Путь империи - К. Д. Уинтворт

Талли вскочил, как на пружинах. Его глаза расширились, ноздри дрожали, что Эйлле воспринял как признак крайней тревоги.

— Неприемлемо! — похоже, это стало любимым словом

Яута, когда речь шла о людях. — Все, кого ты возьмешь на прием, должны вести себя безупречно. Раньше твой выбор отражал твою способность устанавливать отношения с людьми. Если уж ты вынужден взять с собой человека, то почему именно этого?

— Потому что мы не можем оставить его здесь, — Эйлле заставил себя развернуть уши и плечи, выражая «спокойствие-и-рассудительность». — В конце концов, только так ты сможешь держать его под наблюдением.

— Если бы ты позволил мне его подавить, за ним было бы уже не нужно наблюдать!

Талли выпрямился и обхватил себя руками, его длинные пальцы впились в предплечья. Эйлле не первый раз замечал у него эту позу и решил, что она означает «сдержанность-и-подавленность». Скорее всего, это был его личный вариант данной позы, потому что ни у кого из людей Эйлле такого не видел.

— Думаю, он будет вести себя прилично, — произнес он, поворачиваясь к желтоволосому человеку. — А если нет, ты рассердишься, и это будет для него очень неприятно. И он это понимает. Верно? — и Эйлле посмотрел в глаза Талли. Тот почти немедленно отвел взгляд, но Эйлле заметил, как мышцы У него на скулах начали ритмично напрягаться и расслабляться.

— Субкомендант задал тебе вопрос! — Яут замахнулся, но Эйлле мягко остановил его руку.

— Это простой вопрос, — сказал он Талли, оправив его униформу и сбив с нее несколько пылинок — точно кочен-отец с пуха своего отпрыска. — Окажешь ли ты мне честь, как это принято у джао, — я надеюсь, ты очень хорошо понимаешь, о чем я говорю, — или мне прислушаться к совету Яута и позволить ему поступить с тобой по-своему? Ты должен решить сам. Поток быстр, и должен признать, что я уже не раз едва удерживался от этого. В конце концов, он мой фрагта и лучше предвидит события, чем молодой гладкомордый офицер.

— Вы все равно собираетесь меня убить. Почему бы не сделать это прямо сейчас?

Вот еще одна загадка, которая до сих пор его мучает. Снова это существо демонстрирует готовность встретить смерть лицом к лицу — почти как джао. Талли с удовольствием пожертвовал бы жизнью, чтобы навсегда скрыть свои секреты от джао и таким образом принести пользу своим соплеменникам. Впечатляет, если правильно на это посмотреть. Эйлле поймал себя на том, что готов стоять на своем. Он подчинит этого человека своей воле и не позволит ему бежать, даже если для этого придется его убить.

— Он пойдет с нами, — сказал он, обращаясь к Яуту. — Он будет советовать мне, как правильно вести себя с приглашенными людьми и сам будет держать себя так, как следует. Если что-то пойдет не так, можешь вывести его из зала и оторвать те отростки на ногах наподобие пальцев — по одному, пока он не раскается. Потом сделаешь то же самое с ушами.

— Неплохая идея, — отозвался фрагта, наморщив нос и изобразив «согласие-и-успокоение». — Его уши просто безобразны.

Талли судорожно схватился за голову и прикрыл свои уши ладонями, но Эйлле успел заметить, что они стали ярко-красными.

— Ты понимаешь, Талли? — он снял с темно-синей ткани последнюю пылинку. — При первом же намеке на нарушение субординации ты останешься наедине с Яутом и вернешься после того, как научишься себя вести.

Талли покорно кивнул. Забрав пульт локатора у Агилеры, Яут отключил дверное поле и направился к выходу. Пора было идти на прием.

У первого из человеческих слуг удалось выяснить, в каком направлении идти. Миновав несколько странным образом пересекающихся коридоров, они оказались в огромном помещение залитом ярким светом. Здесь находились как минимум бассейна, где уже плавали джао, и Эйлле с удовольствием бы нырнул в воду немедленно.

Воздух был наполнен восхитительными запахами моря и мокрых камней с озоновой ноткой надвигающегося шторма. Прекрасная работа, подумал Эйлле. Несколько человек — в основном джинау — прогуливались на периферии, общались друг с другом и лакомились. Разумеется, это были кушанья джао, сервированные на тонких каменных плитках.

Оппак кринну ава Нарво, который плавал в самом большом бассейне, заметил Эйлле и жестом пригласил Субкоменданта присоединиться. Пробираясь сквозь толпу, Эйлле помедлил, пропуская вперед Яута и Талли. Последний глазел по сторонам, словно пытался кого-то увидеть, но потом опомнился и занял свое место — похоже, он дорожил своими пальцами и ушами куда больше, чем жизнью.

Подчиненные Оппака умело затерялись среди приглашенных. Большинство из них были отпрысками Нарво, на что указывал их броский ваи камити, почти такой же, как у самого Губернатора. Однако Эйлле успел заметить несколько лиц с иным рисунком. Большинство этих джао принадлежали к коченам, входящим в Нарво — в том числе Сэнт, связанный с Нарво таким же давним союзом, какой связывал Джитру и Плутрак. Очаровательная парочка, которая эскортировала Эйлле с посадочной площадки, также присутствовала в зале. Близнецы были вооружены, благодаря чему привлекали к себе внимание. Они стояли буквально в трех шагах от Эйлле.

Его уши удивленно шевельнулись. Неужели Губернатор не чувствует себя спокойно даже здесь, в собственной резиденции? Неужели мир здесь так же непрочен, как и снаружи?

Губернатор беседовал с невысоким человеком — это была женская особь, как он догадался, — и отреагировал на жест Эйлле лишь после того, как она, вежливо посмотрев в сторону Субкоменданта, покраснела и смолкла.

— О, Субкомендант Эйлле, — произнесла она на джао. — Добро пожаловать на Землю.

Ее акцент был почти незаметным. И она не назвала своего имени — верный признак того, что она знакома с обычаями джао.

— Это самое удивительное назначение, которое можно было получить, — сказал Эйлле, подходя ближе и тщательно сохраняя позу «внимание-интерес-и-признательность». — Я сочту за честь служить Губернатору.

— Почему Плутрак прислал вас сюда? — спросил Нарво. Его тело откровенно выражало «подозрительность», причем поза была почти оскорбительной. — Я должен это знать, прежде чем смогу решить, чем вы можете быть мне полезны. Почему блистательный Плутрак, который никогда не совершал ничего, что могло бы уронить его в глазах мира, отправляет своего драгоценного отпрыска на этот грязный шарик, прозябать среди скал и пыли?

Яут и Талли находились совсем неподалеку, но, к их чести, ни у того, ни у другого даже не дрогнули вибрисы… Конечно, у Талли вибрис не было, но от него можно было ожидать более резких движений, чего, к счастью, не произошло.

— Я прибыл сюда, чтобы учиться, — ответил Эйлле. — Плутрак и Нарво слишком долго противостояли друг другу. Возможно, настало время объединить наши усилия и посмотреть, к чему это приведет.

В глазах Губернатора замелькали зеленоватые искорки недоверия — яркие, как сигнал перегрузки, потом положение его рук изменилось соответственно.

— Учиться… О да. Я думаю, учиться на ошибках Нарво. Чтобы выдвинуть против него обвинение раньше Наукры Крит Лудха. Обвинить нас в том, что мы не смогли покорить этот грязный, запущенный, кишащий паразитами мир и управлять им как должно!