Зеркало королевы. Другая история Белоснежки - Джен Калонита

– Я вернусь за тобой, – пообещала отцу девушка, обнимая его на прощание.

В этот раз Георг не стал с ней спорить:

– Позаботьтесь друг о друге, – сказал он, глядя на молодых людей.

– Да, ваше величество, – ответил Генри, а Белоснежка улыбнулась. Несмотря на то, что король был в изгнании, на голове у него не было короны, а рядом людей, которым он мог в нужное время отдать приказ, Генри обратился к нему согласно титулу. Принцесса ожидала, что выполнив своё обещание привести её к отцу, юноша покинет её, но Генри настоял на том, чтобы сопровождать её на обратном пути к дому гномов. Белоснежка не стала возражать. Его общество было ей приятно, и она была счастлива представившейся возможности провести с ним больше времени.

Вложив в руку дочери какой-то небольшой предмет, отец закрыл её ладонь:

– Возьми это с собой, – прошептал он.

Раскрыв ладонь, Белоснежка увидела изящное ожерелье из драгоценных камней голубого цвета.

– Это украшение принадлежало твоей матери, – объяснил отец. – Это первый подарок, который я ей сделал... В начале нашей помолвки, как я помню. Она носила его не снимая до самой нашей свадьбы. – Воспоминание вызвало на лице короля улыбку. – После её смерти... – слова застряли у него в горле, и девушка мягко взяла отца за руку. – Я стал носить ожерелье в своём нагрудном кармане. Возможно, это звучит глупо, но мне казалось, будто я храню у своего сердца частичку моей Кэтрин. Когда Ингрид сослала меня сюда, ожерелье было со мной. Удивительно, но злодейка не узнала о нём. У меня было чувство, словно твоя мама сделала мне последний подарок. Я не переставал надеяться, что однажды смогу передать его тебе.

– Оно прекрасно. – Белоснежка пробежала пальцами по огранённым камням, которые были прохладными на ощупь.

– Пусть я и не могу отправиться с вами, но это ожерелье может пригодиться вам в пути, – объяснил отец. – Люди узнают его. Так было с ворожеей, с которой мы однажды встретились. – Он улыбнулся. – Все эти годы ожерелье защищало меня от зла, убережёт оно и вас.

Девушке хотелось его надеть, но украшение было чересчур дорогим для крестьянки, которой она переоделась. Камни сразу бросятся в глаза тем, кого они встретят на пути. Поэтому Белоснежка убрала его в нагрудный карман, как раньше делал отец, чтобы мама была поближе к её сердцу.

– Спасибо. – Она ещё раз обняла отца. – Совсем скоро я надену его. Но прежде мы свергнем королеву, ты спокойно вернёшься домой, а я...

«Я что? Взойду на трон?» – принцесса осеклась. Захочет ли отец вернуться на трон, когда всё это закончится?

Отец улыбнулся, без труда поняв её замешательство:

– Да, моя снежинка. Ты займёшь трон после коронации. Моё время прошло. Ты будущее этого королевства. И если ты избавишь эту страну от королевы и её злых козней, как ты и собираешься, люди попросят тебя стать их новой правительницей. – Георг сжал руку дочери. – Конечно, поначалу я буду тебя направлять и поддерживать, но твоё время уже пришло.

«Твоё время пришло» – слова отца эхом прозвучали в голове Белоснежки, они так много для неё значили. Сможет ли она найти в себе силы стать хорошей королевой? Девушка задумалась об этом всего на мгновение, но ответ уже был ей известен: да, сможет. В её голове пронеслись сотни идей, которые нужно претворить в жизнь. Она вернёт королевство к былому благоденствию, которое было достигнуто во времена правления её родителей. Она исправит все несправедливости, которые приходилось терпеть работникам шахт. Она изменит внутреннюю структуру страны, чтобы сельское хозяйство вновь увидело расцвет. Она восстановит торговые отношения с другими королевствами, в том числе с тем, откуда Генри родом. Возможностей будет не счесть.

Если у неё получится убедить тётю отречься от престола.

Белоснежку всё ещё беспокоило заявление отца о том, что за все свои злодеяния королева должна заплатить жизнью. Несмотря на то, какую сильную боль ей доставляла утрата, в которой была повинна тётя, Белоснежка сомневалась, что способна отнять жизнь. И, как она думала, мама бы с ней согласилась.

Путешествие обратно к дому гномов заняло гораздо больше времени, чем то, которое они совершили, чтобы принцесса смогла увидеть отца. Белоснежке не терпелось рассказать друзьям о зеркале и в свою очередь послушать об успехах, которых удалось достичь им. К счастью, они с Генри потихоньку начали открываться друг другу, поэтому проговорили всю дорогу. Девушка рассказывала о своей жизни с гномами, в то время как юноша развлекал её историями о том, как Георг выходил его, когда он болел. По всей видимости, упорно отказываясь позволить Генри умереть, отец будил его каждый час, чтобы тот выпил воды или бульона, и все уши прожужжал ему рассказами о детстве дочери, не давая больному впасть в забытьё.

– Думаю, я знаю о твоей жизни в семь лет даже больше, чем ты сама, – подтрунивал над ней Генри.

– Да, неужели? – спросила девушка, радуясь тому, что он не мог видеть, как её щёки зарделись румянцем, поскольку на лошади она сидела впереди него.

– Определённо, – с уверенностью ответил он. – Я знаю, что твоими любимыми цветами были синий и жёлтый. Ты превосходно играла в прятки. Ты терпеть не могла холодную кашу и, моя любимая деталь, – ты дала имя каждой лошади в королевских конюшнях и любила повязывать им бантики, когда тебе это разрешали.

Покраснев ещё сильнее, Белоснежка расхохоталась во весь голос. Этого она не помнила!

– Не может быть! Я так делала?

Генри рассмеялся следом за ней:

– Очевидно, делала, сводя с ума королевскую портниху своими просьбами дать тебе ещё лент и бантиков для королевских скакунов.

– А что насчёт тебя? – поинтересовалась принцесса. – Учитывая, как много ты обо мне знаешь, будет совершенно справедливо, если ты расскажешь мне о том, каким ребёнком был ты.

Так за разговорами они ехали через лес, и она чувствовала вокруг своей талии руки Генри.

– Справедливо, дай-ка подумать... Например, как-то раз я нашёл в замке мышонка и попытался сделать его своим питомцем. Постоянно его подкармливал. Моя мать чуть в обморок не упала, когда застукала меня за тем, как я кормил его сыром, но никто не смог бы убедить меня бросить старину Кроксли.

– Кроксли? – Белоснежка нашла эту историю довольно милой. Она часто просила родителей разрешить ей завести питомца, но мама говорила, что множества птиц, живущих в птичнике, более чем достаточно. – Ты назвал его Кроксли?

– А почему нет? – по голосу Генри было слышно, что его слегка задел этот вопрос. – Не могу сказать, что шил ему одежду или учил его петь. Однако я постоянно вляпывался в неприятности. Однажды мы с Кристофером дрались на мечах в главном зале дворца и разбили одно из окон замка. Оружие принадлежало стражникам, но они ушли ужинать и не знали, что мы его взяли. Сложно сказать, кто получил больший нагоняй – мы или они. Вероятно, всё же мы, поскольку разбили окно. Но в тот раз мама настояла, чтобы король был с нами помягче.