Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи - Владимир Ключников

К пьянству Ши Лэ относился критически. Сам он, вероятно, не злоупотреблял спиртным, поскольку Фан Сюаньлин, неоднократно упрекавший предыдущих сюннуских императоров в невоздержанности, в биографии Ши Лэ об этом не пишет ни слова. Кроме того, в тяжелые для государства годы Ши Лэ вообще запретил виноделие — «так продолжалось несколько лет, и никто не квасил вина».

Ши Лэ покровительствовал наукам и искусствам. Он назначил специального чиновника для того, чтобы «руководить девятью философскими течениями», — правда, чиновник этот по месту основной работы был не философом, а военачальником и военным советником канцелярии, но, так или иначе, забота о гуманитарных науках императором проявлялась.

Император «впервые ввел систему экзаменов на знание классических книг», дающих право на получение некоторых ученых степеней. Он «приказал назначить в округах и владениях чиновников, ведающих вопросами образования» и в каждом округе «набрать для обучения 150 молодых людей и тех из них, которые после трех экзаменов добьются успехов в учении, представить ко двору». Сама по себе система эта была не нова: в Китае с глубокой древности было принято отбирать людей на должности чиновников с помощью экзаменов; потом чиновники должны были раз в три года проходить следующие испытания, чтобы продвигаться по служебной лестнице. Но можно только восхищаться неграмотным воином-варваром, который перенял и развил эту систему в своем государстве.

Ши Лэ «приказал правителям далеких и близких областей и округов объявить в подведомственных им городах, что каждый, желающий что-либо сказать без утайки, может сообщить об этом его двору и доложить всю правду». Он снижал налоги, объявлял амнистии, устраивал раздачу зерна и тканей нуждающимся или же просто достойным гражданам: «престарелым ученым», чиновникам, обучавшим народ земледелию, лучшим ученикам низшей и высшей школ…

Правление Ши Лэ было не только мудрым, но и достаточно успешным. Его сопровождали счастливые предзнаменования, в том числе появление в колодце города Е черного дракона, «увидев которого Ши Лэ обрадовался». Однако править ему пришлось не слишком долго — всего лишь пятнадцать лет. Он умер от болезни в 332 году, в возрасте шестидесяти лет.

Перед смертью император завещал похоронить его по самому простому обряду, в обычной одежде, и запретил класть в могилу «драгоценности, утварь и безделушки». Он велел, чтобы военачальники и правители округов не прерывали свою службу для участия в похоронах, а чиновники — не соблюдали траур и не требовали этого от других: «…Не запрещайте свадеб, жертвоприношений, вкушения вина и мяса». Своим сыновьям он завещал: «Пусть Дая и Ши Бинь живут в согласии и помогают друг другу: пример дома Сыма должен служить для них уроком, и они должны стремиться к укреплению дружественных отношений».

Престол Ши Лэ оставил сыну по имени Ши Хун, имевшему прозвище Дая. Это был мягкий и интеллигентный юноша, получивший хорошее образование, изучавший классические книги и искусство декламации. «Он от всей души любил ученых мужей, имел склонность к литературе, а все его близкие друзья были простыми учеными-конфуцианцами». Ши Лэ сам признавал: «Дая слишком мягок, он совсем не похож на сына военачальника».

Сделав интеллигента императором полуварварского государства, Ши Лэ совершил единственную, быть может, крупную политическую ошибку. Он надеялся, что в военных вопросах наследнику поможет его двоюродный брат, племянник Ши Лэ, по имени Ши Цзилун, — опытный военачальник. Приближенные предостерегали императора:

«…По характеру Ши Цзилун не отличается человеколюбием, безжалостен и бесстыден. Все его сыновья уже взрослые и пользуются военной властью. Пока вы, государь, живы, ничего не произойдет, но [после вашей смерти] недовольный Ши Цзилун, боюсь, не станет помогать малолетнему правителю. Следует в интересах осуществления ваших великих планов поскорее отстранить его».

Однако Ши Лэ не прислушался к этим доводам, и, когда после смерти отца Ши Хун взошел на престол Позднего Чжао, Ши Цзилун сохранял все свое влияние при дворе и военную силу. Он практически сразу отстранил девятнадцатилетнего императора от реальной власти. Ши Хун, надеясь сохранить хотя бы жизнь, неоднократно пытался отказаться от престола в пользу узурпатора. В конце концов предложение это было принято, но оно не спасло юношу, и через три года он был убит.

* * *

В 335 году на трон Позднего Чжао взошел очередной цзеский император Ши Цзилун, правление которого сочетало в себе варварскую дикость и безудержное даже по китайским меркам стремление к роскоши, фантастическую жестокость и столь же фантастический разврат. Этот человек еще в молодые годы славился тем, что для развлечения расстреливал собственных воинов — «в войсках это считалось истинным бедствием».

Придя к власти, он обложил народ непосильными податями. Бесчисленное количество людей было мобилизовано для строительства его роскошных дворцов, для производства оружия и для разорительных карательных походов. И мобилизация, и общественные работы были организованы из рук вон плохо. В нарушение древних традиций, согласно которым дворцы можно было строить «только в перерывах между тремя сельскохозяйственными сезонами года», чтобы не мешать людям трудиться, Ши Цзилун отрывал людей от хозяйства в любое время.

Фан Сюаньлин писал: «…Каждые семь дворов из десяти лишились возможности заниматься собственным хозяйством. Сто семьдесят тысяч лодочников утонули в реках, треть воинов загрызли хищные звери. (…) Большие работы производятся в дни, когда необходимо производить прополку посевов или высаживать рассаду, трудовые повинности отбываются в месяцы, когда нужно собирать урожай, и трупы погибших насильственной смертью [из-за неявки на сборный пункт] лежат рядами, на дорогах повсюду ропот недовольства…»

Ши Цзилун довел свой гарем до фантастических размеров. Для этого среди населения было набрано свыше 30 тысяч самых красивых женщин в возрасте от 13 до 20 лет, из них 9 с лишним тысяч были оторваны от мужей — большинство из этих девяти тысяч женщин покончили жизнь самоубийством. Кроме того, дополнительно были набраны 10 тысяч женщин для дворцов города Е, при этом были убиты или покончили с собой более 3 тысяч мужей.

«Ши Цзилун в сопровождении эскорта из тысячи всадниц с темно-красными повязками на головах, в вышитых шелковых штанах, подпоясанных гравированными золотыми и серебряными поясами, в расшитых сапогах часто ездил развлекаться на башню Симагуань. На башне устанавливались деревянные фениксы, в клювы которых вставляли цветную бумагу для императорских эдиктов. Фениксы вращались, и казалось, что они парят в воздухе».

Сын и наследник Ши Цзилуна, по имени Ши Суй, развлекался не столь изысканно. «Нарядив красивых дворцовых служанок, он рубил им головы, а истекающие кровью трупы клал на поднос и выносил на общее обозрение. Кроме того, Ши Суй сближался с буддийскими нищенствующими монахинями — бикшуни, отличавшимися красотой, вступал с ними в плотскую связь, затем убивал, варил их мясо, смешивал его с бараниной и говядиной и ел, а также жаловал это мясо приближенным, требуя, чтобы они попробовали его на вкус».

Поведение Ши Суя шокировало даже его отца, и в конце концов он убил наследника, завещав трон другому сыну. Но тот после смерти императора не сумел удержать власть. Престол стал переходить от брата к брату и за 349 год сменил трех хозяев. Последний из сыновей-наследников был казнен сместившим его узурпатором Ши Минем (позднее — Жань Минь). С ним были казнены и 38 внуков Ши Цзилуна. Фан Сюаньлин пишет: «Из тринадцати сыновей Ши Цзилуна пятеро были убиты Жань Минем, а восемь сами уничтожили друг друга». Таким образом, род Ши был полностью истреблен (Ши Минь, хотя и носил фамилию Ши, к этому роду не принадлежал).