Все мы грешные - Владимир Колычев

Ее размышления прервал молодой человек в темных солнцезащитных очках с длинными затянутыми в хвостик волосами. Широкополая шляпа, длинный шарф, обмотанный вокруг шеи, длинное пальто. Эдакая разнузданная творческая личность.

Он подошел к ней, когда она уже далеко отошла от офиса модельного агентства.

– Что, не взяли? – спросил он Настю так, будто знал ее сто сорок лет и два года.

Она не видела его глаз. Но чувствовала, как его взгляд пытается пробраться под кожу полупальто, снять с нее одежду. Ему хотелось увидеть ее нагой.

«На-ка, выкуси!»

– Отвали! – небрежно бросила Настя.

Она даже не замедлила шага.

– Я вижу, вы расстроены. Ведь расстроены? Да?

Тип в очках продолжал ее доставать.

«Вот зануда!»

– Слушай, ты!..

Настя остановилась и посмотрела на него уничтожающим взглядом. Но тот нисколько не смутился.

– Слушаю! – как ни в чем не бывало откликнулся он.

– Ну, чего ты ко мне пристал? – возмутилась она.

– А ты мне нравишься, – он перешел на «ты». – Как фотомодель. Может, я хочу сделать из тебя звезду.

– Ты? Звезду?.. Слушай, с какой горы ты свалился?

– С той, откуда берутся фотографы. Я, между прочим, первоклассный фотограф.

Возможно, он не врал.

– Ну и что?

– Я делаю фото таких вот красавиц, как ты. Если снимки получаются, их охотно берут журналы, монету отстегивают. Не зазря же работать. А из тебя выйдет толк. Глядишь, и на западные журналы выскочим.

– На «Плейбой» или на «Пентхаус»? – усмехнулась Настя.

– А что, я и с обнаженной натурой работаю. А эротика, она хорошие деньги приносит.

Ну, ничем его, заразу, не смутишь.

– А вот я обнаженной натурой не работаю. Так что, мальчик, поищи себе другую ляльку.

– А в купальнике? В купальнике будешь сниматься?

– Ну, это еще куда ни шло.

– Тогда по рукам?

– По рукам? Ты что, думаешь, я согласилась?

– А почему бы и нет? Ведь я тебе. Э-э...

– Настя.

– ...тебе, Настя, буду платить.

– И сколько?

– По пять баксов за снимок. Немного, конечно. Но и не так чтобы уж очень мало.

– А ты что, «зеленью» расплачиваешься?

– Да, запросто.

– Ладно, уговорил. Только учти, догола я раздеваться не буду. И не надейся. Ты меня понял?

– Понял.

Саша Самур – так представился молодой фотограф – жил в двухкомнатной квартире. Не в самом центре, но и не на окраине города. Одна комната полностью отведена под студию. Шикарная двуспальная кровать, застеленная дорогим пледом. Тяжелые шторы на окнах. Уют, интим. Ослепительный свет юпитеров. Уж не порнуху ли здесь снимают, шевельнулась в голове у Насти мысль.

Она насторожилась, мысленно обругала себя. Как же она могла позволить уговорить себя, как оказалась в этой норе?

Настя внимательно посмотрела на Сашу. Невысокий, худощавый. Вряд ли в его руках таится большая сила. С таким, если что, проблем не будет. А если еще кто нагрянет?

– Да ты не бойся! Никто тебя не обидит. – Он заметил ее волнение, понял причину.

Деловито взял ее за руку и вывел на середину комнаты.

– А я и не боюсь. – Она сделала удивленный вид. – С чего ты это взял?

– Ну что, начнем?

Он не обратил на ее слова ну никакого внимания.

– Начнем.

– Купальник с собой?

– Да нет, я же не знала, что так получится.

– Как же ты, интересно, собиралась в фотоагентство?.. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Может, покажешься в нижнем белье? Кружевные трусики, бюстгальтер.

– Или лучше совсем без них?.. Короче, друг любезный, тащи купальник. У тебя есть, я знаю.

Она угадала. Купальник, мини-бикини, у него нашелся. И даже как будто совсем новый.

Саша не прочь был бы посмотреть, как раздевается Настя. Глазами художника, мол. Но Настя бесцеремонно выставила его вон из комнаты. Неприлично мужчине смотреть, как оголяется женщина, пусть она и фотомодель.

Фотомодель. Есть какая-то недоговоренность в этом слове. Кое-кто всерьез считает, что оно соответствует словам «куртизанка», «шлюха». Но нет, она не даст повода считать себя таковой.

Работа началась.

– А из тебя, Настя, выйдет толк, – уверенно сказал Саша, нацеливаясь на нее объективом.

Она стояла к нему вполоборота. Одним коленом оперлась о кровать. На губах чарующая улыбка. Волосы распущены. Руки закинуты за шею. Она великолепна.

– Так, а теперь сюда, – он указал на кресло.

Настя послушно отошла чуть в сторону.

Примерно через час Саша отложил фотоаппарат в сторону.

– Я уже прикинул. Из всего, что я нащелкал, выйдет шесть классных снимков. Все остальное в мусор. Увы, в неоплачиваемый мусор. Итого с меня тридцатник.

– Я одеваюсь.

Настя потянулась за одеждой.

– А может, лучше совсем разденешься? – Он сделал глотательное движение.

– И что дальше?

– А дальше туда, – он кивнул на постель. – Сделаем еще пару-тройку снимков. За каждый плачу по двадцать баксов. Идет?

Он взглядом снимал с нее бикини.

– И как же мне ложиться? Раздвинуть ноги или сдвинуть? – Она, казалось, говорила серьезно.

– Раздвинуть.

– Тогда выйдет порно. А я ведь даже с эротикой связываться не хочу.

– А что, если без камеры? – Саша тяжело задышал. – Что, если только ты да я?..

Кончилось тем, что она решительно потребовала у него свои тридцать долларов и ушла, хлопнув дверью.

Она не ложится в постель с кем попало. Теперь ему это будет известно.

* * *

Ворон сидел на заднем сиденье своего джипа, его взгляд был прикован к фото на обложке «Калинки», дешевого бульварного издания.

Составители этого листка явно не утруждали себя качественной полиграфией. Зато гонялись за «жареными» фактами – этого добра хватало. Обнаженные женщины, этим издание изобиловало.

Вот и сейчас с обложки газеты на Ворона смотрела волоокая красавица, снятая на всю длину своего великолепного тела. Она была совершенно без одежды.

Снимок, откровенно говоря, дрянь. Изображение местами смазанное, расплывчатое. Особенно на линии бедер и груди. Но лицо, глаза красавицы, волшебную силу их очарования не могли затушевать никакие погрешности. Женщина с обложки излучала мощную волну сексуальной энергии. Она будоражила кровь, щекотала нервы, пробуждала желание.