Таис Афинская - Иван Антонович Ефремов

быстро овладела собой и довольно связно передала Неарху все, что он хотел знать.

Из-под опущенных век молодого флотоводца скатилось несколько слезинок. Критянин оставался недвижимым, только опущенная на боковину кресла рука вздрагивала, а тонкие пальцы сдавливали шею резному льву. Повинуясь внезапному порыву, Гесиона приподнялась с ковра и прильнула щекой к этой руке. Неарх не отнял ее, а, протянув другую руку, стал гладить волосы фиванки, вполоборота следя за Таис, которая дополнила ее рассказ.

— И мой Менедем ушел сопровождать Эгесихору в подземелья Аида… — Таис расплакалась.

— И проклятый Эоситей тоже там! О спартанцы! — глухо, с ненавистью и угрозой воскликнул Неарх, вставая.

— Эгесихора тоже лакедемонянка! — тихо возразила Таис, и критянин не нашел что ответить.

— Завтра на рассвете принесу жертву в память ее. Я приглашаю тебя, — сказал Неарх после некоторого молчания. — И тебя, — он обратился к Гесионе. — Пришлю колесницу или носилки…

— Хорошо, — ответила Таис за обеих, — но ты забыл про это. — Она протянула ларец Эгесихоры.

Неарх отступил на шаг, отстраняя ящичек рукой.

— Нет, не надо. Отдаю той, которая увезла Эгесихору от убийц, — твоей подруге.

Потрясенная Гесиона от волнения сделалась пунцовой.

— Что с тобою, наварх? Разве можно дарить столь дорогие вещи нищей девушке, ведь я не рабыня только по доброте госпожи? Я не могу взять этого!

— Возьми! На память об ужасном часе, пережитом вместе с моей золотой милой. А о своих достоинствах предоставь судить мне!

Гесиона неуверенно взглянула на Таис. Гетера повела бровями: мол, надо взять; и фиванка низко склонилась, принимая ларец из ее рук под угрюмым взглядом критянина.

Неарх остановился у порога.

— Есть еще у меня к тебе слова Птолемея. Он искал тебя в первый же день, а теперь уплыл с Александром к морю. Он не забыл тебя. Если ты хочешь увидеть его, Александра и Гефестиона, то поплывем вместе. Я жду посланного из Залива Героев и должен присоединиться к Александру. Наш божественный полководец и друг хочет основать новый город — может быть, будущую столицу своего царства. Есть подходящее место, там, где был тысячелетие тому назад критский порт.

— Где же это? — заинтересовалась Таис.

— На побережье. Отсюда плыть на Навкратис и дальше на Канопус, потом вдоль берега моря, на запад. Впрочем, ты знаешь об этом месте из Гомера: обитель морского старца Протея.

— «На море в шумном прибое находится остров, лежащий против Египта. Его называют там жители Фарос», — моментально вспомнила и речитативом напела Таис.

— Да, Фарос. И это гомеровское место особенно нравится Александру. Знаешь, как он любит Гомера. Так едем?

Таис смутилась.

— Большой ли у тебя корабль?

Неарх впервые за весь вечер усмехнулся.

— Самый большой мой корабль стоит в Тире, на площади перед главным храмом. В знак победы. Так же, как осадная машина Деиада, начальника всех механиков Александра, в знак победы водружена внутри храма в Газе.

Таис всплеснула руками в восхищении.

— Зачем тебе знать размеры моего корабля? — продолжал критянин. — Я дам тебе отдельный корабль, два, три, сколько захочешь.

Пожалуй, впервые афинянка ощутила могущество молодого македонского царя и его не менее молодых сподвижников.

— Так ты согласна плыть к Фаросу? Но зачем тебе большой корабль? Здесь меньше имущества, чем в Афинах. — И Неарх окинул взором небогатую обстановку скромного дома Таис.

— Мне нужно взять с собой мою лошадь, — стесняясь, ответила Таис, — я не могу с ней расстаться надолго.

— Понимаю. Только-то? А еще?

— Кроме меня, конюх и еще две женщины.

Неарх гордо сказал:

— В твоем распоряжении будет целый корабль с опытными моряками. Я ожидаю своего посланца через два дня. Тогда мы поплывем на Эшмун и Малый Гермополь, мимо Навкратиса. Ты ведь была там?

В воспоминании Таис пронеслись унылые, равнины с бесчисленными засоленными озерами, песчаными грядами, необъятными зарослями тростников — весь тот угрюмый барьер Дельты, который отделял Египет от сияющей синевы моря.

Приняв молчание афинянки за нерешительность, Неарх сказал:

— Птолемей просил меня дать тебе столько дариков, сколько ты захочешь. Я пришлю завтра.

Таис задумчиво покачала головой.

— Нет, не надо. Я еще не видела Птолемея. И он меня.

Неарх усмехнулся.

— Напрасно ты сомневаешься. Птолемей будет у твоих колен в тот же час, как увидит тебя!

— Я сомневаюсь в себе. Но я возьму у тебя в долг три сотни дариков.

— Конечно, бери, я привез много денег…

Едва стихло бряцание оружия его охраны, Гесиона стремительно бросилась к Таис и по своей привычке скользнула на пол, обняв ее колени.

— Госпожа, если ты любишь меня, то возьмешь этот царский дар, — она показала на ларец Эгесихоры.

— Я люблю тебя, Рожденная змеей, — с нежностью ответила Таис, — но не возьму того, что отдано. По воле судьбы и богов, оно принадлежит тебе.

— Мне негде хранить драгоценности!

— Спрячь пока у меня. Кстати, пора тебе обзавестись своей комнатой. Хочешь, я отдам тебе маленькую?

— О госпожа, я хотела бы спать на ковре перед твоей постелью!

— Я буду тебя бить всякий раз за это обращение, — и Таис в самом деле крепко ее шлепнула. — Спать нам в одной комнате не годится. Чувствую, что ты скоро проснешься…

Печальный обряд памятного жертвоприношения под скорбные греческие песни длился недолго. Все ушли, и даже Таис, а Неарх долго еще оставался на месте сожжения Эгесихоры.

Критянин вновь явился к Таис только через два дня.

— Прибыл гонец от Александра, — сразу заговорил Неарх, — и теперь мы можем не спешить к Фаросу. Там уже основана Александрия, а сам великий стратег с Птолемеем, Гефестионом и другими приближенными отправляется в Ливийскую пустыню, к оазису, где находится знаменитый оракул Аммона и его священный дуб.

— Это далеко?

— Больше трех тысяч стадий по пустыне.

— И три тысячи назад? Так это месяц пути!

— Для Александра меньше.

— Тогда вообще зачем плыть к Фаросу?

— Тебе-то не нужно. А мне Александр велит осмотреть место для гавани. Я поеду. Ненадолго.

— Возьмешь меня с собой? На свой корабль? Без лошади, только меня и Гесиону?

— Охотно. Только зачем тебе?

— Посмотреть Фарос. Я хотела повидаться с морем, а вовсе не с Птолемеем. Лошадь останется здесь, и рабыня также.

Клонария рассказала своему купцу про скорый отъезд, и он заторопился «взять» ее в свой дом и подписать брачное условие. В хозяйстве купца на время найдется место и для Салмаах.

Быстроходный корабль начальника флота понес Таис и Гесиону вниз по западному рукаву Нила. Неарх плыл с военной поспешностью, не задерживаясь нигде, делая остановки только для пополнения свежей провизии. Большую часть пути Таис проводила на палубе, сидя под кормовым навесом рядом с