Любовь - не преступление - Альмира Рай

Он повернулся ко мне и сделал два медленных шага. Я застыла, ожидая новой порции боли. Вудворд опустился на корточки и, ткнув пальцем в мой лоб, злобно прошипел:

– Ты! И твоя мать – потаскуха.

Стремительно поднявшись, он отвернулся и расставил руки, обращаясь к своим подхалимам с некой иронией.

– Подумать только, ведьма понесла от другого! Наставила мне рога! Мне!

Резко развернувшись, ублюдок несколько раз ударил меня ногой в живот. Я успела закрыться руками и ногами, но боль была невыносимой. Сдерживая рвущиеся рыдания, я сцепила зубы и зажмурила глаза, чувствуя, как брызнули слезы. Меня схватили за волосы и заставили подняться на ноги.

– Ты ведь и не знаешь свою мать! А, дрянь? Твой родственничек рассказал все о тебе перед смертью. Сука бросила тебя. Хотела скрыть свой позор от меня, но я нашел. О, да, Мэри оставила мне тот еще сюрприз.

Он снова разразился хохотом и оттолкнул меня. Не удержав равновесия, я упала на колени, чувствуя гул в груди и голове. Смысл его слов медленно доходил до моего сознания, но мне было сложно принять и понять. Моя мама… И он? Этот монстр? Не может быть. Иисусе, только не это…

Я понимала, что с этим безумцем лучше не спорить и вообще молчать, но должна была узнать самое главное. Возможно, у меня никогда больше не будет такой возможности.

– Моя мама… – голос пропал, получалось только хрипеть, – … была такой же, как ты?

– Такой, как я? – насмешливо переспросил монстр и вновь рассмеялся. – О нет, Рэйн. Мэри была не оборотнем, а ведьмой. Потомственной.

Он вновь склонился надо мной, больно сжав подбородок и прожигая убийственным взглядом.

– Эта дрянь приворожила меня. Суке захотелось власти, но только одного она не учла.

Он небрежно отбросил меня назад и заявил:

– Истинный альфа никогда не свяжет свою жизнь с человеком. Чистота крови превыше всего.

Он вновь пнул меня, вынуждая застонать от боли и разрывающего чувства несправедливости.

– Вот поэтому грязнокровки не должны ходить по белому свету.

Монстр вновь сменил личину расчетливого и холодного мерзавца. Его тон был спокойным и зловеще тихим:

– Они придут за тобой. Ты наверняка, как и все сучки, подумала о любви, о высоких чувствах. Что он наплел тебе, Рэйн? Как уломал поехать с ними?

Я застыла, забыв как дышать. Я не была готова услышать новую порцию сокрушающей информации. Нет, только не о Дрэйке. Чувства между нами – не ложь.

– А может быть, это ты его привязала к себе, а? В тебе уже проснулась сила?

Монстр схватил меня за шею и поднял над землей. Я задыхалась и безуспешно пыталась разжать твердые пальцы.

– Ты такая же глупая шлюха, как и твоя мать. Дрэйку ты нужна лишь в качестве приношения. Для другого альфы. Он предатель до мозга костей. Предал меня и не моргнет, когда передаст тебя в руки Весту. А ты еще…

Вудворд в одно мгновение переменился в лице и оборвал свою пламенную речь. А потом швырнул меня на пол и резко набросился, прижимаясь лицом к моему животу. Я вскрикнула, отталкиваясь ногами, чтобы отползти назад, но монстр дернул меня за лодыжки на себя, отчего я ударилась головой до темноты в глазах. Что-то мокрое и липкое расплылось по волосам, и я почувствовала, как погружаюсь в забвение. Боли не было, лишь онемение и пустота.

– Не может быть, – раздался устрашающий шепот, а затем и протяжный рык оборотня.

Это было последним, что я запомнила, прежде чем потерять сознание.

Дрэйк

– Рэй?

Я медленно обернулся на голос Лайна, прозвучавший у входа, и уставился на конверт в руке брата.

– Это оставила Рэйн. Ее запах.

Во мне всего на секунду заискрилась маленькая надежда, что в письме пояснения от моего ангелочка, но тут же погасла. Ведь запах псов Вудворда я не спутаю ни с чем другим. Они были здесь, а это может означать только одно.

Я схватил конверт, судорожно его разорвал и развернул лист бумаги, читая крохотную записку:

«Мне понравились американские горки с тобой, большой и страшный черный Волк. С любовью, Красные Трусики!»

Я провел пальцем по прозрачному следу от ее губ и, закрыв глаза, попытался не сойти с ума. Я должен держаться. Еще не конец.

– Глупая, – шепнул я.

– Мы найдем ее, – уверенно заявил Тай. – Даже и не думай сдаваться, брат.

– Вы не будете вмешиваться, – возразил я, глядя на близнецов как никогда серьезным взглядом.

– Рэйн – наша семья, – воскликнул Лайн.

– Она – моя пара. Моя! Я пойду за ней сам. План «Зет» никто не отменял. Вы дали мне кровную клятву, что будете слушаться беспрекословно в случае крайней опасности.

– К черту эти дурацкие клятвы, Рэй, – сказал Тайгер. – Ты и Рэйн – самые близкие нам люди, за кого еще бороться?

– Не бороться, а умирать, брат, – поправил я. – Думаешь, у нас есть шансы? Против Вудворда? Ты, наверное, спятил. Вы с Лайном отправитесь в северную стаю, как мы и запланировали. Там у вас будет шанс устроить свою жизнь, найти свои пары и просто быть счастливыми. А я останусь здесь, с моей малышкой.

– Ты понял, Тай? – язвительно спросил Лайн, толкая меня в грудь. – Этот болван прощается с нами. Неужели ты думаешь, что мы оставим тебя? После всего, через что прошли вместе?

– Сейчас иначе! – не выдержал я, переходя на крик. – Я не смогу без Рэйн. А вам абсолютно незачем идти на самоубийство.

– Это бы сработало, будь нам по десять, Дрэйк, – вмешался Тай. – Но мы уже достаточно взрослые, чтобы принимать настолько важные решения. Это не твоя жизнь, и ты не сможешь вечно оберегать нас.

– Мы с тобой, – закончил за него Лайн. Близнецы, как и всегда, думали как один слаженный механизм. – И это не обсуждается.

Я покачал головой, намереваясь стоять на своем до последнего, но нас прервали.

– Мистер Блэк!

Блондинка выбежала на улицу, глядя на меня взволнованным взглядом.

– Вам звонят. Просили срочно позвать к телефону.

Мы с братьями коротко переглянулись и сорвались с места.

Я даже не пытался скрыть страх, прерывисто дыша в трубку.

– Где она? – проскрипел я злобным тоном.

– А, малыш Дрэйк, – раздался самодовольный голос альфы.

Он давил своей силой даже на расстоянии, и мне было сложно сопротивляться его власти над моим волком. Я с трудом удержал себя, чтобы не заскулить в знак покорности, но образ испуганного лица моей пары вызывал ярость, которая помогала противостоять.

– Где. Она? – повторил я вопрос, чувствуя резкую боль в голове. Я сжал кулаки и сцепил зубы, чтобы не закричать. Братья выглядели не лучше, но терпели ради меня. Ради Рэйн.