Египетские храмы. Жилища таинственных богов - Маргарет Мюррей

Скульптуры в южной комнате (F), примыкающей к вестибюлю, изображают церемонию при закладке храма. Они представляют историческую ценность, ибо по ним видно, какую роль играли в основании храма два царственных строителя. Тутмос III совершает церемонию закладки первого камня, а Аменхотеп II приносит жертву по окончании строительства.

На стенах храма есть несколько надписей различных времен. Две самые удивительные – это надписи XVII века, одна из которых утверждает, что «Геродот видел и дивился», под ней, тоже по-гречески, но более поздним стилем, начертано: «Нет, не видел».

Христиане, превратив храм в церковь, обошлись с ним мягко, они всего лишь оштукатурили и побелили стены и тем самым уберегли скульптуры от мусульман, последовавших за ними, а также от разрушительного воздействия времени.

Скальный храм Дерра расположен среди утесов на восточном берегу Нила и был заложен или, по крайней мере, отделан Рамсесом II, который, как видно, много строил в Нубии. Он утверждал, что является истинным создателем этого сооружения, назвав его храмом «Рамсеса в доме Ра».

Скала, в которой высечен храм, так малопригодна для этой цели, что боковые стены комнат и залов лишь приблизительно прямые, а искривляются совершенно произвольным образом. В этом отношении храм Дерра не выдерживает сравнения с другими нубийскими скальными храмами (илл. LXI, 2).

Разрушенный пилон ведет в передний двор (А), который был частично высечен в скале, как Герф-Хусейн. Этот двор когда-то имел крышу, которую поддерживали двенадцать четырехгранных колонн (илл. LXI); четыре колонны в южном конце (то есть самом дальнем от входа) – излюбленные Рамсесом II осирические. Фигуры, видимо, уничтожены христианами или мусульманами, которые к тому же, намеренно или ненамеренно, почти уничтожили рельефы, изображающие эпизоды нубийских войн Рамсеса II. Это тем более огорчительно, что об этих войнах известно чрезвычайно мало. Кроме обычных сюжетов с фараоном, который бьется со львом, сцены изображают беглецов, которые выносят раненых с поля боя, нубийских коз и коров, блуждающих без присмотра, сообщают множество мелочей и обнаруживают человеческий интерес ко многим неожиданным деталям. Среди сцен и надписей можно найти изображения некоторых детей Рамсеса; известно, что у него было сто одиннадцать сыновей и шестьдесят семь дочерей. Их никогда не изображали вместе, а их имена можно найти на стенах различных храмов. Здесь упоминаются девять дочерей и восемь сыновей, а прочитать можно имена только семи дочерей и пяти сыновей.

В гипостильный зал (В) попадают через вход, вырубленный в скале, и сам он, включая колонны, поддерживающие потолок, полностью высечен из цельного камня. Скульптуры в этом зале носят религиозный характер и, в отличие от сцен переднего двора, не представляют исторического интереса.

Святая святых и две боковые камеры (С, D, Е) открываются прямо из гипостильного зала без вестибюля. В дальнем конце святая святых находятся изваяния четырех сидящих на троне богов, вырезанные из монолитной глыбы. Это боги Птах, Амон-Ра, сам фараон и Ра-Хорахте. Присутствие царя, сидящего, словно равный, среди богов, демонстрируют его абсолютную веру в свою божественность. Согласно обычной схеме нубийского скального храма, святая святых и две боковые камеры украшены культовыми сценами со священными ладьями. Вероятно, в этих священных пещерах хранились божницы в виде ладей, которые могли быть когда-то настоящими лодками. На стенах боковых камер изображен царь, стоящий или исполняющий священные танцы перед божествами, включая и его самого.

Храм сильно пострадал из-за рухнувшего потолка, потому что конструкция, несмотря на несущие поперечные стены и колонны, была недостаточно крепка, чтобы выдержать вес скалы, давящий на нее сверху. Скала была слишком плохого качества, чтобы производить в ней выемки в таком масштабе. Кроме этого естественного бедствия, храм пострадал в христианские времена, когда его превратили в жилище монахов, самых свирепых идолоборцев, которые с энтузиазмом принялись уничтожать творения язычников. Еще позже в храме селились местные жители, которые продолжили разрушать медленнее, но столь же целенаправленно. После того как люди покинули храм, вместо них в когда-то священных местах поселились летучие мыши, довершившие его крушение.

Большой скальный храм Абу-Симбел (Ибсамбул) – это самый замечательный из всех скальных храмов Нильской долины, как в Египте, так и в Нубии. Если у него когда-то и были пилоны, теперь их уже нет, а внешний двор слишком мал, чтобы привлечь внимание, так что огромный фасад с его гигантскими статуями обрушивается на зрителя без какой-либо предварительной архитектурной подготовки. Первым человеком, который произвел раскопки в этой огромной пещере, стал Бельцони, сравнивавший ее размеры с гробницей Сети I в Долине царских гробниц.

По всей видимости, еще за много веков до того, как Рамсес II выбрал это место для строительства своего нубийского шедевра, оно уже считалось святым, ибо в надписях в Абу-Симбеле и Абахуде уже называется Холмом Возлияний. Холм состоит из песчаника и оканчивается крутым речным мысом. В храм можно войти с восточной стороны мыса (илл. LXII, 1), и его внутреннее устройство предполагает, что строители воспользовались естественной пещерой, а не полностью сотворили его собственными руками.

Подобно многим нубийским храмам, он посвящен божествам трех главных городов Египта: фиванскому Амону-Ра, гелиопольскому Ра-Хорахте и мемфисскому Птаху. По степени божественности и почитаемости к ним приравнен и сам Рамсес.

Ось храма идет почти прямо с востока на запад, вход находится на востоке, чтобы лучи восходящего солнца пронизывали все внутренние помещения храма и озаряли божественные статуи в самой глубине святилища. Процитируем Вейгалла: «Весь храм задуман ради одного часа на восходе. Те, кто посетят его на рассвете и войдут в вестибюль, будут изумлены при виде невыразимого великолепия того мига, когда солнце поднимается над холмами и темные залы внезапно превращаются в ярко освещенный храм. И хотя всем уже надоели восхваления путешествовавших по Египту литераторов, в данном случае можно не сомневаясь воспользоваться их языком, чтобы описать час восхода в храме как час совершенного и волнующего величия». Здесь и в самом деле верующий мог лицезреть своими смертными очами славу Господа. Хотя основное время суток для храма – восход, закат, созерцаемый в нем, тоже имеет свое очарование.

В это время суток храм погружен в темноту, и высящиеся в залах изваяния едва видны во мраке; однако холмы в дверном проеме слабо светятся розовым и янтарным цветом, вода в реке приобретает цвет отраженного неба, и весь пейзаж представляется еще величественнее в силу того, что зритель смотрит на него из темноты. Это поразительное святилище во славу Живого Бога задумано со всей пышностью, на которую был способен Рамсес, и остается величайшим из монументов, оставленных самым гордым из фараонов, дабы увековечить память о себе.

Кирпичная стена ограждает внешний двор с трех сторон, первоначально в храм, возможно, входили через пилон, которого теперь уж нет, хотя до сих пор сохранился вход через каменные ворота, на северо-востоке, от которого, скорее всего, пролегала тропа, ведущая в малый храм, посвященный Хатор и царице. На западе двор ограничивает сам холм, вырубленный таким образом, чтобы составить четвертую стену двора.