Небо сингулярности - Чарлз Стросс

– Наверное, ваше превосходительство. Вам станет лучше, когда вы примете лекарство.

– Но если он девчонка, а еще он был на Первом Лампрее, значит… – У Курца стало недоуменное лицо. – Ты в ангелов веришь, Робард?

– Никак нет, господин адмирал.

– Ну, тогда все в порядке, значит, она дьявол. А с этим я разберусь. Где бумаги?

– Я их сразу после завтрака принесу, господин адмирал. Контр-адмирал Бауэр велел сказать, что он за всем присмотрит.

– Вот и отлично.

Курц сосредоточенно атаковал яичницу. Когда вскоре он признал свое поражение, Робард убрал столик.

– Вам бы одеться и встать, ваше превосходительство. Заседание штаба через тридцать минут.

Через тридцать пять минут адмирал был готов принимать свой штаб в большом зале для совещаний рядом с его каютой. Натянув мундир и приняв лекарство, он будто сбросил десять лет с плеч и зашаркал в зал, тяжело опираясь на трости. Правда, Робард почтительно ему помог, когда адмирал попытался отдать честь в ответ собравшимся офицерам и чуть не выбил себе тростью глаз.

– Добрый вечер, господа! – начал адмирал. – Насколько я понимаю, пакетный почтов… Пардон, почтовый пакет получен. Лейтенант Косов, что там пришло?

– Э-гм… – Косов позеленел. – Ваше превосходительство, там трудности у нас…

– У нас? – попытался загреметь адмирал. – Трудности у врагов должны быть, а не у нас!

– В капсуле пакет из двадцати дисков…

– Вы мне не диски давайте, а ответы! Что там говорится о противнике?

Контр-адмирал Бауэр наклонился вперед.

– Лейтенант хочет сказать, – перебил он, – что пакет поврежден.

Косов глянул на контр-адмирала с неизъяснимой благодарностью.

– Точно так, ваше превосходительство. Частная почта цела, в основном, но в капсуле есть пробоина от микрометеорита, и три диска раскололись. Мы сумели получить частичную копию приказов с оставшихся дисков, но там только ведомость поставок для хозчасти и предлагаемое меню празднования тезоименитства Его Величества. Отсутствуют подробные сведения о противнике, боевой приказ, диспозиция сил, дипломатический анализ, данные разведки и вообще любые полезные сведения – они разбиты.

– Понятно. – Адмирал выглядел настолько внешне спокойным, что Косов задрожал. – Значит, данных о диспозиции противника мы не имеем. – Он повернулся к Бауэру. – А т-тогда это нам сильно облегчает жизнь. Мы, следовательно, должны действовать по плану «Б», и наша атака принесет успех! Каждый да выполнит свой долг, ибо наше дело правое. Н-надеюсь, у вас есть планы, как разобраться с бунтовщиками на планете? Отлично. Фестиваль мы перехватываем на орбите, уничтожаем его корабли, а далее исходим из предположения, что бунтовщики и их пособники из вражеского лагеря лелеют гнусные планы низложить Его Величество. Контр-адмирал, возлагаю на вас руководство подходом к системе противника. Полковник фон Унгерн-Штернберг! Планы высадки вашей морской пехоты на планету и восстановления порядка, будьте добры. Капитан первого ранга Мирский, вы будете координировать маневры… э-э… флотилии. Докладывать будете курсанту Бауэру.

Адмирал поднялся, пошатнулся и не возразил, когда Робард поддержал его под локоть.

– В-все св-вободны! – объявил он, повернулся и захромал прочь из зала.

* * *

Младший прокуратор Мюллер скучал и, более того, несколько злобился. Если не считать болтовни за пивом в Новой Праге, повесить на этого инженера было совершенно нечего. Только тот факт, что он был иностранцем, высказывавшим радикальные мнения, могущие послужить моральному развращению люмпен-пролетариата – то есть принадлежал к примерно девяноста процентам населения известной вселенной. Да, у него было нестандартное устройство в ЛП, но что из этого? Или все-таки что-то?

Почти два месяца своей жизни Василий убил, чтобы собрать вот эти крохи информации. Большую часть этого времени он скучал так, что рисковал вывихнуть скулы. Матросы и офицеры старались с ним не разговаривать – он был из людей Куратора, долженствующих охранять общество, и это, как любая полицейская должность, вызывало некоторые подозрения. Жалкую библиотеку кают-компании он истощил быстро. И занять время было совершенно нечем, кроме как строить фантазии о будущей встрече на планете Рохард. Но он мог придумать очень ограниченное число слов, которые нужно будет сказать отцу, и никакого удовольствия представлять себе, как он их скажет, тоже не было.

Тем не менее как-то вечером Василию пришло в голову, что он может пойти и другим путем в исследовании действий объекта. Разве Спрингфилд не проводит излишне много времени в компании этой тетки-дипломата?

Вот уж подозрительное дело! У Василия каждый раз ноздри раздувались, когда он о ней думал. Не будь при ней письма великого князя, он бы ее мигом сволок в допросную. Ладно, пусть там Спрингфилд – радикал, но полковник Мансур ходит в брюках, что уже достаточно было бы для ареста за непристойное поведение на улицах столицы, пусть даже и с дипломатическими документами. Эта женщина, опасная вырожденка с извращенными вкусами, носящая мужскую одежду, наверняка развращает всякого, кто с ней общается. Да само ее присутствие на корабле – угроза моральному здоровью экипажа! Инженер проводит с ней столько времени, что очевидно (Василий видел записи наблюдения, как он шастает в ее каюту и обратно), где он хранит все улики. Спрингфилд – опасный шпион-анархист, а она его пособница, мастер тайного искусства дипломатического соблазна, коварная, жестокая и опасная.

Вот почему Василий собирался взломать ее каюту и поискать, как следует. Почти две недели у него вызревало это решение, с тех пор, как он решил, что нестандартный модуль в ЛП Мартина – на самом деле липа, если особо не уточнять.

Полторы недели прошло, как флот начал свое судьбоносное возвращение домой – сперва прыжком через ненаселенную систему двойной звезды с кодовым именем «Терминал-бета», потом от звезды к звезде, каждый день откручивая обратно более ста лет. Еще четыре недели – и флот прибудет к месту назначения, но Василий не спешил. Он понял, что действовать надо тонко. Без доказательств измены он против никого из них не мог предпринять действий, а доказательства – явно под дипломатическим замком. Что тут ни делай, это будет в высшей степени предосудительно: если поймают за взломом – ну, багажа дипломата, – опустят ниже плинтуса, не сомневайся. Найдут доказательства сами – бросят волкам. Может быть, не в буквальном смысле, но долгая служебная карьера наблюдателя за лояльностью пингвинов на южной полярной станции ему обеспечена.

Для налета Василий выбрал ранний вечер. Мартин был в кают-компании, пил шнапс и играл в домино с инженер-капитаном третьего ранга Крупкиным. Василий, сидя в служебном помещении лейтенанта безопасности Зауэра, ждал, когда полковник Мансур не выйдет зачем-то из своей каюты. Мониторы проследили ее путь по коридору к офицерским удобствам. Отлично. Значит, она пробудет в душе не меньше десяти минут, если будет придерживаться своего стандартного режима. Младший прокуратор тихонько вышел и направился к лифту, а оттуда – в коридор к офицерским каютам.