Принцип карате - Данил Корецкий

— Нет, все же третий… Да, точно! Так и запишите: наиболее вероятно, что смертельная травма причинена ударом под номером три.

Потом Крылов дал Колпакову прочесть материалы дела. Драка возникла сразу после танцев. Силы противников были явно неравны, рослый здоровяк — признанный «король» дискотеки, окруженный многочисленными подданными, и никому не известный парень в черных кожаных брюках и зеленой рубашке с вышитым на плече клеймом «Армия США». К удивлению очевидцев, именно он явился зачинщиком ссоры, которая не сулила ничего, кроме неприятностей, — «король» жестоко подавлял посягательства на свой авторитет.

Но в этот раз обернулось все по-другому. Парень без труда ушел от тяжелых ударов, низко присел на широко расставленных ногах, грозно выставил растопыренные пальцы, и сразу стало ясно, что он не пьяный неосмотрительный задира, ввязавшийся сдуру в скверную историю, а расчетливый и умелый боец, преследующий какую-то цель, известную только ему. Да, пожалуй, еще трем-четырем новичкам танцплощадки, внимательно наблюдающим за развитием событий.

«Король» топтался вокруг, тщетно пытаясь достать непривычно обороняющегося противника, потом, потеряв терпение, ударил ногой, но тот поймал и резко вывернул ступню, бросив его на пыльный заплеванный асфальт.

Разъяренный «король» атаковал, как бешеный бык, единственным результатом стали еще несколько падений и обширный кровоподтек на скуле.

— Все. Макс, заканчивай! — сказал один из новичков, постоянно поглядывавший на часы.

В это время испивший до дна чашу унижений «король» схватил обломок кирпича и швырнул в собравшегося уходить обидчика. Лицо Макса искривила гримаса боли и ярости, он неуловимым движением уложил бывшего «короля» на землю и в поднявшейся суматохе скрылся вместе с наблюдавшими бой незнакомцами. Когда приехала «Скорая помощь», пострадавший был уже мертв.

Примет Макса и его товарищей свидетели не запомнили, хотя один заявил, что сможет их опознать, если увидит.

— Что скажете? — спросил капитан, когда Колпаков закончил читать.

— Скорей всего, они опробовали защиту… Или на спор этот Макс должен был выстоять определенное время против более сильного противника… А последний удар получился случайно, как бы сам собой, такое бывает…

— Вот как? — саркастически улыбнулся Крылов. — И часто?

— Бывает, — упрямо повторил Геннадий. — Когда навыки закреплены на рефлекторном уровне, но им не сопутствует умение владеть собой.

— Какой стаж занятий у убийцы?

Страшное слово, умышленно произнесенное оперуполномоченным, резануло слух. Колпаков внутренне обмяк.

— Не начинающий… Лет около четырех… Эта низкая стойка… Скорей всего, «дракон»… Группа Слямина? Они любили всякие эффектные споры…

Крылов слушал с напряженным вниманием. От него веяло неотвратимой целеустремленностью, словно от самонаводящейся торпеды в момент пуска. Как бы тщательно ни прятался фирменно наряженный Макс, как бы далеко он ни убежал, как бы надежно ни замаскировался — промаха не будет. Отыщет его капитан, достанет из любой норы и возьмет — никакие навыки и приемы тому не помогут.

Колпаков остро ощутил, что ему бы не хотелось иметь противником Крылова. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Значит, постулаты Системы, пригодные для затерянных в горах монастырей средневекового Китая, действительно не срабатывают в наших условиях? И умение голой рукой раздробить кирпич вовсе не делает человека всемогущим, не возвышает над окружающими? И Гончаров был прав? Есть котлеты палочками… Глупо. И смешно.

Смеяться Колпакову совсем не хотелось.

— А что за случай на Садовой? — поинтересовался он, чтобы заполнить паузу.

— Довольно странная история. Постучали трое, но один ударил хозяина и ушел, остальные все в квартире вверх дном перевернули, но ничего не взяли. Если, конечно, верить потерпевшему. Он побывал в нокауте, но переломов нет: то ли в боксерской перчатке его били, то ли руку специально обматывали. Хозяин — личность одиозная, у него прозвище Миллионер, не слыхали? И знает он, конечно, тех, кто у него был, но раздувать дело не хочет. Хулиганы, говорит, и точка. Если бы соседи не позвонили, мы бы вообще ничего не узнали.

Колпаков сглотнул. Миллионер, свисток, бегущий бывший чемпион, от которого не осталось ничего, кроме нокаутирующего удара… Мало ли совпадений! Как он сказал: «Ходячая отмычка»?

— О чем задумались?

— Да так, ни о чем.

— Напрасно. С одной стороны — пропаганда силы, культ всесокрушающего удара, с другой — убийство в Зеленом парке, разбой на Садовой. Можно, конечно, считать, что никакой связи тут нет, но, по-моему, следует задуматься об обратном.

«Сказать? — билось в голове Колпакова. — Но что я скажу? Они сами выяснят, точно и наверняка…»

— Вы, конечно, не согласны?

— Ну, какая связь, обычное совпадение, — промямлил Колпаков.

— Тогда до свидания. И спасибо за содействие.

Крылов крепко сжал ему руку.

После ноябрьских праздников Колпаков собрался в Москву — оформлять внедрение результатов диссертационного исследования. Сборы были недолги: по картотеке он выбрал ученика с выходом на железнодорожные кассы и заказал место в спальном вагоне, уложил красивый кожаный саквояж с номерными замочками, получил последние наставления Писаревского, оставил машину на платной стоянке у привокзальной площади и за десять минут до отправления подошел к сверкающему голубому составу.

Лена его не провожала: она не любила расставаний, к тому же занятия по сосредоточению и куча всяких важных дел… Вагон сиял чистотой, в комфортабельных двухместных купе неторопливо устраивались солидные, сопровождаемые услужливыми провожающими неулыбчивые мужчины. «В СВ ездят начальники, можно завести полезные знакомства», — говаривала дальновидная Лена, а Гришка Габаев хвастался, что именно таким образом сдружился с несколькими известными в городе людьми. Не исключено, что врал.

Колпаков расположился на широком мягком диване, удобно вытянул ноги и раскрыл рукопись пособия по рукопашному бою, которую собирался предложить в одно из спортивных издательств.

— Уф, еле успел! — отдуваясь, перевалился через порог начинающий полнеть коренастый человек с изборожденным морщинами лицом. Ему можно было дать лет пятьдесят с гаком, изрядно поредевшие седые волосы и усталые глаза говорили, что гак этот достаточно велик.

— Значит, вместе едем, — то ли спросил, то ли констатировал он. — Очень хорошо. Илья Сергеевич.

Рука у него оказалась неожиданно твердой.

— Хоть дух перевести…

Попутчик откинулся на диван, вытер аккуратно сложенным платочком вспотевший лоб, затем достал блокнот, будто спеша записать внезапно пришедшую мысль.

— Впрочем, засиживаться нельзя, надо дела делать. Это вам на память.

Он вырвал и положил на столик листок с рисунком. Быстрые точные штрихи изобразили угол купе и глядевшего в окно Колпакова.