Вид транспорта - мужчина - Людмила Милевская

Ларисе в конце концов все надоело. Она рассердилась,отшлепала Зюзика, выставила его за дверь и рявкнула:

— Мама! Никаких «нет»! Альфия уже воду греет.

— Ах, что же мне за беда? — снова запричитала Асия. — Всетам горит и чего-то хочет, но не получается ничего. Все как в молодости. Ах,доля женская, как ты, черт возьми, нелегка!

Прибежала Альфия, сообщила, просунув голову в дверь:

— Мама, идите в спальню. Я там в тазик горячей кипяченойводы налила.

— Зачем там? Разве здесь я была б, когда могла бы ходить?Неси тазик сюда.

Тазик принесли.

Асия, с трудом поднимая из кресла грузное тело, важно несетего к тазику. Не стесняясь, задирает атласный халат и с бодрой песней «Циститнечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь» погружает свой белый зад вэмалированный розовый тазик. Вода выходит из берегов.

— Сварили! Сварили! — тут же кричит она, но на лицеблаженство. — Изверги. Издеваетесь. Хоть дайте выпить. Жахну водочки, и мигомвсе пройдет.

— Мама, вам нельзя! — надсаживается Лариса.

— Альфия! — властно зовет Асия. — Водки мне!

Выпить хочу за свое здоровье!

Альфия послушно несет, безропотно наливает свекрухе полныйстакашек, с поклоном протягивает.

— Ну, будем, — по-русски сообщает Асия, поднимая стакан идумая: «Ах, как душа болит за сиротку, как беспомощность тяжела. Выпью, может,чуть-чуть полегчает и мысль путевая стукнет в голову».

Она подносит стакан ко рту и вздрагивает.

— Мама, куда? Вам пить нельзя! У вас же цистит! — в отчаяниикричит Лариса.

— Тьфу! Напугала меня!

И Денисия подключилась:

— Вам нельзя, еще хуже будет, не надо, не надо, у вас жецистит.

— Да, цистит! — вторит ей Лариса.

А тут ворвался и Зюзик и тоже кричит:

— Цистит! Нельзя! Не пей! Бабуля!

Шум, гам, суета. Лариса снова шлепает Зюзика, выставляет егоза дверь.

Асия Махмутьевна полна раздумий. Грустно смотрит на всехсвоими добрыми, чуть раскосыми глазами и решает: «А, была не была. Завтра поедув министерство и Ваню о помощи попрошу. Никогда его не просила, а теперьпопрошу. Неужели не спасет сироту-девчушку?»

— Да простит меня цистит! — скорбно гундосит она и лихо,залпом, замахивает в рот стакан. Переводит дыхание и шипит:

— За-ку-си-ить.

Альфия, доселе безмолвно стоявшая в ожидании, с поклономпротягивает закуску и виновато поясняет Денисии:

— У нас вообще-то в семье не пьют. Одна мама изредкабалуется.

Асия обижается:

— Не балуюсь я! Я пью! Как сапожник!

— Как руководитель высшего звена, — подсказывает Лариса. —Как принято у нас, у русских. Мама, — обращается она к свекрови, — давай выпью,что ли, и я. С горя. — — С какого горя? — недоумевает Асия.

Лариса кисло поясняет:

— Рашид нас с Зюзиком бросил.

Асия смотрит на невестку с сочувствием и разрешает:

— Пей.

— Еще принести? — без всякого одобрения интересуется усвекрови Альфия.

Асия кивает:

— И мне. — Подумав, она добавляет:

— И Денисии.

— Нет, я не буду! Не буду! — испуганно протестует та.

Асия на протесты не взирает.

— Неси, — приказывает невестке она, а когда расстроеннаяАльфия выходит из комнаты, подмигивает Денисии и спрашивает:

— Чего боишься, дурочка? Я выпью за тебя.

На этот раз Альфия не стала прислуживать: поднос поставила иушла. Лариса чокнулась с Асией, выпила и завыла:

— Ой, бедная я-а-а!

Асия с сочувствием на нее посмотрела, сказала:

«Ничего» — и заглотнула подряд две порции, крякнула и лишьпосле этого громогласно испросила прощения у своего цистита.

"Нет, — вдруг решила она, — в министерство я не поеду.Ваня честный мужик, но кто его знает.

Страшно. Время у нас непростое. Сунься только за паспортом,а там агенты Карлуши, ждут нас не дождутся".

— Альфия! Горячей воды добавь! — зло гаркнула она. — Кто таклечит цистит? Бедная моя задница примерзла к вашему тазу!

— Мама, я принесу! — вскочила с кровати Лариса.

Следом за ней подпрыгнул и упал на пол семейный альбом:Лариса все дни напролет лила горькие слезы над свадебными фотографиями, надсвоим заблудшим Рашидиком. Старые карточки рассыпались по ковру, и везде он,Рашидик, — где в панамке, где на карусельном коне, где с саблей, а где ссачком, открыв рот от усердия, ловит бабочек.

— Что там еще? — Оглянувшись, Асия рассердилась:

— Прыгаешь, как коза. Погляди, уронила альбом, фотографиивсе раскидала. А ну покажи, над чем это там ты льешь слезы!

Лариса бросилась собирать фотографии мужа.

С чайником в комнату вошла Альфия и чинно проследовала ксвекрови. Та подняла свой зад, прислушиваясь к звуку крутой кипяченой струи,льющейся по стенкам тазика, и вдруг как закричит:

— А-а-а!

Альфия шарахнулась с чайником и замерла, привалилась кстене, стоит белей савана, с ужасом шепчет:

— Обварила-а-а…

— Обварила?! Обварила?! — паникуя, подскочила к свекровиЛариса.

Денисия от страха просто глаза зажмурила — не смогласмотреть.

— Какой там обварила! — обругала их всех Асия. — Как же,дура я зад свой под ваш кипяток подставлять.

Все удивились:

— Не обварилась? Что же кричала?

Асия, довольная, рассмеялась:

— Осенило меня. А ну-ка, Ларка, дай Гюлькину фотографию, вонтам она, за стол завалилась, но даже отсюда я вижу огромные Гюлькины глазищи.

Лариса метнулась к столу, Асия же плюхнулась обратно в тазики замурлыкала от блаженства.

— И цистит как рукой сняло, — призналась она, разглаживая наполном белом колене слегка помятую фотографию внучки своей Гюльджагеры. —Альфия, не стой у стены как приклеенная, иди глянь. На кого Гюлька наша похожа?

— На себя, — робко приблизившись, сказала Альфия. — И намать немного. А на отца совсем не похожа.