В режиме ожидания - Katherine O.

– Давай разложим продукты и вечером устроим себе пир на берегу.

– Хорошо.

Оставшуюся часть дня мы выполняли механические действия – принимали душ, раскладывали продукты, обсуждали, что будем готовить вечером. Когда над океаном начало опускаться солнце, мы расстелили на песке покрывало и накрыли импровизированный стол. Ранее приготовленные мной куриные ножки прекрасно сочетались с салатом, фруктами и красным вином. Это был самый романтический момент в моей жизни и я наслаждалась каждой секундой.

После ужина мы собрали остатки назад в корзинку. Я сидела между ног Калеба и наслаждалась видом на океан. Мы были завернуты в плед, на котором сидели. Когда закончились все нейтральные темы для разговора, над нами повисло тяжелое облако недосказанности. Мы оба прекрасно понимали, что должны обсудить наши отношения, но каждый тянул это до последнего момента, потому что никто не знал, чем закончится этот разговор.

– Я несколько раз пытался рассказать о нас Рону, – тихо произнес Калеб у моего уха. – И каждый раз почему-то казался неудачным моментом.

– Что между нами, Калеб? – спросила я.

– Отношения, – просто ответил он.

– Да. Но какие?

– Романтические.

– Ты издеваешься? – Я отодвинулась от него и повернулась к мужчине лицом.

– Слушай, Джем. – Калеб провел рукой по лицу. – Я не знаю, к чему все это приведет, но я хочу попробовать.

– Распробовать, ты хотел сказать?

Внутри меня закипала злость. Пока я всю себя посвящала нашим отношениям, Калеб «пробовал». Конечно, ему не приходилось жертвовать своими привычками, отстраняться от друзей и врать на каждом шагу. Отшивать парней, аргументируя тем, что у меня есть призрачный парень.

Калеб опешил от моего вопроса.

– Джемма, я не это хотел сказать…

– Что ты ко мне чувствуешь, Калеб? – перебила я.

Он замешкался, запустив в волосы руку. Но ответил, чем сильно меня удивил.

– Я забочусь о тебе. – Я фыркнула. – Правда, милая, я забочусь. Ты нравишься мне. Я хочу заботиться о тебе и защищать, дарить тебе комфорт.

Сердце болезненно сжалось от непроизнесенных слов. Тех, которые я ждала уже, кажется, вечность.

– Давай не будем портить поездку. Ты хотела выехать за город – и мы это сделали. Так давай насладимся этим. Хорошо?

Калеб нежно коснулся своими губами моих и притянул меня назад в свои объятия.

– Ты любишь играть в настольные игры? – спросил он.

– Кто не любит? В моем доме тоже празднуют Рождество, – горько усмехнулась я.

– Острячка, – отозвался он и слегка ущипнул меня за бок. – Идем поиграем, я видел здесь несколько.

– Да. Пойдем, – со вздохом ответила я и начала подниматься.

Калеб встал следом за мной и, взяв меня за подбородок, приподнял мое лицо к своему.

– Эй, у нас все хорошо?

Я кивнула. Насколько может быть хорошо, когда ты хочешь послать мужчину нахрен, оттолкнуть выгнать из своей жизни, потому что тебе больно каждый раз осознаваться, что он тебя не любит, но встречается с тобой, потому что хочет «попробовать»? И при этом тебе хочется притянуть его ближе, любить, заботиться о нем, быть вместе каждую секунду, чтобы он наконец понял, насколько ты потрясающая и заслуживаешь быть им любимой? Вот настолько все у меня было хорошо.

– Тогда идем, – Калеб подхватил корзинку с пледом, приобнял меня и повел в дом.

В ту ночь мы не занимались сексом. Мы занимались любовью. Он смотрел мне в глаза и шептал ласковые слова. Я была на седьмом небе от счастья. Что это, если не любовь? Как может мужчина так обращаться с женщиной, если не любит ее? Как может так заботиться, так ласкать, если не любит?

Я убедила себя в том, что Калеб просто сам еще не понял, какие чувства на самом деле ко мне испытывает. В ту ночь я сама для себя решила, что могу еще немного подождать, пока он осознает глубину своих чувств ко мне.

Я проснулась от того, что почувствовала на лице прохладные капли. Сначала попыталась смахнуть их, но они все продолжали падать. Мелкие, но частые, как будто брызги летели мне в лицо. Потихоньку в мою сонную тишину стали проникать звуки океана и шум ветра.

Я открыла глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо Калеба. До чего же он красив! Мужественные черты лица в сочетании с этими по-детски светлыми открытыми глазами. Я улыбнулась и погладила ладонью его колючую щеку.

– Доброе утро, – сонно пробормотала я.

– Доброе утро, малышка, – ласково ответил он.

Я подняла руки и потянулась, а Калеб наклонился и нежно коснулся моих губ своими. Его кожа была влажной и с волос капала вода. Так вот откуда это было.

– Ты что, купался?

– Да, утренний заплыв в океане. Ничто так не бодрит. – Он подумал и добавил: – Ничто, кроме тебя.

Он начал пробираться руками под одеяло и, как только коснулся моей кожи прохладными пальцами, я захихикала и начала от него уворачиваться.

– Перестань! У тебя холодные руки! – взвизгнула я, когда он прижал меня к матрасу, запустив большие ладони мне под спину.

– Мне нужно их согреть, – со смехом ответил он, начав целовать меня повсюду, куда доставал.

Я не могла перестать смеяться ровно до того момента, когда уже согретые руки Калеба скользнули вниз по моему телу и сжали ягодицы, а язык проник в мой смеющийся рот и заставил сосредоточиться только на нем.

– Не хочется уезжать отсюда, – простонала я, когда на следующий день вечером мы лежали на пляже.

Я знала, что утром мы должны были возвращаться в реальность, но вся моя сущность этому противилась. Эти два дня стали рем на земле. Калеб был заботливым, открытым, спокойным. Он лишь раз связался с Роном, когда тот прислал Калебу десять сообщений с вопросом, все ли нормально. Я же себя обезопасила: позвонила Рону утром субботы и сказала, что уехала за город с однокурсниками. Сначала он напрягся от того, что никого не знал в моей компании, но я заверила его, что нахожусь в безопасности.

– Я тоже не хочу, детка, – прошептал Калеб мне в волосы.

– Если бы дома все могло быть так же легко. – Калеб ничего не ответил и я тяжело вздохнула. – Когда ты поговоришь с Роном?

– Очень скоро, обещаю, – ответил он.

– Хорошо, – выдохнула я.

Калеб

Две недели после нашей поездки за город отношения с Джеммой снова были такими, как в самом начале. Мы много смеялись, дурачились и занимались сексом. Рон ходил чернее тучи. На все мои вопросы он отвечал односложным «все нормально» или просто отмахивался от меня, как от назойливой мухи.

Несколько раз я порывался поговорить с ним о нас с Джеммой, но он каждый раз прерывал разговор и предлагал отложить его на более позднее время. Выпалить признание я не решался. Мне казалось, что друга нужно подготовить прежде, чем скинуть на него эту бомбу. Потом все потихоньку начало лететь к чертям.