Анафема - Сергей Чекмаев

В дверь осторожно постучали. Марина посмотрела на часы: уже пришли? Еще вроде бы рано… Наверное, это сам отец Базиль. Тоже решил все проверить перед первым уроком.

Марина засуетилась. Вытерла руки, откинула со лба непослушную прядь, одернула кофту.

Эх, жаль, зеркала нету…

На пороге смущенно переминался Пахом Рыков, тот самый, что попервоначалу грозился пустить отцу Базилю красного петуха, а сейчас, на удивление всей деревни, стал ревностным христианином. А в духовном наставнике так и вовсе души не чаял.

Рыков прижимал к груди дубовую кадку. Пахло от нее восхитительно — нагретой летним солнцем лесной поляной, липовым цветом, гречихой.

— Доброго здравия, Марина Сергеевна, — заулыбался Пахом, увидев учительницу. — Я тут… это… батюшке медку принес. Ну… чтоб не гневался. Хороший мед, осенний… Сам собирал. Может, простит, а?

Марина покачала головой:

— Опять не удержались, Пахом Степаныч?

— Опять… — вздохнул Рыков и потупился. — Никак не получается. Уж сколько раз и батюшке обещал, и зарок давал, а все равно…

Наиболее злостным охотникам за самогонкой отец Базиль часто налагал суровую епитимью: воздержаться от любимого зелья. Кому на неделю, а кому и на месяц. Удавалось не всем. Те же, кто все-таки смог исполнить епитимью до конца, немедля прикладывались к бутылке, едва кончался срок запрета. Стараясь наверстать время вынужденного воздержания, мужики проявляли такое усердие, что, бывало, запой продолжался едва ли не в два раза дольше. Потом, конечно, стыдились, приходили каяться; неумолимый батюшка снова заставлял говеть — и все возвращалось на круги своя.

Пытаясь, разорвать порочный круг, отец Базиль назначал послушание, с каждым разом все более суровое, но тут пришла весна и тоже вмешалась в процесс перевоспитания колодезян. Зимой еще куда ни шло, а весной и тем более летом у сельского жителя дел невпроворот, не всегда же есть время послушание пройти, грех отмывая? Когда куча дел со скотиной, да еще огород, а придет лето — так вообще: и на охоту, и по грибы-ягоды сходить надо… Где уж тут успеть еще и батюшке колодец вырыть? Или, скажем, расчищать под сев церковный огород?

Марина до сих пор с восхищением вспоминала, как изящно отец Базиль решил эту проблему. Он не стал неволить колодезян, наоборот — согласно кивал каждый раз, когда кто-то жаловался на неотложные дела, и предлагал отложить послушание. На время. Пока не выдастся свободный Денек.

Вот так и вышло, что большинство колодезян, да и из Белоомута с Сосновкой немало, оказались «должниками» отца Базиля. Правда, таких в деревне не уважали. Первой общее мнение высказала Татьяна Полякова, когда журила своего мужа:

— Перед людьми-то стыдно! Мало того, что вчера пил и песни орал, так еще и послушание отцу Базилю отрабатывать не хочешь. В грехе ходишь! Скоро люди пальцем начнут показывать!

— Да хочу я! — отбивался Поляков. — Не могу просто. За скотиной ходить надо? Огород копать надо? Завтра в лес пойду, а послезавтра надо в коровнике перегородку сладить. Сама же просила…

— Умел грешить, умей и отвечать! — отрезала Татьяна. Тогда «должники» попытались откупиться богатыми пожертвованиями. Отец Базиль вроде не противился, наоборот, но мужики почему-то до смерти боялись отдавать дары ему лично. Приносили на церковное подворье, передавали Марине, а сами — боялись.

Вот и сейчас Пахом притащил свой сладкий дар к школе, а не к дому отца Базиля.

— Милостив наш батюшка-то. Вчерась я ему про грех пития с Еремеичем признался, а он лишь чутку пожурил, да и послушание поставил легкое: за церковной скотиной недельку присматривать… Только не могу я, делов счас многовато. А моя Нинка все пилит и пилит. Стыдно, говорит, перед людьми, неделю грех неснятый на себе таскаешь!

Где-то впереди хлопнула дверь. Пахом обернулся и вздрогнул: на крыльце дома стоял отец Базиль и смотрел прямо на него. «Должник» засуетился, поставил кадку к ногам Марины, забормотал:

— Ну, вы передайте батюшке, Марина Сергеевна… век буду благодарен.

Вспоминая последние три года спокойной и счастливой жизни и все, что случилось потом, Катерина удивлялась: как она могла оставаться такой беспечной? Не бывает же так, чтобы с тобой и твоими близкими случалось только хорошее, чтобы несчастья обходили стороной! За светлой полосой следует черная, причем куда как более долгая. В народе не зря говорят: «беда не приходит одна».

Впрочем, в конце две тысячи шестого года Катерина уже почти готова была поверить: горести и невзгоды позабыли дорогу в ее дом.

Сначала им было нелегко. После развода скромной переводчице туристического агентства «Золотое кольцо» пришлось растить дочь в одиночку. Оксане исполнилось пятнадцать. Мечтая щегольнуть перед подружками и поразить мальчишек, она то и дело просила какую-нибудь новую тряпку, как водится — самую дорогую. Потом начались дансинги и ночные клубы. С подачи матери Оксана всегда и везде платила сама, не желая зависеть от парней.

А это снова деньги, деньги и еще раз деньги…

Катерина крутилась, как могла — брала дополнительные группы, по ночам подрабатывала переводами. Не только для Оксаны, конечно, самой тоже не очень-то хотелось выглядеть оборванкой, но для нее — в первую очередь.

За полгода до окончания дочерью школы Катерина смогла вздохнуть посвободнее — Оксана старалась помогать чем могла, время от времени находя какие-то случайные приработки в Интернете. И это все несмотря на изматывающую подготовку к экзаменам: способности к языкам Оксана унаследовала от матери и собиралась поступать в Институт международных отношений.

Когда на выпускном вечере директор вручил дочери золотую медаль, а через два месяца Оксана с первого же раза Прошла в МГИМО, Катерине хотелось кричать от радости. Они тогда устроили маленькую домашнюю вечеринку на Двоих. Разлив по бокалам шампанское, дочь неожиданно серьезно сказала:

— Мама, без тебя я бы не смогла.

Катерина совершенно не ждала подобных слов. Веселая, острая на язык Оксана никогда не любила прямо и откровенно выказывать свои чувства.

Дочь продолжала:

— Я же видела, как ты ночью сидела над переводами, а утром, усталая и невыспавшаяся, бежала на работу возить своих глупеньких туристов. Спасибо, мама. Я никогда этого не забуду.

А полоса везения почему-то не кончалась. Две тысячи пятый и следующий за ним годы оказались особенно богатыми на сюрпризы. Сначала Катерину повысили на работе, и ей больше не нужно было мотаться на автобусах по всему «Золотому кольцу». Оксана сдала первую сессию на отлично, и в конце лета ее вроде бы обещали отправить на учебную практику во Францию.

Вернулась она не одна. Заинтригованная намеками Катерина с нетерпением ждала возвращения дочери. Наконец, настал день прилета. Оксана не разрешила встречать ее в аэропорту: