Мифы и легенды Японии - Хэдленд Дэвис

Третьего марта в Японии отмечается праздник девочек. Его называют «Дзёси-но-сэкку» («дзёси» – первый день змеи, «сэкку» – праздник) – то есть Праздник первого дня змеи, «Момо-но сэкку» («момо» – персик) – Праздник цветения персика, или «Хина Мацури» («хина» – кукла) – Праздник кукол.

Бабочки

Бабочки чаще упоминаются в легендах и фольклоре Китая, а не Японии. Говорят, к конфуцианскому философу Радзану[87] являлись две призрачные девы, которые поведали ему сказочные истории об этих насекомых с красивыми крыльями[88].

Более чем вероятно, что японские легенды о бабочках были заимствованы из Китая. Японские поэты и художники обожали брать себе псевдоним со словом «бабочка», например Бабочкин Сон, Одинокая Бабочка, Бабочка-Помощница и т. д. И хотя и есть вероятность, что особое отношение к бабочкам пришло в Японию из Китая, оно очень естественно соответствовало эстетическому чувству и вкусу японцев, и, вне всяких сомнений, в древности бабочки часто присутствовали в романтических играх и развлечениях. Например, китайский император Гэнсо Котэй использовал бабочек, чтобы они выбирали для него фавориток. На вечеринках с вином в императорском саду прекрасные придворные дамы выпускали бабочек из клеток. Эти ярко окрашенные насекомые порхали вокруг и усаживались на самых красивых девушек, которых император одаривал своей благосклонностью.

Хорошие и плохие приметы, связанные с бабочками

В Японии бабочек когда-то считали душами живых людей. Если бабочка влетала в комнату для гостей и садилась за бамбуковой ширмой, это был верный знак, что человек, которого она представляет, вскоре войдет в дом. Бабочка в доме вообще считалась хорошей приметой, хотя, конечно, все зависело от того, какого человека она олицетворяла.

Но бабочка не всегда была предвестником хорошего. Когда Тайра-но-Масакадо тайно готовил заговор, Киото кишел стайками бабочек, и люди, которые их видели, были очень сильно напуганы. Лафкадио Херн предполагает, что эти бабочки могли быть душами тех, кому Судьбой было уготовано умереть в битве, душами живых, которые в то время были обеспокоены предчувствием приближающейся Смерти. Бабочки также могли быть и душами умерших, которые часто приходят в этот мир в виде бабочек, чтобы попрощаться со своим телом.

Крылатая шпилька Коте

В японской драме также встречаются упоминания о том, что появление бабочки несет особый смысл. В пьесе под названием «Крылатая шпилька Коте» главная героиня, Коте, кончает жизнь самоубийством из-за ложных обвинений и жестокого обращения. Ее возлюбленный хочет выяснить причину безвременной смерти Котё. В конце концов, шпилька для волос, принадлежавшая девушке, превращается в бабочку и порхает над убежищем виновника ее смерти.

Белая бабочка

В Японии сохранилась одна изящная и трогательная легенда, связанная с бабочкой.

Старик по имени Такахама жил в маленьком домике за кладбищем при храме Содзандзи. Он был очень доброжелательным человеком, и его любили все соседи, хотя многие из них считали старика слегка не в своем уме. А причиной тому, как оказалось, было только то, что он никогда не был женат и никогда не проявлял желания сблизиться с какой-нибудь женщиной.

Однажды летом старик тяжело заболел, так тяжело, что послал за своей невесткой и ее сыном. Они пришли и, как могли, старались облегчить старику последние часы жизни. Пока они сидели у кровати старика, тот заснул, и, как только Такахама закрыл глаза, в комнату влетела большая белая бабочка и села на подушку умирающего. Его племянник попытался прогнать бабочку веером, но она трижды возвращалась на прежнее место, будто не желая покидать страдальца.

Наконец племянник Такахамы выгнал бабочку в сад. Она выпорхнула через ворота и полетела на кладбище, где опустилась на могилу какой-то женщины и таинственно исчезла. Осмотрев могилу, молодой человек обнаружил имя «Акико» и надпись, рассказывающую о том, что Акико умерла в возрасте восемнадцати лет.

Несмотря на то что могильный камень весь зарос мхом и был воздвигнут за пятьдесят лет до этого, племянник увидел, что он окружен цветами, а небольшой водоем совсем недавно был наполнен свежей водой.

Когда молодой человек вернулся в дом, он узнал, что Такахама скончался, и рассказал матери обо всем, что видел на кладбище.

– Акико? – переспросила его мать. – Когда твой дядя был молодым, он обручился с Акико. Но она умерла от чахотки перед самой свадьбой. Когда Акико покинула этот мир, твой дядя решил, что никогда больше не женится и поселится рядом с могилой умершей невесты. Все эти годы он оставался верен клятве и хранил в сердце сладостные воспоминания о своей единственной любви. Каждый день Такахама ходил на кладбище, независимо от того, был ли воздух наполнен ароматами лета или мела пурга. Он приходил на могилу и молился за упокой ее души, чистил надгробье и сажал цветы. Когда Такахама заболел, он больше не мог ходить на кладбище, и Акико сама пришла к нему. Та белая бабочка была любящей душой его невесты.

А перед тем как Такахама ушел в Страну Желтой Весны[89], он прошептал слова Ёнэ Ногути:

Сегодня, слава Будде, И я буду спать там, Где спят цветы. Приди же, бабочка!

Новый год

Сан-га-нити, или три дня Нового года, – один из важнейших японских праздников, поскольку для японцев начало нового года значит гораздо больше, чем для нас, европейцев. Первые три дня года в Японии считаются наиболее подходящими для того, чтобы заручиться счастьем и удачей во все последующие дни, для чего и совершается множество старинных, причудливых, на наш взгляд, обрядов и церемоний. Прежде чем начать украшать свои дома, японцы проводят генеральную зимнюю уборку. «В древности, – пишет миссис Солвей, – начиная с императорского двора и кончая хижиной последнего бедняка-крестьянина, этот обычай настолько тщательно соблюдался, что при дворе сегуна были предусмотрены должности надзирателей, ходивших по домам с разукрашенными метелками для пыли, чтобы проверять работу слуг. Они проводили метелкой по всем углам и щелям, совершая при этом своим магическим жезлом движения, повторяющие китайский иероглиф «вода».

Японцы не только старательно убираются в доме и расставляют по местам вещи, но и изгоняют злых духов, выбрасывая через открытые сёдзи, или оклеенные бумагой раздвижные рамы, горох и бобы.