Звёздный рубеж - Глен Кук

Луч лазера полоснул по сосне. Мягкий ветерок донес пряный дымок горящей хвои. Дальний дуэлянт ответил одиночным выстрелом. На мгновение стало видно его лицо.

Маус.

На этот раз никаких сомнений.

Шторм схватился за левую руку и метнулся на новую позицию. «Какого черта? – подумал Бен-Раби. – Что этот идиот делает здесь с одним парализатором?»

Противник Мауса переменил позицию.

– Ха! – выдохнул бен-Раби. – Это она! Сангарийка сделала пластическую операцию, но ее кошачьи чувственные движения не изменились. Она не могла скрыть эту смертоносную грацию хищницы.

Мойше попытался взять ее на прицел.

– Добро пожаловать, милая, – пробормотал он, ничуть не удивившись, увидев ее. Это была очередная фигура ее смертельного танца с ним и с Маусом.

Она не знает, что на сцену выходит новый танцор. Мойше усмехнулся. Вернулась часть его прежней личности. Он снова стал Гундакаром Нивеном, крепким орешком.

– Ага!

Сангарийка тоже была ранена. На левый бок была наспех наложена уже промокшая повязка. Маус был близок к цели, но убить ему не удалось, Странно. Это на него не похоже.

Это только значило, что Мария тоже не промах.

Бен-Раби тщательно прицелился и не спеша спустил курок. Женщина закричала, подпрыгнула, как кошка, которой наступили на хвост, и рухнула на цветной тротуар. Мускулы ее судорожно дернулась, потом она медленно замерла. Реакция, типичная для доброго выстрела в голову.

Мойше бросил взгляд на свой пистолет.

– Отличный выстрел, ковбой. Маус! – крикнул он, пытаясь перекрыть шум фонтанов. – Она в отключке.

– Мойше? – отозвался Маус. – Это ты?

– Да. – Голос Мауса показался ему очень слабым. – Ты сильно ранен?

– Выживу.

Шторм, спотыкаясь, вышел из укрытия и направился к статуе. Раненую руку он засунул за вырез джемпера, а парализатор нес, как револьвер. Проходя мимо Марии, он остановился.

– Мат. Наконец-то.

Взгляд его метнулся к статуе и снова опустился вниз.

– Расскажи мне, черт возьми, что же все-таки произошло, – крикнул бен-Раби. – Я чуть с жизнью не распрощался, пока гонялся за тобой.

– Она меня заманила. Показалась, выстрелила и скрылась. Я потерял голову. И угодил прямиком в ее западню. – Он взглянул наверх, и его лицо приняло странное выражение. – Но она ошиблась сильнее, правда? Позволила ненависти возобладать над рассудком. – Маус злобно усмехнулся. Его губы вытянулись в пугающее подобие вампирской ухмылки их противницы. – Знаешь, что самое смешное, Мойше? Она сотрудничала с Мак-Гроу. Страшновато, если подумать.

Маус замолчал. Он долго смотрел на женщину, будто жалел, что их кровной вражде пришел конец.

Бен-Раби не хотелось этого делать, но жизнь доказала необходимость следующего шага. Дважды ей давали шанс. Дважды она возвращалась для новой попытки. Если Маус ее не прикончит, то эта ведьма снова повиснет у них на хвосте – сплошь когти и клыки.

Она одной породы с Маусом, подумалось Мойше. Их обоих может остановить только смерть.

– Мы должны быть реалистами, Томас… Мойше, – пробормотал про себя бен-Раби. – Чему быть, того не миновать.

Он ждал. Маус оставался неподвижным. Время тянулось.

По прилегающей к парку улице загрохотали бронетранспортеры. Мойше оглянулся, ожидая увидеть Киндервоорта.

Нет. Космическая пехота. Но и это неплохо.

Отвернулся к Маусу. Почему он медлит? Потому, что у него нет смертельного оружия? Мог взять ее лазер. Или просто руками.

И тут Мойше понял. Маус думал о своем Святом Граале, ненависти, которая так долго им руководила. Он еще не знал о гибели Метрополии, но убийство Марии было бы символом того процесса, который он начал. Символом того, что цель всей его жизни достигнута. Юпп должен был стать его оружием… а Мария могла быть последним их его давних врагов.

В конце пути всегда ждет разочарование, мелькнуло в голове у Мойше.

Бедняга Маус. Глубоко внутри своего существа он сознавал, что со смертью Марии ему не останется, кого ненавидеть. Грааль, сверкавший издали, оказался очередной пустой кружкой.

– Куда мы отсюда, Томми? – тихо спросил Маус.

В тени между сапог Бабника бен-Раби/Мак-Кленнон мог только покачать головой. Он не знал.

Сознание Мойше/Томаса обратилось в ад. Внешнее давление спало. Не осталось ничего, что могло бы держать распад под контролем. Он был то одним, то другим, попеременно. Элис ползла по его мозгу, как паук по гниющей плоти. Что-то у него внутри кричало «Хочу» и не давало ему знать, чего хочет. Его охватывали внезапные порывы чувств. Ярость. Ненависть. Любовь. Печаль. Радость. Отчаяние. Секунда на каждое чувство – хлоп! Как удар кулака, и тут же проходит, будто внутри взломали склад эмоций и сбросили с полок в беспорядке.

Он обхватил голову руками и чуть слышно застонал.

– Не знаю, Маус, – прохрипел он. Казалось, прошли годы с тех пор, как его партнер задал вопрос. Бен-Раби хотел ответить:

«На Звездный Рубеж и назад, к небесным рекам», по другие персонажи у него в голове непрестанно твердили, что он никогда больше не увидит траулера, никогда не пойдет в кильватере стада, никогда не войдет в контакт, никогда не возглавит секретную службу сейнеров.

Должно быть, этот двойник Элис был тем самым гипнотическим ключом, подумал он. Она должна была выпустить на свободу все призраки, скрытые за барьерами, которые Головастик был не в силах преодолеть. Но ключ не отпер замок до конца, точно так же, как это не удалось Маусу, когда он пытался сделать это перед их запланированным возвращением в Конфедерацию.

Чего-то не хватало. Что-то пыталось вернуть его назад, не к тому Томасу Мак-Кленнону, каким он был перед операцией, а к самым истокам, к тому времени, когда он еще не подвергался никакому перепрограммированию личности.

Ему не хотелось пускаться в это путешествие. Он стремился к тому, что обрел в небесных реках, струящихся между звезд. Он боролся. Глубоко внутри он выл и метался, как дикий зверь в капкане.

С той стороны, откуда он пришел, раздавались сердитые крики. Космопехи разоружали его людей. Обычная предосторожность, подумал он. Его команда превысила пределы «разумных полномочий».

Маус принял решение. В пользу осторожности. Он наклонился, стал искать оружие Марии.

– Нет! – Голос был довольно тихим, чтобы его не было слышно издалека, но одновременно достаточно повелительным. Бен-Раби/Мак-Клен-нон сжался в тени у ног Бабника. Появилась его Эми Многоименная. В руках у нее был маленький злобного вида пистолет. Черты лица были такие же холодные, как у Мауса, когда тот входил в транс убийцы.

Маус посмотрел на нее, заметил отсутствие любых эмоций и медленно выпрямился, но парализатор не выпустил.