Нежность и страсть - Донна Флетчер

Он крепко прижал ее к себе, и она опустила голову ему на плечо.

– Я не хочу, чтобы он умер.

– Это зависит уже не от тебя. Тебе нужно подумать о себе и о других, о тех, кому ты нужна. Мать присмотрит за Джеймсом и позовет тебя, если потребуется. Все воины отдыхают после битвы, а ты сегодня отважно сражалась.

Глаза у нее стали закрываться.

– Я не воин. Я знахарка.

– Так и есть, дорогая жена. Так и есть.

Спустя неделю после битвы Артэр с группой мужчин наблюдали за возвращением по домам раненых. Зия не позволяла серьезно раненным мужчинам передвигаться, пока она не определяла, что они в состоянии совершить короткое путешествие.

Артэр не только находился рядом с ней всю прошедшую неделю, но и наблюдал за тем, как она работает. Его приводило в восторг то, как она внушала надежду раненым и как ее бодрящая улыбка заставляла улыбаться даже самых отчаявшихся людей. Помогало не только ее искусство целительницы, ее жизнелюбие поднимало дух людей, у них становилось легче на душе. Артэру было не так уж трудно понять, почему многие считают ее колдуньей. Завистники и невежды могли бы обвинить ее в том, что она использует магию, заговоры или колдовские снадобья, и это беспокоило его.

Он отнюдь не считал, что теперь Зия в полной безопасности, и решил сохранять бдительность. Раньше или позже вести о ней дойдут и до церковного совета. Это неизбежно, и он должен быть готов сделать все необходимое для спасения Зии. И, думая о ее защите, Артэр твердо решил сделать ее своей женой, и чем раньше, тем лучше. Но как?

Вот в чем вопрос.

У него не было времени даже поговорить с ней, а когда они, утомленные, падали вместе в постель, то немедленно засыпали. Однако теперь, когда они снова были дома, где помощников у Зии было больше, Артэр собирался некоторое время побыть с ней наедине.

– И не рассчитывай на это.

Артэр ошеломленно обернулся. Он стоял на лестнице, ведущей в замок, дул сильный осенний ветер. К нему приближался брат Каван с улыбкой на лице.

Каван проницательно заметил:

– Женатый человек, да еще влюбленный в свою половину, может понять, о чем ты думаешь, даже не видя выражения твоего лица. А уж когда ты обернулся, я понял, что прав. Последнее время ты мало виделся со своей супругой.

– Ты тоже, – вызывающе заметил Артэр.

Каван иронично возразил:

– Да, но я – лэрд, так что могу командовать.

Теперь настала очередь Артэра дать ему отпор:

– Ты никогда не командовал Гонорой, да и не хотел брать на себя такую миссию.

– Проклятие, ты даже не позволяешь брату пофантазировать.

Внезапно разговор стал серьезным. Каван положил руку Артэру на плечо и так, чтобы никто не мог их услышать, произнес:

– Твоя жена творит чудеса.

– Что может для нее плохо кончиться, – ответил Артэр, высказав то, что, видимо, не решился сказать вслух Каван.

– В деревне ни один человек не говорит о ней плохо, – заверил его Каван. – Все благодарны ей за целительское искусство, особенно Джеймс.

Артэр кивнул.

– Он поправляется, и Зия поддерживает в нем надежду, хотя она честна с ним и не скрывает, что не уверена, будет ли его рука такой же сильной, как прежде.

– Думаю, Джеймс скоро пойдет на поправку. Ведь твоя жена сообщила ему, что посылает за хорошенькой девушкой, которая ему так нравится, в свою деревню, чтобы та помогала ухаживать за ним.

Артэр засмеялся:

– Джеймс очень обрадовался, когда Зия пообещала послать за Мейв.

– Еще бы! Он чуть из кровати не выпрыгнул.

Братья засмеялись, но смех прекратился, как только они заметили мать, бегущую к ним и отчаянно размахивающую руками.

Оба побежали ей навстречу.

– Гонора! Гонора! – Только это и могла произнести задыхающаяся Эдди.

Артэр подхватил мать, а Каван ринулся туда, куда указывала Эдди.

Артэр и Эдди пошли за ним и, войдя в дом одного из выздоравливающих воинов, обнаружили там суматоху. Гонора навещала раненого, и тут у нее началась ужасная боль. Все растерялись, особенно Каван, державший свою стонущую жену в объятиях.

Вбежал Лахлан и с порога начал кричать:

– Помогите же ей! Сделайте что-нибудь!

Артэр принялся действовать. Он послал Лахлана за Зией, а Каван настаивал на том, чтобы жену отнесли в замок. Артэр придерживался другого мнения. Он объяснил брату, что его жене лучше оставаться в доме, пока не придет Зия и не осмотрит ее.

Вскоре появилась Зия и взяла бразды правления в свои руки. После короткого осмотра и ряда вопросов она заявила, что у Гоноры всего лишь расстройство желудка. Зия велела отнести ее в постель в замок, а сама принялась готовить специальный отвар.

И только оставшись наедине с Артэром, Зия призналась:

– Я не уверена, сможет ли она вынашивать ребенка и дальше.

– А если она родит раньше времени? – спросил он.

– Надо предотвратить преждевременные схватки, и тогда ребенок выживет.

– А Гонора?

– За нее я не беспокоюсь. Меня тревожит ребенок.

– Не следует ли тебе поставить в известность Кавана?

– Гонора может заметить, что он волнуется.

Артэр кивнул:

– Ты права. Что же нам делать?

– Я поговорю с Гонорой.

– А Каван?

– Это предоставим его жене, – сказала Зия.

– Ты бы на ее месте была со мной откровенной? – спросил Артэр.

Зия нежно коснулась его щеки.

– Тебе я бы доверилась. Ты сделал бы все как нужно. А вот Каван безумно любит жену и боится ее потерять.

Артэр чуть не схватился за грудь, так силен был укол. Зия понятия не имеет о его чувствах. Да и откуда? Он не слишком-то распространялся на этот счет. Сам только что все понял. И если он сейчас заговорит о любви, она ему просто не поверит. К тому же это сейчас не к месту и не ко времени. Что толку в словах?

«Скажи, что ты любишь ее».

Голос у него в голове звучал отчетливо и походил на голос Бетан. И в самом деле, пожилая женщина дала ему хороший совет.

Артэр взял Зию за руку.

– Действуй как хочешь, но потом найди время для нас. – Он наклонился и, прежде чем обнять ее, шепнул: – Ты такая красивая.

Она затаила дыхание, когда он быстро поцеловал ее. И вдруг Артэр ушел. Странно. А она-то считала, что он должен утащить ее наверх в спальню и продержать там остаток дня и ночь. Они не занимались любовью с самого дня битвы – не было времени, не было случая, так что желание близости давало о себе знать. Он мог бы ощутить это по тому, как усталая Зия прислонялась к нему, как ее рука обнимала его, как ее губы находили его губы при любой возможности и как она шептала ему на ухо, когда он меньше всего этого ожидал: «Я хочу тебя».