Медвежатник - Евгений Сухов

Ксенофонтов терпеливо изучал лицо генерала и молча ждал его ответа. Про своего начальника он знал почти все: азартный картежник, неугомонный бабник, не дурак крепко выпить и плотно закусить. Казалось, не было греха, через который бы он не перешагнул. И вообще он представлял из себя вместилище всевозможных пороков, которые органично уживались с его располагающей внешностью. Ксенофонтов ни на минуту не сомневался в том, что генералу придется когда-нибудь коптиться в аду под присмотром бесов. Григорию Васильевичу стоило бы родиться лет сто назад и служить не в полицейском департаменте, а в Семеновском полку, где гусары вместо воды пьют шампанское, а на балы являются лишь для того, чтобы поперепортить фрейлин императрицы.

И вместе с тем Аристов не удержался бы на своем месте даже несколько дней, если бы не был умен. При его должности полагалось не только расшаркиваться перед начальством и целовать влиятельным дамам рученьки, но еще и обладать очень гибким умом — весьма ценное качество в оперативной работе. Аристов держал в своей голове десятки прошлых дел, помнил малейшие детали следствия; его голова, словно крепкий сейф, хранила данные о двух сотнях секретных агентов, которые были внедрены во все слои общества. Поговаривали, что у него имеются свои люди даже в свите великих князей. Ксенофонтов прекрасно был осведомлен о том, что за ним также наблюдает пара заинтересованных глаз и наверняка обо всех его действиях Аристов уже знал во всех деталях.

Генерал был умен. Этого у него не отнять. Аристов знал всегда больше, чем могло показаться на первый взгляд.

— Вот что я вам хочу сказать, мой дорогой Влас Всеволодович, — меня не убеждает ваш оптимизм. Пойманные проститутки, несколько наводчиц и пара громил — это хорошо. Но, признаюсь, я ожидал большего. Меня интересуют в первую очередь скупщики краденого, затем храпы. Именно они занимаются организацией грабежей, и полагаю, что они поведали бы нам много интересного. Но, судя по тому, что ничего этого не произошло, я подозреваю, что они догадались о наших намерениях или, что весьма возможно, были информированы о предстоящей операции. Что вы обо всем этом думаете, Влас Всеволодович?

Ксенофонтов невольно проглотил горькую слюну. Глаза Аристова округлились, он стал напоминать филина, разглядывавшего в густой траве превкусную мышь. Ксенофонтов разделял людей на хищников и добычу. Себя он причислял к первым, но сейчас в полной мере почувствовал, каково это ощутить над своей головой совиное уханье и злодейское хлопанье крыльев.

— Я… да в общем-то… Как вам сказать. — И, уже окончательно совладав с собой, объявил: — Наверное, так оно и есть. Но вот только кого в этом можно подозревать?

Аристов печально вздохнул:

— То-то и оно, Влас Всеволодович, что как будто бы и некого. А что вы вообще думаете о Хитровке? — неожиданно поинтересовался генерал.

— Я бы давно это место прикрыл. Рассадник преступности, так сказать.

Аристов картинно взмахнул руками:

— Как вы негуманны, Влас Всеволодович! А где же тогда следует селиться пропащим людям? Не на голой же земле им жить. А тут, в конце концов, имеется какое-то пристанище. Гнойное, разумеется, но все-таки оно есть! Я вижу, вы улыбаетесь и наверняка думаете о том, что я своими рассуждениями напоминаю эдакую дамочку из благотворительного общества.

— Ваше сиятельство, я совсем не… — робко запротестовал Ксенофонтов.

— Ладно, ладно, не оправдывайтесь, — отмахнулся Григорий Васильевич, — я вас совсем не к этому призываю. Знаете, чем еще хороша Хитровка?

— Не имею чести знать.

— Здесь концентрируется практически весь преступный мир Москвы, и в этом случае нам его легче контролировать. Представьте себе, если бы мы все-таки его устранили? Это была бы просто катастрофа! Наши громилы и мелкие преступники разбежались бы, как тараканы, по всей Москве. Так что, признаюсь вам откровенно, я горячо ратую за сохранение этого преступного оазиса.

— Виноват-с!

— Полноте, право, — вяло отмахнулся Аристов. — Не нужно никаких извинений. А знаете, почему мне еще нравится Хитровка?

— Не могу знать, — все больше удивлялся Ксенофонтов.

Аристов всегда умел расшевелить собеседника. Не зная того, что разговариваешь с генералом полиции, можно было бы предположить, что слушаешь рассуждения крепкого хитрованца.

— А потому, что это почти живой организм, которому не чуждо самосовершенствование. На Хитровке обнаруживается все то же самое, что мы привыкли видеть в нашем цивилизованном обществе. Здесь имеется самый низший слой — люди, не помнящие родства, в нашем понимании, просто мещане. Их большинство. Свои купцы и ростовщики. По-другому, это скупщики краденого. И конечно же, знать! Так сказать, графы и князья преступного мира, по-другому, громилы и храпы. О-очень серьезная публика. И разумеется, весьма опасная. И знаете, кто находится на вершине этого сообщества?

— Не имею чести знать, — проговорил Ксенофонтов и тут же пожалел об этом.

— А вот это вы напрасно, — очень серьезно укорил Аристов. — Наверху всякого любого благородного общества находится генерал-губернатор, и наша Хитровка в этом случае не является исключением.

Ксенофонтов непонимающе вытаращил глаза:

— Это в каком смысле слова генерал-губернатор?

Аристов покровительственно улыбнулся:

— В самом прямом, милейший мой Влас Всеволодович. Человек, который заправляет этим мирком под названием Хитров рынок, и будет генерал-губернатором для всех проживающих. Без его прямого или косвенного участия на Хитровке не проходит ни одно мало-мальское дельце. Он прекрасно осведомлен обо всех кражах и грабежах, которыми занимаются его подопечные, и, само собой разумеется, от всего этого он имеет свою долю. Так вот, на самой вершине стоит некто Парамон Миронович, или, по-другому, старик Парамон. Личность во всех отношениях темная и знаменательная. Мы даже не знаем точно, какое он имел имя при крещении. Не знаем, откуда он родом, не знаем его прошлого. В общем, не знаем ровным счетом ничегошеньки! А знать о нем побольше ой как хотелось бы!

— И где же проживает этот… старик Парамон? — все больше удивлялся Ксенофонтов.

Теперь он понимал, что в кратковременных паузах между пьянками и похождениями по нетерпеливым вдовушкам господин Аристов весьма активно занимался государственными делами, что принесло ощутимые плоды.

— Здесь. В самом центре Хитровки, — был лаконичный ответ. — Посмотрите на это двухэтажное здание. Не впечатляет, не правда ли? Обшарпанное, грязное, штукатурка облупилась, но смею вас заверить, внутри оно не в пример богаче. В этом дворце и проживает Парамон. Только вот беда, нам его не удалось обнаружить ни при одной из облав — всякий раз он непременно скрывался. А знаете, в чем его секрет?

— Нетрудно догадаться, скорее всего, он имеет каких-то информаторов.

— Я тоже пришел к такому же выводу. Буду очень удивлен, если мы его здесь все-таки встретим. Вы мне не составите компанию, уважаемый Влас Всеволодович?