Внутренний порок - Томас Пинчон

— Док теперь в ответе за сумасшедшую белую девку. Что Док намерен с этим делать? Если что-то можно.

— Извините, коротышка со странной причёской? Вам нехорошо? — И, не дожидаясь ответа, пошла журчать, как комната, набитая торчками на будильнике, которые развешивают новогоднюю мишуру, о своих разнообразных побегах. У Дока разболелась голова.

Ввиду того, что губернатор Рейган позакрывал большую часть всех психиатрических лечебных заведений штата, частный сектор по-своему пытался как-то выбрать слабину и вскоре превратился в стандартный воспитательный ресурс Калифорнии. Фенуэи отправляли Японику в «Хрискилодон» и забирали её оттуда как бы по договору на техобслуживание — в зависимости от того, каково в тот или иной день было им самим, ибо оба родителя вели эмоциональный образ жизни необычайной плотности и, зачастую, невменяемости.

— Бывали дни, когда хватало того, что я слушаю не ту музыку, — хлоп, чемоданы собраны, марш вниз ждать шофёра в вестибюле.

Вскоре оказалось, что «Хрискилодон» привлекает к себе определённый тип безмолвного благодетеля — пожилого, мужского пола, хотя временами и женского, больше обычного интересуется юными и умственно взбудораженными. Ёбнутые цыпы и торчки-повесы! Чего ради это зовут Поколением Любви? Приезжайте в «Хрискилодон» на отпадные выходные и сами убедитесь! Гарантируется абсолютная тактичность! Году в 1970-м прилагательное «взрослый» уже не вполне определялось так же, как в былые времена. Среди тех, кто мог себе это позволить, уже полным ходом шло рьяное массовое отрицание течения времени. По всему городу, издавна посвятившему себя иллюзорной продукции, ясновидящая Японика наблюдала их — этих странников, не зримых ни для кого больше: они парили в воздухе, вперяли взоры с омытых смогом столовых гор над бульварами, приветствовали друг друга через мили и года, с вершины к вершине, в сумерках, под смутно навязанным молчанием. Перья крыл трепетали вдоль их нагих спин. Они знали, что могут летать. Ещё миг, ещё раз вечность моргнёт — и они вознесутся…

Поэтому д-р Руди Блатнойд, оказавшись на первом свидании вслепую с Японикой в кафе «Здравый ум» — уединённой едальне с патио за домом и меню, разработанным штатным трёхзвёздным натуральным шеф-поваром, был не только зачарован, а прямо-таки недоумевал, не подбросили ль ему в гранатовый мартини какой-нибудь новый психоделический наркотик. Не девушка, а полный восторг! Будучи слегка СЧВ-обездоленным, Руди, конечно, не мог оценить, что под прикрытием своего широкораспахнутого искрящегося взгляда Японика не только думала об этом, но и в данный же момент действительно навещала иные миры. Японика, сидящая с немолодым человеком в забавном велюровом костюме, на самом деле — Кибернетический Организм, сиречь киборг, запрограммированный есть и пить, беседовать и общаться, а Подлинная Японика занималась делами поважнее в других местах, поскольку она — Козмический Странник, её ждут глубокие проблемы Там: вертятся галактики, рушатся империи, с кармой не поспоришь, и Подлинная Японика всегда должна присутствовать в некой точной точке пятимерного пространства, иначе владычествовать снова будет хаос.

Она вернулась в «Здравый ум», и выяснилось, что у Киборга Японики случилась какая-то поломка, она улизнула в кухню и сделала что-то очень противное с Супом Дня, из-за чего весь его теперь пришлось вылить в помойку. Вообще-то Суп был Ночи — зловещая жидкость цвета индиго, коя, вероятно, и не заслуживала большого уважения, однако ж Киборг Японика могла б и сдержаться. Порывистая шалунья Киборг Японика. Быть может, Подлинной Японике стоит запретить ей эти особые высоковольтные батареи, что она клянчила. Будет знать.

Провожая её через зал неодобрительных гримас, д-р Блатнойд лишь больше ослеплялся. Так вот какова расторможенная хипповская цыпа! Он видел таких девушек на улицах Голливуда, на телеэкране, но это его первая близкая встреча. Неудивительно, что родители Японики не знают, что с ней делать, — а его предположение, которое он слишком пристально не анализировал, заключалось в том, что уж он-то знает.

— И я вообще-то не сильно соображала, кто он такой, пока не пришла на первую Оценку Улыбки… — В этот миг в воспоминаниях Японики внутрь запрыгнул и сам похотливый зубодёр, застёгивая ширинку.

— Японика? Я думал, мы условились никогда не… — Заметив Дока — …о, вы ещё здесь?

— Я снова убежала, Руди, — заискрилась она.

Денис тоже уже ввалился.

— Эй, чувак, твоя тачка в ремонте.

— Сама записалась, Денис?

— Я как бы передок ей расквасил. Загляделся на чувих на Малой Санта-Монике и…

— Ты поехал в Беверли-Хиллз за пиццей и впоролся там кому-то в зад.

— Надо заново… как это у них называется, со шлангами такое, откуда пар идёт…

— Радиатор — Денис, ты же сказал, тебя в старших классах учили водить.

— Не-не, Док, ты спросил, учили ли вождению, а я сказал, что да, потому что учили, кент этот Эдди Очоа, южнее Салинаса ни один легавый к нему и близко подойти не мог, его потому так и звали…

— Так ты, типа… на самом деле так и не… научился…

— Там же стока всего запоминать надо, чувак?

Вслед за Денисом теперь вбежала Зандра, заметно встрёпанная, с воплем:

— Я же вам сказала, сюда нельзя, — и тут приметила Японику и затормозила, скрежеща. — Ой. Цыпа с Ремонтом Улыбки. Как это мило, — а сама примеривалась в сторону д-ра Блатнойда крохотными яростными взглядиками, как звёздочками сюрикэнов из фильмов про кунг-фу.

— Мисс Фенуэй, — начал было пояснять доктор, — сегодня может немножко страдать психозом…

— Ништяк! — вскричал Денис.

— Что? — моргнул Блатнойд.

— Сбрендить, чувак? это ж ништяк, ну ты чё там, чувак?

— Денис… — пробормотал Док.

— Быть безумным — это не «ништяк». Японику вот за это упекли.

— Ага, — просияла Японика.

— Типа — в дурку? Психодел! И вольтами по мозгам шарашили, чувак?

— Вольтами и вольтами и вольтами, — лучилась Японика.

— Уох. Нехорошо для la cabeza[51], чувак.

— Хватит, Денис, — сказал Док, — нам ещё придумывать, как автобус до пляжа ловить.

— Если надо, могу подвезти, я как раз туда еду, — предложила Японика.

Быстро продиагностировав глаз на глаз, Док не заметил ничего слишком уж тревожного — именно в этот момент она была здрава, как любой другой в комнате, и Доку не осталось никаких особо полезных замечаний, поэтому он удовлетворился:

— С тормозами и габаритными всё чётко, Японика? номер подсвечен и так далее?

— Первый сорт? Только что Вольфганга на регулярный осмотр возила?

— Это…

— Моя машина? — Да, ещё один предупредительный зуммер, но теперь Дока одолела навязчивая мысль о полчищах служителей закона, что, вероятно, размещены на пути между тут и пляжем.