложению. Он не собирался отступать, а Макейди не могла отступить.