В когтях тигра - Анна Одувалова

Несколько человек заходили, дергали ручку двери, я же сидела молча и боялась дышать, но никто ничего не спрашивал, и я выдохнула с облегчением. Кажется, удалось избежать ненужного внимания, но минут через десять случилась, в общем-то, весьма предсказуемая вещь – явилась Ленка. Девица чувствовала себя хозяйкой положения. Вошла, громко цокая каблуками, постучала в каждую из кабинок по очереди и громко заявила:

– Романова, давай уже выходи быстрее! Прятаться в туалете входит у тебя в привычку. Ты выглядишь жалко!

– А у тебя – за мной бегать! – буркнула я и ухватилась поудобнее за швабру. Потом подумала и забаррикадировала ею дверь в кабинку, просунув длинную палку в дверную ручку. Замок в кабинке тоже имелся, но он не внушал доверия – слишком хлипкий. Дерни посильнее – и вылетит. А от Ленки можно было ожидать всего.

– Романова, – снова подала голос староста, – у меня масса планов на вечер, а я не могу уйти, пока не сдам тебя, так сказать, «с рук на руки». Точнее, могу, но тогда мне не заплатят и гулять будет не на что. Поэтому выйди и поговори с парнями. Что ты ломаешься? Не будешь же вечно сидеть в туалете?

– Ага! Сейчас! – зашипела я. – Уже бегу! Ты, Ленка, совсем обнаглела! Уже людей продаешь за деньги?

– Не передергивай. – Ленкин голос звучал даже несколько обиженно. – Я тебя не продаю. Меня попросили пригласить тебя на кофе. Я это сделала. Ни к чему тебя не принуждала, только сейчас прошу по-хорошему. Выходи, иначе придумаю что-нибудь и устрою скандал.

– Ты думаешь, меня это напугает? – хмыкнула я, веселея. Ленка, похоже, действительно не понимала, в какую ситуацию меня загнала, раз пугала скандалом. – Вот серьезно? Я сама такой скандалище закачу, что мало не покажется. Пугаешь меня ночью в обезьяннике? Так учти, сидеть там будем вместе. Это я тебе обещаю!

– Чудная ты, Романова, – заметила Ленка, которая совсем не прониклась моей тирадой. – У тебя пятнадцать минут. Не выйдешь – пеняй на себя.

– Лен, – миролюбиво спросила я, – вот зачем ты это сделала? Посчитала, что на меня препод запал, и решила угробить?

– Романова, ты параноик! Никто тебя угробить не хочет. Парни просто хотят с тобой пообщаться. Нравишься ты одному из них, а ты морду воротишь. Выйди, поговори, я получу деньги, и все будет замечательно. А я, конечно, милую беседу сфоткаю. Не без этого. Интересно, как твой драгоценный Ком Хен на это посмотрит, а?

– Сука ты, Лена! – в сердцах бросила я, понимая, что бесполезно взывать к разуму, если его нет.

– Ну вот ты и показала свое истинное лицо. Стервозная хамка! – резюмировала Лена. – Серьезно, выходи! Хватит сидеть на унитазе.

– Подумаю, – отозвалась я только для того, чтобы протянуть время.

– Вот и хорошо. Вот и умничка! – Ленка, уверенная в своей победе, наседать не стала. И звонкие каблучки задорно процокали к выходу.

С каждой минутой, проведенной в укрытии, я нервничала сильнее. Сердце трепыхалось, словно испуганный воробей, влетевший в приоткрытую форточку. Руки мелко дрожали и покрылись холодной испариной. Хотелось выть от страха и позорно бежать. Но бежать было некуда, поэтому я сжимала зубы, сидела и молилась о том, чтобы Ком Хен успел быстрее, чем закончится Ленкино терпение. Я знала, что староста не очень умна, но даже не подозревала, что настолько.

Она мне напоминала притаившуюся в засаде кобру, которая выжидает, когда у жертвы закончится терпение и она бросится делать глупости. Я была близка к тому, чтобы сдаться на радость врагов, потому что нет ничего тяжелее медленного, утомительного ожидания, сводящего с ума и заставляющего вздрагивать от каждого шороха.

Когда снова хлопнула входная дверь в туалет, я затаилась в кабинке и даже губу закусила от волнения. Боялась, что это вернулась Ленка с обещанным скандалом и администратором кафе. Я устроилась, словно курица на насесте, и прихватила вантуз для обороны. Как бы ни было страшно, я готовилась сражаться до последнего. Слишком многое стояло на кону. Каждый удар сердца болью отзывался в груди, стало трудно дышать, кровь застучала в висках.

– Лика, быстро на выход!

Голос разозленный, дрожащий все равно заставил выдохнуть с облегчением и расслабиться. Ком Хен был настолько зол, что заявился в женский туалет. Значит, все же беспокоился за меня. Я разбаррикадировала дверь и выскочила из своего укрытия прямо как и была, с вантузом на изготовку.

– Это лишнее. – Взлохмаченный Ком Хен сморщился и указал на зажатый в моих побелевших пальцах вантуз.

Я ойкнула и кинула ставшее ненужным оружие обратно в кабинку. Ком Хен схватил меня за руку и потащил к выходу со словами:

– Вот нельзя вас ни на минуту оставить одну! Что вам дома-то не сиделось? Захотелось приключений?

«Так не оставляйте», – хотела сказать я, но промолчала, только засопела громко и обиженно. С резким тоном, недовольным выражением лица и порывистыми движениями меня мирило то, что Ком Хен успел. Он был непричесан, а под кожаной курткой на нем я заметила немного растянутую домашнюю майку – значит, даже переодеваться не стал. Торопился.

От осознания этого на душе потеплело, и я заулыбалась, крепче вцепившись в сильную теплую руку. А свою глупость объяснять не стала. Сама не понимала, зачем поддалась на Ленкину провокацию. Сейчас собственное поведение казалось недальновидным и глупым. Стало стыдно.

В темном коридоре перед выходом в общий зал я резко затормозила, испытывая совершенно иррациональный страх. Идти дальше не хотелось.

– В чем дело? – Ком Хен повернулся и с недоумением посмотрел на меня.

– Но там… – Я сглотнула, чувствуя, как снова начинают трястись колени. – Ленка и эти…

– Ну и что с того? – Мужчина удивился. – Они не посмеют ничего сделать. Поверьте. Пойдемте быстрее, уберемся отсюда и все обсудим. Не нужно бояться того, что в данный момент не сможет причинить вам вред.

В целом я была с ним полностью согласна, но вот не бояться не получалось. Я вздрагивала от голосов, шума и вообще предпочла бы сразу оказаться за пределами злополучной кафешки. Не уверена, что заставлю себя прийти сюда еще хотя бы раз. Видимо, придется забыть о вкусном фирменном кофе с запахом красного апельсина и карамели.

Сейчас мне не осталось ничего, кроме как покорно следовать за Ком Хеном к выходу. Только у самой двери на улицу я не удержалась и посмотрела в сторону обеденного зала. Ленка буравила меня ненавидящим и завистливым взглядом. Даже холодок по спине пробежал. Еще неделю назад я и предположить не могла, что староста способна на такие гадкие поступки. От осознания собственной наивности становилось совсем страшно. Сколько еще таких людей меня окружают? Они улыбаются, пьют с тобой кофе, а потом продают, даже не поинтересовавшись, чем это для тебя может закончиться. Если пощечину и ругань я могла как-то оправдать, то сегодняшний поступок… я просто не верила, что кто-то из моих знакомых способен на подобное. Сложно было понять, Ленка просто оказалась безразлична, глупа и жадна или же она прекрасно знала, насколько низок и опасен ее поступок? Она ведь с милой улыбочкой на лице послала меня на смерть. Всерьез верила, что корейцы хотят просто со мной посидеть и попить кофе? Вряд ли. Но я до сих пор не хотела верить, что староста сделала это осознанно. Наверное, моя наивность исчезнет не скоро, раз я все еще пытаюсь найти в людях хорошее.