Девушки из бумаги и огня - Наташа Нган

– Так ты… доверяешь мне?

Наши взгляды встречаются в темноте.

– Конечно, – отвечает она тихо.

Я делаю шаг ей навстречу.

– Если доверяешь, скажи мне, кто он такой, Майна.

– Я… я не могу. – Она тянется взять меня за руку, но я уворачиваюсь. – Пожалуйста, Леи, – просит она. – Эта тайна больше меня. Это не только мой секрет, я не вправе его выдать.

Я откидываю со лба мокрые волосы.

– Он – какая-то важная шишка во дворце, верно? Твой волк.

Она кивает.

– Как вы познакомились?

Она не отвечает.

– Зачем вы встречались?

Снова нет ответа.

Я пробую другую тактику.

– Это с ним ты то и дело бегала встречаться по ночам?

На этот раз спустя некоторое время она все же отвечает.

– В том числе.

Я безрадостно усмехаюсь.

– В том числе? Значит, есть и другие?

– Да нет же! Я имею в виду, что не каждый раз ходила… на встречу с кем-то.

– А куда же? Чем ты занимаешься по ночам в саду?

Она отвечает усталым взглядом, без слов говорящим: «Ты же знаешь, что я не могу сказать».

– Ты мне лгала.

Это звучит по-детски, очень глупо, однако чувство, вынудившее меня выпалить эти слова, никак не назовешь детским. Я дрожу всем телом. Виной тому не только холодный дождь, но и кое-что еще – дикая, отчаянная боль, не отпускающая меня с того момента, как я застала Майну вместе с волком. Капли дождя дрожат на ресницах, стекают по губам. Я стряхиваю их ладонью.

– Я тебя спрашивала, встречаешься ли ты с кем-нибудь. Ты поклялась, что у тебя никого нет.

– Это правда. Я не встречалась ни с кем в том смысле, в котором ты спрашивала. И не встречаюсь.

– Я тебе не верю.

Майна бессильно стонет.

– Леи, у меня нет никого другого.

Я только закатываю глаза.

– Ты это уже говорила, – начинаю я, но потом вдруг осознаю, как именно она это сформулировала.

Никого другого.

И словно во внезапной вспышке озарения я понимаю, что она имеет в виду.

Что кое-кто у нее все-таки есть.

– Ох, – выдыхаю я, земля уходит у меня из-под ног. – Ты… ты это обо мне?

Она приближается вплотную, взгляд ее так горяч, что обжигает, обращает в пар капли дождя. А потом она медленно и осторожно поднимает руку к моей щеке.

Я отшатываюсь, пока она не успела меня коснуться.

– Мне… нужно идти.

Я разворачиваюсь и, словно слепая, оступаясь, бегу обратно к дому. Поскользнувшись на мокром камне, я почти падаю – но Майна, в мгновение ока оказавшись рядом, подхватывает меня под локоть. Руки ее смыкаются вокруг моих запястий.

– Пожалуйста, успокойся, – умоляет она.

Я нервно смеюсь сквозь зубы.

– Как я могу успокоиться? Ты же сама понимаешь, что предлагаешь мне! Что будет, если кто-нибудь нас заподозрит? Мы… мы просто не можем, Майна, – я опускаю глаза. – Мы… не должны.

– Разве не этого ты хочешь?

– Чего я хочу – не имеет значения.

Голос Майны звучит жестко.

– Нет. Это единственное, что имеет значение.

Воздух вокруг нас вибрирует, полон электричества. Руки Майны все еще сжимают мои запястья, и от ее горячего прикосновения мой пульс ускоряется, сердце несется галопом.

Наши губы разделяет всего какой-то дюйм.

– Мы же Бумажные Девушки, – едва слышно шепчу я, хотя шум дождя заглушает наши голоса, а сад совершенно пуст. Кажется, не только сад, а весь мир совершенно пуст. Не осталось никого, кроме меня и Майны, и пространства между нами – пространства, где мог бы произойти наш первый поцелуй. – Мадам Химура и госпожа Эйра с самого начала дали нам понять, что наши желания здесь ничего не значат. Мы существуем только для Короля.

Темные глаза Майны за густыми ресницами бешено сверкают.

– Но ты воспротивилась ему, Леи. Ты дала ему бой, сказала ему «нет» – тому, кому никогда никто не отказывал. Даже зная, что понесешь за это наказание. Ты больше, чем кто бы то ни было, понимаешь, что наши желания важнее всего. – Она ненадолго умолкает. – Когда мир не дает тебе выбора, ты выбираешь сама. – Она проводит пальцами по моим запястьям и придвигается еще ближе. – И это – мой выбор.

Все вокруг заливает дождь. Его капли стекают по лицу Майны, по ее щекам, замирают в уголках губ. Ее тонкая рубашка промокла насквозь и прилипла к телу, и это невероятно трудно игнорировать.

Кто угодно может застать нас вдвоем.

Ну и что? – яростно кричит часть меня. Пусть смотрят! Пусть хоть все глаза проглядят! Устройте им настоящее шоу, пусть выстраиваются в очередь и покупают билеты, наплевать! Но другая часть меня, такая же реальная, отлично помнит, что случилось недавно в конце праздника, что может произойти, если я снова рассержу Короля. И это произойдет даже не со мной, а с Тянь и папой.

Я с трудом размыкаю пальцы, переплетенные с пальцами Майны.

– Прости меня, – шепчу я.

И бегу в дом, пока она не успела меня остановить. Вернее, пока я сама не успела себя остановить. Потому что желание поцеловать ее, заключить в объятия и слиться с ней телами слишком сильно, оно бьется у меня внутри, как птица о прутья клетки. И с каждой секундой, пока мы рядом, эта птица все ближе к тому, чтобы вырваться на свободу.

Осень приходит во дворец, принося затяжные дожди, холод и утренние туманы, преображение листьев из зеленых в огненные. Следующие несколько недель все мои мысли и дела пронизывает воспоминание о нашем с Майной несостоявшемся поцелуе. Я почти не различаю слов наставников на уроках. А по вечерам стараюсь хоть иногда отрывать взгляд от Майны, думать о чем-нибудь еще, кроме того, как ей идет очередное прекрасное платье или как невероятно красиво ее лицо с тем или иным макияжем. Под маской Бумажной Девушки я теперь постоянно вижу ее настоящую – как в ту ночь, когда дождь смыл все наносное между нами, и остался только сокровенный огонь желания.

Когда довольствоваться мечтами о ней становится невыносимо, я выхожу в коридор и подхожу к ее дверям. Поднимаю руку, чтобы постучать, прижимаю ладонь к дереву, но так и не могу заставить себя постучать и войти. Страх быть пойманной сильнее всего.

И еще страх, что если я прикоснусь губами к ее губам, уже не смогу остановиться.

Однажды утром Лилл одевает меня поверх платья в теплый красный плащ, спадающий складками до самого пола. На улице холодно, в воздухе пахнет приближающимся снегопадом. Вот-вот начнется зима, и я жду ее с нетерпением. Может быть, зимний холод слегка остудит мои чувства, поможет заморозить огонь в крови, разгорающийся всякий раз, когда Майна оказывается рядом.