Улыбка судьбы. Медсестра - Евгений Латий

Анри, узнав о просьбе Виктора, согласился остаться на ночь и вызвался даже приготовить ужин.

— Я в юности начинал работать в одном парижском ресторане помощником повара. И был способным учеником! Так что остается лишь вспомнить некоторые из старых навыков, — улыбнулся он.

И он приготовил замечательное жаркое из индейки со своим собственным майонезным соусом. Но не успели они сесть за стол, как явилась Колетт. Узнав об освобождении мадам, она поспешила выказать ей свою радость и почтение.

— Я никогда не верила грязным слухам, — с порога заявила она, жадно оглядывая стол, уставленный разными закусками и большим блюдом с индейкой, — да и самому Жардине сразу же о том сказала, потому что сама видела, с какой любовью мадам заботилась о нашем хозяине и как он любил её. И вот правда восторжествовала!

—Не хотите с нами пообедать, Колетт? - предложила Алена. .

Она читала показания стряпухи, которая утверждала, что если кто и отравил хозяина, то это русская, она ни от кого не скрывала своих преступных намерений завладеть деньгами мсье Лакомба. Но ссориться

сейчас с поварихой у Алены никакого желания не было.

Уезжая из полицейского участка, мадам Лакомб спросила: какие же новые обстоятельства повлияли на ее освобождение? Луи Жардине замялся, но, отослав жандармов, сообщил, что ему позвонил Виктор и подбросил одну идею: проверить, где изготовлялись яд и пузырек, что инспектор и сделал. Оказалось, что все сделано во Франции, в частности в одной парижской лаборатории.

— А мне также стало известно, что вы виллу не покидали и никаких знакомств с посторонними людьми не заводили. Отсюда и убеждение, что яд вам подбросили. Вот если б вы привезли его из России, тогда вам трудно было бы убедить суд в вашей невиновности. А так все доводы следствия рассыпаются.

Колетт не заставила себя просить дважды, быстро разделась и села к столу.

— Отчего не пообедать, когда такие запахи! Я знала, что Анри большой искусник! Он как-то заменял меня, когда я месяц провалялась в больнице. Помнишь, Анри?

Садовник кивнул, не испытывая большой радости от прихода Колетт, но поднялся, принес ей прибор и /и поставил бoкaл для вина. Стряпуха сразу углядела

соус, пододвинула к себе, попробовала.

— Переложил майонезу, и корица здесь совсем не нужна, а вот лишняя капля лимона не помешает! — сразу же раскритиковала она. — Чей рецепт?

— Это еще Из старых времен. Но к нему я обычно готовил собственный майонез, а теперь взял готовый, и он не очень хорош, — заметил Анри.

— А почему наша хозяюшка не дома? —поинтересовалась Колетт. — Хотя я понимаю, там все напоминает о мсье Мишеле. Но дом должен жить, иначе он погибнет! Так ведь, Анри?

Садовник кивнул.

— А моя невестка никак не может разродиться,! — вздохнула Колетт. —Я ведь была права: двойня у нее; две девочки. Сын переживает, а я рада! С девчонками все же полегче! Я эту недельку еще побуду дома, Николь не сегодня завтра должна разродиться, а потом могу снова вести у вас хозяйство! Вы не против, мадам?

— Попозже поговорим об этом, Колетт. Я еще не знаю, на каком свете нахожусь!

Алена усмехнулась, взяла сигарету из пачки «Мальборо лайт», лежавшей на камине, и закурила.

— А когда мсье Виктор приезжает? — поинтересовалась повариха.

Анри взглянул на Алену.

— Он ничего не сказал, — ответила она.

—Узнав, что вас выпустили, он быстро прискачет! — самоуверенно заявила Колетт, и мадам Лакомб смутилась.

Садовник нахмурился и сердито кашлянул, недовольный таким высказыванием.

— Я имела в виду, что наш соседушка всегда тоскует по своим кобелям и надолго их одних не оставляет; — заметив смущение своей хозяйки и почуяв недовольство садовника,быстро вывернулась стряпуха, тотчас расхохотавшись и обнажив большие желтые зубы - Верно, Анри?

Тот кивнул. Колетт съела два поджаристых куска индейки, а третий завернула в полиэтиленовый пакет для своей невестки,которой теперь нужны силы,чтобы выпихнуть на свет божий обеих девчонок. При этих словах она засобиралась,но свой бокал вина допила, и кончик ее рыхлого носа покраснел

- А вот то, что вас не было, и вилла была опечатана,мне за эти дни не заплатят?-спохватившись,спросила она.

— Ты обратись-ка лучше к инспектору Жардине, он быстро тебе поможет в этом вопросе! — не выдержав, ответил вместо Алены садовник.

— А что я такого спросила? — ополчилась на него Колетт: — Хозяйку сажают в тюрьму, а я тут при чем? Я ведь не должна страдать! Кто мне эти дни компенсирует? Должно быть все по-честному!

— А я тебе и говорю: мадам Лакомб в этой ситуации не виновата! — побагровев и рассердившись, жёстко проговорил Анри. — Виновата власть, схватившая ее и зря державшая в тюрьме. Теперь ее выпустили, вины за ней не признают Кто виноват? Власть в лице инспектора Жардине! Мадам же не виновата. А ты не работала из-за ошибки, допущенной инспектором Жардине! Так почему мадам Алин должна за нее расплачиваться?!

Колетт, не ожидавшая такого напора со стороны молчаливого садовника, да еще выдвинутого столь остроумное оправдание недельного отсутствия хозяйки, растерялась и, выпучив глаза, смотрела на Анри как на привидение. До нее быстро дошло, что Жардине пошлет ее подальше, да еще пригрозит, поскольку, работая у Лакомбов, стряпуха долгое время вообще не платила никаких налогов, а потом предъявила договор на смехотворную сумму, хотя на самом деле Мишель ей платил в несколько раз больше .Дошлый Луи Жардине не раз ей намекал, что утаивание налогов добром не кончится, но она божилась, что часть зарплаты брала продуктами, и все видели, с какими сумками возвращалась повариха с виллы, но лишь домашние ведали, как все обстоит на самом деле. А потому обращаться к инспектору не в ее интересах.

— К Жардине, выходит,мне теперь надо обращаться? Колетт перевела взгляд на Алену, вынуждая и ее вступить в разговор, но та была безучастна .

-- К Жардине, — подтвердил Анри.

Стряпуха секунду молчала и, отчаявшись, решилась на последний штурм:

— Мадам Лакомб, да что же это такое?! — возмутилась она. — При чем тут инспектор Жардине? Я же у вас работала! С вами давайте и уладим этот вопрос! У меня ведь договор, юридическая бумага, я и в суд могу подать! А зачем нам судиться?!

— Подавайте в суд, — меланхолично проговорила Алена.

— Как это — подавайте?! Что ж, мы по-человечески не можем?! Вы мне заплатите за эти дни — и все!

— А вы работали?

— Я не работала, но не по своей вине! — не отступала Колетт. — Я по вашей вине не работала! Какая мне разница, где вы были, мадам?! В Венеции, в России или в тюрьме! Мне все равно!

— Мадам, разрешите, я ее выпровожу? — вступился Анри.