Загадочная война: корейский конфликт 1950—1953 годов - Анатолий Васильевич Торкунов

Следует подумать над тем, стоит ли ставить вопрос о Тайване в качестве условия? Для того, чтобы поторговаться с ними, мы считаем, что следовало бы ставить этот вопрос.

В случае, если Америка будет твердо настаивать на том, чтобы вопрос о Тайване разрешался отдельно, тогда мы сделаем соответствующие уступки.

В интересах дела мира разрешим в первую очередь вопрос о Корее. Прошу Вас обратиться к тов. Филиппову и получить от него указание.

4. Нами приказано Дэн Хуа и командующим армиями 13-ой армейской группы немедленно вернуться на фронт и твердо отстоять нынешнюю линию фронта. В июне и июле месяцах будет усиленно проводиться подготовка. В августе месяце осуществим более крупную операцию. При условии, если противник не будет в нашем тылу высаживать в большом масштабе десантные части, то указанная наша цель может будет достигнута. Если противник не будет перебрасывать в Корею нового подкрепления и не будет высаживать десантов, то в августе месяце мы станем значительно крепче, чем сейчас.

Сейчас не планируем переброску наших авиационных частей на фронт.

Мао Цзэ-Дун. 13.06.51 г.»[171]

После возвращения Гао Гана в Пекин Мао сразу же поднял перед Сталиным вопрос, который, наряду с перемирием, его весьма интересовал, — форсированное переоснащение с советской помощью вооруженных сил КНР:

«Товарищ ФИЛИППОВ!

1. Товарищ Гао Ган возвратился и передал Ваше мнение по различным вопросам.

Я считаю, что все они правильны и мы должны делать именно так.

2. Восьмимесячный опыт ведения нашими войсками войны в Корее ярко показал большую разницу в оснащении наших войск и войск противника и крайнюю необходимость в улучшении оснащения наших войск. Вот почему мы поручили товарищу Гао Ган обратиться к Вам с просьбой о поставке нам вооружения для шестидесяти дивизий, с чем Вы согласились. Это минимальная потребность наших войск, действующих в Корее, в текущем году.

По возвращении товарищ Гао Ган сказал, что Вы считаете нашу потребность в вооружении для каждой дивизии недостаточной и предложили усилить каждую дивизию танками и артиллерией.

Я считаю это вполне правильным. Это необходимо в войне против империалистов.

Я уже послал телеграмму товарищу Сюй Сян-цянь вести переговоры полностью в соответствии с Вашим мнением.

3. Согласно телеграммы, полученной от товарища Сюй Сян-цянь после его предварительных переговоров с представителями Советского Генерального Штаба, из общего количества вооружения для шестидесяти дивизий, по расчетам Советского Генштаба, в текущем году будет поставлено вооружение только для шестнадцати дивизий (в том числе для трех корейских), а вооружение для остальных сорока четырех дивизий будет поставлено в 1952–1953 гг. Это находится в противоречии с потребностью и временем корейского театра военных действий.

В целях удовлетворения насущных потребностей корейского театра военных действий, прошу Вас изучить заявки, переданные товарищем Гао Ган товарищу Сюй Сян-цянь, и возможность выполнения всех поставок стрелкового оружия, артиллерии, танков, самолетов, автомашин, запасных частей для автомашин и ГСМ, медикаментов и другого военного имущества с июля и до конца текущего года по % части ежемесячно, с тем, чтобы различные воинские части на корейском театре военных действий получили пополнение согласно ныне существующей организационной структуре, что выгодно для ведения военных действий.

5. При наличии поставок в текущем году вооружения согласно наших заявок, недостающее количество вооружения, необходимое для частей по новой предложенной Советским Генштабом организационной структуре, можно поставить в будущем году. Одновременно с этим по мере поставок вооружения, мы будем реорганизовывать избранные для этого дивизии и таким образом постепенно переведем на новую организацию шестьдесят дивизий.

6. Со своими заявками мы опоздали на три месяца и тем самым нанесли себе большой вред. Сегодня же мы внезапно обратились к Вам с такими большими цифрами и хотим, чтобы все это было поставлено в течение шести месяцев. Это ставит перед Вами большие трудности, особенно в области транспорта. Не знаю можно ли это сделать. Прошу Вас сделать так, насколько это будет возможно.

МАО ЦЗЕ-ДУН»[172].

24 июня Сталин обратил внимание Мао Цзэдуна на то, что СССР выполнил свое обещание выступить с инициативой по перемирию: это сделал советский представитель в ООН Малик. Сталин, который еще месяц назад был против перемирия, теперь заметил: «Возможно, теперь дело перемирия сдвинется с места»[173].

В отношении вооружений, однако, советский руководитель вынужден был разочаровать Мао: он разъяснил, что Москва не в состоянии вооружить 60 китайских дивизий в течение 1951 года. В лучшем случае, констатировал Сталин, заявка может быть удовлетворена к середине 1954 года. Причина — физическая неспособность военной индустрии СССР произвести и поставить столько вооружений в такой короткий срок[174].

30 июня Мао Цзэдун отреагировал на заявления Сталина:

«Товарищу ФИЛИППОВУ.

а) Что касается сроков поставки вооружения для шестиде-с яти дивизий, то мы должны поступать, только исходя из производственных и транспортных возможностей Советского Союза, а именно завершить поставки вооружения для шестидесяти дивизий в течение трех лет, а в 1951 завершить поставки для десяти дивизий.

б) Предложенная Вами штатно-организационная структура современной китайской пехотной дивизии очень хорошая. Мы принимаем ее. При наличии шестидесяти дивизий, вооруженных согласно этой штатно-организационной структуре, китайская армия будет намного сильнее по сравнению с настоящим временем.

2. Выступление Малика обеспечило нам инициативу в деле ведения мирных переговоров. 28.6.51 г. я получил через товарища Рощина основные положения содержания беседы товарища Громыко с американским послом в Советском Союзе Керком. В конце текста говорится: “От каждой стороны должны участвовать только по два представителя. Кроме того, эти представители должны быть от командования соответствующих воинских частей, а не представители правительств.

Таким образом, от Китая в переговорах должен участвовать представитель добровольческих войск, а не представитель Китая, как воющей страны”. Я считаю это совершенно правильным.

От товарища Ким Ир Сена получена телеграмма, в которой он спрашивает, каким должен быть ответ, если Риджуэй потребует начать переговоры.

Я уже сообщил товарищам Ким Ир Сену и Пэн Дэ-хуай о том, что, с одной стороны, мы должны тщательно следить за боевой обстановкой, с тем, чтобы не дать противнику возможности использовать этот момент в его пользу, с другой стороны, товарищи Ким Ир Сен и Пэн Дэ-хуай должны обсудить этот вопрос и быть готовы, в случае требования противника начать переговоры, послать соответствующих представителей для ведения переговоров.

Что же касается того, как ответить Риджуэю, то после получения требований Риджуэя нужно обсудить содержание и формулировку ответа.