Оборона дурацкого замка. Том 5 - Макар Ютин

— Нет. Сперва я очерчу круг ваших обязанностей. И… Почему у этого раба такая красная плешь и зубы выбиты?

— Он предал нас, гунцзы! — Запальчиво выкрикнул Саргон. После чего закономерно получил по ребрам.

— Как вещь может предавать, глупая ты деревенщина? — Зашипел тот, — Если вам, отродьям, не хватает сил даже на то, чтобы удержать в своих хилых ручонках подаренные предметы… Может тогда стоит самим встать на их место? Хотите оказаться в положении рабов в тех отрядах, которые вы, чванливые ничтожества, уже успели разогнать?

— Этот бездарный десятник просит прощения, Чжэнь лао сянь-шен. Мы будем лучше следить за отрядным имуществом.

— Приемлемо. Но больше не выдирать никому волосы без моего согласия. Выглядит отвратительно, — Скривился Ксин.

— Теперь насчет ваших обязанностей. С часа Змеи до часа Козы будете убирать территорию Насыпи. Только то, что успели разведать. Все таскать не стоит. Быстро разбираете завалы, мусор в одну кучу — ценности в другую. И идете дальше. В час обезьяны будете садиться в медитацию. После выполнения я буду находить другую работу. Это понятно?

— Да, Гунцзы! — Хором ответили они.

— Тогда приступайте к очистке территории, бестолочи. За опоздание я продержу вас на шичень после заката.

Дальше началось скучное, почти рутинное расчищение Насыпи. Ксин тщательно следил, чтобы работали все. Сам распределил обязанности, отправил их в разные стороны. Запрещен оказался лишь путь вперед. Приблизиться к чайному домику Гвардеец Императора не дал. Лишь сказал, что все здание вскоре будет сожжено в ритуале очистительного пламени.

При этом его глаза смотрели так свирепо, что слова просьбы об алтаре замерли в горле Саргона. Он понял: Ксин никогда не позволит ему взять часть от того тошнотворного ритуала, в котором погиб Лань. Вот только других вариантов на территории Насыпи могло и не найтись.

"Он никогда не позволит мне воспользоваться хоть чем-то из ритуальной комнаты. Да я сам не попрошу что-то настолько бестактное. Он же меня на месте зарубит, даже слова сказать не успею! Ну на фиг, трогать такой охренительный триггер. В глазах Чжэня лао сянь-шена я буду просто охренеть каким святотатцем. Не лучше тех ублюдков ритуалистов. Но и камень мне нужен! Без него алтарь не сделать!", — В отчаянии подумал он.

Вероятно, из-за него же в голове зародилась такая авантюрная мысль. К сожалению, другого варианта не было. Саргон собирался украсть элемент алтаря прямо из-под носа у Ксина. Но для этого попаданцу кровь из носу требовалась помощь Ма.

— Вы хотите знать, как я здесь оказался? Хотите знать, что произошло? Как все получилось и где конец этой истории? — Саргон саркастично усмехнулся.

Его голова наспех перевязана грязной тряпкой, больше похожей на оторванный рукав, грязные от засохшей крови волосы скрипели и липли, одежда носила на себе следы пыли из руин, копоти и неких химических реагентов, а сам он сидел в какой-то яме или кратере. Не то после взрыва, не то после расчистки фундамента здания. Главное, что она подвернулась ему весьма вовремя.

До того момента, когда состояние воина окончательно ухудшилось и проклятие перетекло в терминальную стадию. Стадию, в которой он был беззащитнее Камея с похмелья.

Где-то наверху, у поверхности земли, стелился туман, чьи фиолетовые клочья то и дело падали к Саргону в укромный уголок, били по голове или терялись каменным крошевом в волосах. Вместе с ними в импровизированный окоп залетали комья земли, падающие вниз после очередного взрыва, проникала проголкая вонь от близкого пожара, а также временами прилетали тушки очередных демонических тварей. И все это посреди темной, развороченной прошлыми боями местности, освещаемой лишь яркими всполохами огней и иллюминирующих техник Ци.

— Так вот, я и сам не знаю, чем это все закончится, — Как ни в чем не бывало продолжал Саргон даже после того, как ему по плечу прилетело чьей-то оторванной рукой. Он лишь переменил позу: вместо простого сидения на заднице, кинул под себя огромный кусок штукатурки. После чего уселся на него, словно в кресло, сунул в рот осколок чертодрева на манер сигары, закинул ногу на ногу. Все — напыщенными до нелепости, карикатурными движениями голливудского блокбастера.

— Все о чем я думал — банальное ограбление, — Продолжал он голосом фильмов из девяностых, тем тоном, который подростки искренне считают крутым, — Но какие-то жалкие пару дней назад я и понятия не имел, насколько глубока кроличья нора.

Раздался сербающий звук, но ветка чертодрева, в отличие от сигары, никак не желала закуриваться и давать дым. Впрочем, это не помешало попаданцу вытащить ее изо рта двумя пальцами, после чего с чувством глубокого удовлетворения сделать долгий выдох отсутствующего во рту дыма.

Вокруг него и его ненадежного убежища раздаются взрывы и крики, визжит на разные голоса всевозможная нечисть, стелется по земле фиолетовый с сиреневыми прожилками туман, капает на голову, плечи, колени Саргону клочьями пены. Где-то в старом городе надсадно звучит колокол, вскакивают с постелей все без исключений.

Люди вокруг ямы мечутся, кричат, топают по осколкам кирпичей, бамбуковым палкам и хрустящим фрагментам чертодрев, падают в коварные пустоты и невидимые в темноте ямы, бьются из-за кромешной темноты о выступы и уцелевшие стены, слепнут, отвлекаются на тусклый огонь факелов и масляных ламп. А потом гибнут, гибнут от ударов незамеченных в темноте демонов или друг друга.

Все бывшие неподалеку защитники из последних сил отбивают нападение мелких летающих тварей, пока попаданец пялится в пустоту перед собой да говорит с неизвестным собеседником расслабленным пафосным тоном какую-то тарабарщину.

— У Саргона окончательно бамбук заколосился. Хватай его и бежим отсюда! — Закричал визгливый мужской голос где-то совсем рядом.

— Это началось с того самого дня, когда я подумал… — Рассказчик выдержал театральную паузу, пошлепал губами об осколок чертодрева, постучал им в сколотое днище от глиняного кувшина, словно стряхивал пепел… Ничего больше он сделать не успел. В яму прыгнул раненый всклокоченный Камей.

Он Подхватил тощее, однако жилистое и увитое мышцами тело попаданца как перышко, а потом так и побежал с ним в подмышке, пока сам спасаемый, не меняя тона и голоса, продолжал пытаться втянуть дым от "раскуренной" сигары, закинуть ногу на ногу или продолжить монолог. Будучи тесно прижатым к телу, удалось только последнее:

— Это началось с того самого дня, когда я подумал…

* * *

"Ксин никогда не позволит мне воспользоваться хоть чем-то из ритуальной комнаты. Да я сам не попрошу что-то настолько бестактное. Он же меня на месте зарубит, даже слова сказать не успею! Ну на фиг, трогать такой охренительный триггер. В глазах Чжэня лао сянь-шена я буду просто охренеть каким святотатцем. Не лучше тех ублюдков ритуалистов. Но и камень мне нужен! Без него алтарь не сделать!"