Культ Порока. Адепт - Влад Вегашин

— Если не хочешь говорить, где ты была и почему ты в таком плачевном состоянии — то и не надо, — слегка обиженно проговорила Альвариэ, поддерживая подругу. Лэрта только крепче вцепилась в левое плечо воительницы — она, может, и хотела бы рассказать, но просьба Серебряного «не распространяться», надежно подстрахованная заклинанием, и еще более надежно — честным словом самой Лэрты, не позволяла желанию осуществиться.

— Прости, Альва, я и правда не могу. Я дала слово молчать.

— Ну, если слово — тогда да, тогда серьезно. Эй, не падай! Ну, что мне, на руки тебя взять?

— Прости… Давай присядем на пять минут, я хоть немного передохну…

— Ты только что говорила, что нам надо торопиться, что полуэльфу угрожает смертельная опасность, и так далее, — хмыкнула северянка, усаживая обессилевшую целительницу на ступени какого-то крыльца. — Кстати, рассказать, в чем заключается опасность, ты тоже не можешь?

— Я помню, но… если я сейчас не посижу хотя бы пару минут, я просто не дойду. Буквально пару минут… Потом я расскажу, это можно рассказать, даже нужно…

Эльф умолк, взял со стола бокал, задумчиво покрутил его в пальцах. Лэрта неподвижно замерла в своем кресле, пораженная не столько даже самим рассказом, сколько тоном, которым Серебряный вел повествование. В этом тоне не было явно привычной ему ненависти к людям, не было злости, не было даже обиды — только глухая тоска и застарелая, но не ослабевшая с годами боль.

— В человеческом Ан'гидеале всегда было много не-людей, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу. — Немало орков, и даже дворфов, но больше всего — эльфов. Нас тянет в человеческий Ан'гидеаль, нас зовут сюда сокрытые под уродливым и грязным людским обиталищем стены истинного Aen'giddealle. Люди там, наверху, не знают о сокровище, таящемся под их городом — и пусть не знают дальше.

Люди считали, что истребили всех, а кто выжил — бежал как можно дальше, и никогда больше не осквернит их город своим присутствием. Правда, вскорости они обнаружили, что с уничтожением нелюдей ничто не изменилось — вернее, ничто не изменилось в лучшую сторону. А вот в худшую…

Лучшее стрелковое оружие производили эльфы. Лучшие мечи ковали дворфы. Лучшими плотниками по праву считались орки. Жены, дочери, и сестры горожан в одночасье лишились воистину волшебных кованых украшений, что изготавливали в изобилии мастера-кузнецы, и легких переливчатых тканей эльфийской работы. Не стало нескольких винных лавок, где всегда можно было за приемлемые деньги приобрести бутылочку драгоценного напитка, привезенного из теплых виноградников Вестанханны, или бочонок доброго дворфского эля, в варке которого подгорные умельцы поднаторели куда лучше людей. Больше всего пострадала Гильдия охотников, больше трети членов которой были эльфами, орками, и полукровками. На Керзита перестали смотреть как на освободителя, он лишился большей части поддержки, но большинство его бригад по-прежнему верны своему вождю. Травля не-людей продолжается до сих пор, хотя уже не в тех масштабах и не так открыто. Врагом же номер один для Керзита и бригад остаются жители Aen'giddealle во главе с эльфом по имени…

— Серебряный? — предположила Лэрта. Эльф насмешливо хмыкнул, но опровергать догадку девушки не стал.

— Да, именно. Так вот, люди считают, что истребили или изгнали всех. Люди ошибаются. Многие, очень многие нашли спасение в стенах Aen'giddealle. Древний город сам спасал нас от неистовствующей толпы, почуявшей запах крови. Мы проваливались сквозь полы, падали в канализационные канавы, кого-то сбросили в колодец — а магия города переносила нас сюда. Нас было сто двадцать шесть, как вы выражаетесь, душ — трое дворфов, восемь орков, двадцать три эльфа, остальные — полукровки. Мы долго зализывали раны и приходили в себя, только через три месяца после Кровавой седмицы впервые встал вопрос: что дальше? Молодежь хотела мстить. Те, кто постарше, согласен был на пусть жалкое, но спокойное и относительно безопасное существование в руинах Aen'giddealle. Молодежи было больше, молодежь была активнее и настойчивее. Мы не уследили — и в одну из летних ночей двое эльфов и орк вывели семнадцать полукровок обеих рас против бригады Керзита. Обратно вернулись почти все, бригады не стало. Этот пример пуще прежнего воодушевил молодых, на нас стали смотреть презрительно, чуть ли не в глаза обвиняя в трусости. Вылазки стали чаще и рискованнее. И однажды случился совершенно закономерный провал.

Керзит узнал о нашем существовании. И началась война. Тихая, незаметная для простых горожан — второй раз поднимать город старейшина не рискнул, да и не смог бы, он уже не имел прежнего влияния, люди поняли, что с исчезновением не-людей они больше потеряли, чем приобрели. Но война все равно шла — бригады керзитовцев против нас. Молодежь рвалась гибнуть. И молодежь гибла. И гибнет по сей день.

Мы выживаем как можем. У нас нет глобальной цели, мы не мстим, не пытаемся вернуться в город. Мы просто выживаем, пока нас не убивают. Aen'giddealle дает надежную защиту, но как надолго ее хватит? Я не знаю, да и никто не знает. В тот день, когда нас останется меньше десяти, мы выйдем наверх — не для того, чтобы умереть в бою, это пусть остается юнцам, которые не мыслят себе жизни без красивой и героической смерти. Нет, мы выйдем для того, чтобы они — не вошли сюда. Пусть Aen'giddealle останется неоскверненным.

Наполненный тоской и болью голос Серебряного смолк.

Несколько минут они сидели в тишине, прерываемой лишь дыханием и биением двух сердец. Наконец эльф заговорил.

— Ты — первая человеческая дочь, ступившая под своды Aen'giddealle. Первая — и, скорее всего, последняя. Я не должен был отдавать приказ о том, чтобы тебя привели, но… Грахерг мой брат вдвойне. Я не хотел, чтобы он оставил меня сейчас. Я безмерно благодарен тебе, Laerta. И готов отблагодарить так, как ты сочтешь нужным. Мы располагаем не так уж и многим, но что в наших силах — сделаем.

Лэрта молчала. Она никак не могла придти в себя после кошмарной истории, рассказанной Серебряным, и о награде за спасение орка думала меньше всего. А эльф не торопил. Он негромко распорядился, чтобы принесли еще подогретого вина, и неподвижной статуей застыл в своем кресле.

— Скажите, а… информацией вы располагаете? — наконец додумалась девушка.

— Вполне, — глава Aen'giddealle удивленно взглянул на целительницу. — Что именно тебя интересует?

— Один эльф, — смутилась Лэрта. Только сказав это, она поняла, что искомый Адепт вполне может оказаться одним из соратников Серебряного.

— Какой?

— Я мало что о нем знаю. Кажется, несколько лет назад он состоял в Гильдии охотников, но ушел после конфликта с Керзитом…

— Не было никакого конфликта с Керзитом, — перебил ее эльф. — И никто не ушел из Гильдии после него. Все нелюди Гильдии были либо убиты, либо изгнаны, либо оказались в Aen'giddealle.

— У него была жена-человек, они вместе ушли в горы…