Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Наталья Тендора

Ничего, все будет хорошо, так, как нужно.

День прошел сегодня незаметно как-то. Встал в 12, позавтракал, а потом пришел Маркович, Алексей — в шахматы играли, а потом… потом в Дом кино поехал и сейчас уже дома.

Завтра на завод надо ехать, дел много. А за город так и не уехал сегодня, опять проспал. До защиты последние 3 дня остались, завтра начинают защищаться электрики, а потом и мы.

А затем знаешь, Изулька, днем сегодня мне опять гадали, но только на бобах. Приехала т. Дусина сестра из деревни, ну они там сидели хохотали и всем гадали (верней, только т. Клава гадала, а все слушали). Ну когда я вошел, все ко мне обратились — иди, Славка, тебе сейчас правду скажут.

И она, знаешь, мне что сказала, что ты (это я) чего-то переживаешь, но потом тебе будет хорошо, а вот твоему другу сейчас очень плохо, это на кого я загадал. А загадывал я на тебя — что же плохого у тебя, Изулька? Она, конечно, неправду сказала. Все это чепуха, просто нечего делать.

А скучно как, Изонька, никогда за мной так скука не ходила, никогда, и чего я ей так понравился, что ей нужно от меня? Неправда, надоест скоро ей быть со мной.

Кончаю, Изульчик. Всем большой привет. Целую тебя.

Твой Славка.

* * *

16.11.52

Здравствуй, Славушка!

Я вчера еще получила от тебя письмо, большое спасибо, Славонька! Родной мой, зачем ты так пишешь, что останется в памяти у тебя окончание института. Значит, ты винишь меня? Ну, дело твое, как хочешь, думай, только я ни в чем не виновата, потому что если что и было, то все это от меня не зависит.

С зимними каникулами получается ерунда, вероятно, домой ехать не придется, останусь в Москве, потому что берет меня Очкин в диплом, съемки будут, я бы удрала, да сам Б. В. будет руководить этими съемками, но все-таки мне очень-очень хочется домой к родным. Мама мне прислала такое хорошее письмо.

А позавчера было комсомольское собрание у нас на актерском факультете, отчетно-перевыборное, а мы с девчатами и с Артуром в щелчки играли, потому что все было очень несолидно поставлено, было скучно, потому что не деловая обстановка. Вот.

А у меня какое-то состояние непонятное, то веселое, то грустное, для того, чтобы разбить это состояние, начала читать «Анну Каренину», вроде разгоняет это состояние, говорят, что если читать про трагическое, то становится страшно и собственный страх пропадает.

А ты береги себя, а то в Ленинграде очень плохая погода, сырая, а ты и так болен и простужен. Береги себя.

Привет тебе от Аси, особый от Юльки. Мы сейчас друг без друга жить не можем, до того сдружились, мировая она девушка.

Целую тебя крепко-крепко, твоя Изка.

* * *

17.11.52

Здравствуй! Изулька!

Последние дни остались до защиты, немного страшновато сейчас. Ведь впереди масса неизвестностей, любой, самый ничтожный вопросик при защите может принести много неприятностей. Сейчас думаю набросать вчерне план своей защиты, ведь 20–25 минут нужно говорить что-то самое существенное и связное, чтобы не было похоже на детский лепет. Завтра еду за дипломом к рецензенту, что он напишет в рецензии? — это, пожалуй, самое главное. Ведь, в конце концов, слова руководителя и рецензента являются решающими.

Сейчас собираюсь в институт, электриков нужно послушать, сегодня у них первый день защиты, да последний раз проконсультироваться по металлам.

Вчера был в Д. кино, смотрел «Ревизора» — понравился фильм. На обсуждение не остался, голоден был здорово, решил уехать домой и пораньше спать лечь. Вот уже 3-й день по 13–14 часов сплю не просыпаясь, вдохновение какое нашло на меня, очень даже удивительно, что со мной творится? Это, наверное, от нечего делать. Действительно, время тянется очень медленно, с ума можно сойти, а делать ничего не хочется.

После защиты, если все будет хорошо, возможно, уеду на полмесяца в дом отдыха, куда-нибудь в Карелию, а может быть, опять уеду с «Хроникой» дней на 20. Что-то я очень, очень здорово устал, Изулька, никогда в жизни не чувствовал себя таким нездоровым.

Вчера целый вечер, вернее, остаток вечера с Ан. Ст. все о тебе говорили, — очень жаль, что увидеть не придется, Изульку, говорит она мне.

Но это неправда. В кино-то обязательно должна увидеть. На этом кончаю, уже нужно идти, времени пятый час.

Погода опять испортилась, то дождь, то снег пойдет — слякоть страшная, быстро все меняется, нигде нет постоянства.

Кончаю, Изулик.

Большой привет с Ленинграда передавай Юле, Асе…

Тебе персональный от Ан. Ст. и всех остальных.

До свиданья.

Целую любимую Изульку крепко, крепко — как всегда.

Твой Славка.

Р.S. Привет тебе от наших, большой, большой.

* * *

19.11.52 г.

Дороги!..

Как вы обманчивы.

Зачем они слились

В одну когда-то:

Лишь для того, чтоб

Снова разойтись?

За что же их благодарить,

конечно, есть за что —

Они были прекрасны.

Ну что ж, как будто бы

Сомненья справедливы.

Дай бог Вам всех ветров

Попутных, всех радостей

Земных и прочих, прочих

Развлечений.

Я был беспечен, глуп,

Не видел ничего перед

Собой, кроме звезды

Своей любимой… —

За это я наказан жестоко,

Тяжко, безвозвратно!

Но я не буду плакать, нет?

Я буду петь, да только нет

И не о том, что нет

Любви на свете, наоборот —

что она есть, была

И будет.

Я в это верю!

Славка.

Ленинград.

Р.S. А честность в жизни — это больше, чем главное.

* * *

22.11.52 г.

Славушка, здравствуй!!!!!!

Вот наконец пишу тебе. Болела я очень. А вчера получила на почтамте от тебя, хороший, 4 письма. Очень хороший ты парень, Славка, просто чудо, я это очень хорошо чувствую, и мне очень жаль, что я такая плохая. Только не надо так писать, что я тебя не люблю, это неправда. Мне очень хочется, чтобы тебе было хорошо, очень хочется, значит, я тебя люблю, но повторяю, что я-то не для тебя, я очень плохая. Ты должен отнестись к этому внимательно, потому что я могу очень испортить твою жизнь, Славонька! Подумай, пожалуйста, дорогой, можешь ли ты быть со мной, ведь немного меня знаешь? Подумай, кем я буду и что меня ждет. Конечно, каждый человек имеет право на личное счастье, но я, очевидно, или ничего не понимаю, или это мое мировоззрение, но у меня нет никакой еще потребности в создании своего семейного счастья. Слава! Говорю откровенно. В этом явлении мне не нравятся многие вещи, даже такие, которые, можно сказать, известны нам двоим… Почему так, не знаю.