Чужая жена. Двойная сделка - Ольга Дашкова

Приехал, думал, будет легко, наконец, за столько лет увидит свою семью, жаль только, что мама в Италии. Наотрез отказалась ехать и видеть своего мужа и сыновей, но он с ней виделись часто, Игнат приезжал сам.

«– Сынок, ты понимаешь, нас как семьи давно нет, я вообще сейчас удивляюсь, как могла столько лет прожить с твоим отцом, родить троих сыновей, ведь он чудовище, он такими же чудовищами сделал их. Хорошо, что ты не с ними, ты не станешь таким, как они», – Мама тогда говорила, заглядывая в его глаза, а Игнат не верил. Она что-то еще хотела сказать, но не стал.

Зря не верил. Думал, что будет все иначе.

А вышло все совсем нерадостно.

«– Я отказываюсь от боя», – сказал, смотря отцу прямо в глаза.

– Что ты сказал? Я не расслышал.

Миронов старший подошел ближе, смотря снизу-вверх на своего сына, все еще крепкий, широкоплечий, но все равно уступавшему Игнату по силе.

– Ты меня прекрасно слышал. Я не выйду на ринг, и не буду драться со своим братом. Мне это повторить громче и несколько раз? Или написать на стене?

– Ты совсем, щенок, потерял страх?  Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ты понимаешь, что ты нас подводишь, что это непрофессионально.

Юрий напрягся, сжимая бокал пальцами, придвинулся вперед. Если Игнат откажется - это автоматический проигрыш, они потеряют то, что написано в контракте, ему ли как юристу этого не понимать.

– Ты не будешь мне говорить о профессионализме. Вы провели меня, как слепого котенка, я сам дурак, подписался на вашу авантюру, не зная, чем вы занимаетесь на самом деле.

– Ой, вы посмотрите на него, какой правильный и чистенький. А кого мы отмазывали тринадцать лет назад от копов после твоего неудачного секса с несовершеннолетней дочерью губернатора штата? Тебе напомнить?

Игнат тяжело вздохнул, было дело, вляпался тогда по самое не хочу, девчонка не выглядела малолеткой, пила спиртное в клубе, куда не пускали несовершеннолетних. Красивая, яркая, она была не против, и совсем не девственницей. Они трахнулсь там, прямо в туалете клуба, а наутро к нему в квартиру пришли копы и предъявили обвинение в изнасиловании. Оказывается, Дженис, так звали девушку, - дочь губернатора штата, гуляет так частенько по поддельным правам, на которых ей был двадцать один год.

Придя утром домой, случайно столкнулась с папочкой, ничего лучше не придумала, как сказать, что ее изнасиловали. А имя начинающей тогда еще молодой звезды Игната Миронова знали уже многие. Пришлось подключать папу, замять это дело, адвокаты пошли на мировую, давя на то, что не стоит все афишировать и подставлять господина губернатора, показывая его семью не в лучшем свете.

– Я все помню и благодарен тебе, но это ничего не меняет. Боя не будет, скажешь, сколько я тебе должен, я все верну.

Игнат говорил уверенно, не меняя своего решения. Вся эта история изначально была мерзкой, а узнать, что он дрался со своим кровным братом, было шоком. Хороший парень, очень хороший боец, сильный, выносливый, сейчас Игнат понимает, что ему помогало. Месть, злоба, обида и боль. Но для него, как и для всех, было шоком узнать на той парковке, что Миронов - его отец. И сейчас, становится ясно, как отец обошелся с матерью Руслана.

– Ты хоть понимаешь, что мы потеряем? Как ты, сука, мне это все вернешь?

Василий Иванович Миронов начал орать, лицо и лысина побагровели, в стену полетела бутылка виски со стола, девушка на полу накрыла голову руками, начала отползать к двери.

– Ты также насиловал мать Руслана? Так же? А потом просто выгнал ее, прекрасно зная о ребенке? А потом убил!

Игнат сам начал кричать, показывая пальцем на девушку, та ничего, кажется, не понимала, смотрела испуганными глазами.

– А сейчас вы все это делите с Юрой, вместе насилуете и калечите жизни. Я не хочу иметь ничего общего с вами. Вы мне никто! Пойдем, не бойся, я не трону, пойдем.

Игнат начал тянуть руки к девушке, та еще больше сжалась, дернулась, не давая себя трогать.

– Отец, ты видишь, что происходит! Он реально уйдет, а мы останемся в полном дерьме! – это уже вопил Юра.

Игнат, наконец, подняв девушку, повел ее к двери, чувствуя спиной обжигающий, полный лютой ненависти взгляд отца.

Миронов-старший замолчал, в глазах на самом деле была ненависть и ярость, а еще горечь того, что его предал собственный сын. Да, он много что потеряет и проиграет тем двум щенкам, мало того, что тогда в девяностые он проиграл Фирсову, так сейчас он может проиграть его сыну, проиграл он тогда не мало, но деньги так и не нашли.

Но все ведь сейчас может сложиться совсем иначе. До боя еще две недели, шальную пулю никто не отменял.

У кого-то зазвонил телефон, Игнат уже вышел, а Миронов все продолжал смотреть в закрытую дверь.

– Да, это я. Не понимаю, давай еще раз. Кто ты такая? Что с Антоном? Где он? Где вы вообще находитесь? Не истерии, говори внятно.

Юра замолчал, продолжая слушать, перевел взгляд на отца, тот повернулся к нему, вопросительно мотнув головой.

– Что там?

– У Антона передозировка, шлюха какая-то его звонила в истерике.

– Привет, мой мальчик, привет, я тоже по тебе скучала. Привет, мой милый, какой ты славный.

Ганс, словно ручная болонка, подбежал к девушке, виляя задом, начал облизывать ей руки, Виктория присела, потрепала его. Они слишком долго задержались в другом городе, почти на полторы недели, сначала был бой, на который Вика все-таки пошла, но старалась не смотреть на ринг, совершенно не понимая, почему все вокруг так ликуют и кричат.

Потом встреча с какими-то людьми, имена и лица которых она старалась не запоминать. Так реально было легче и свободней, когда ты знаешь, что нет будущего, то нет смысла заострять внимание на настоящем. Возвращение домой, снова непонятные встречи, разговоры которых она не понимала и не пыталась понять. Все жили в ожидании чего-то.

И вот уже середина ноября, почти каждый день шел снег, из окна гостиничного номера теперь было видно скованное льдом озеро и укрытую снегом беседку у самого его края. Ее комнату отремонтировали, вещи отстирались от запаха дыма, но главное — рисунки были целы.

Практически ничего не изменилось, Вика не задавала вопросы о своем будущем, еще две недели, надо просто не думать об этом. Фирсов обещал, что он все уладит, она верила ему. Муж не напоминал о себе, а Виктория все равно боялась и жаждала нехорошее.

Еще вчера вечером Альберт в городскую квартиру, где они ночевали, привез Ганса, Вика безумно рада была его видеть, хотя виделись буквально сутки назад, он везде следовал за ней, заглядывая в глаза. Даже спать улегся в ногах прямо на кровати, Вика разрешила, сказав мужчинам, что если им не нравится, то они могу идти на коврик.

– Господи, ты, словно конь здоровый, ты меня раздавишь, Ганс. Перестань, проказник. Чем тебя кормят? Ты словно маленький динозаврик. Сейчас пойдем гулять.