Ребенок от Деда Мороза - Марго Лаванда

— Может моя мама подъедет? — спрашиваю с надеждой?

Я приболела, тошнота измучила, к тому же поправилась на размер, и в привычной одежде мне тесно. Так ужасно себя чувствую, что нет сил даже на улицу выйти. Надо менять гардероб, хотя бы пару вещей приобрести. И раз уж все равно меня зовут в город, можно все это совместить…

— Извините, нужно ваше личное присутствие, Анастасия.

— Хорошо, — вздыхаю. — Может, хотя бы не завтра?

Пыхтя от злости, как и от тесноты платья, которое еле подобрала с утра, подхожу к отделу кадров. Как ни просила их вчера прислать документы по мейлу, ни в какую! Ну что за люди!

Открываю дверь и выпаливаю с порога, не успев еще увидеть кто же находится в кабинете:

— Здравствуйте, моя фамилия Синичкина, вы сказали необходимо мое…

Осекаюсь, потому что за столом руководителя отдела сидит Герман.

— Это что еще такое? — вырывается у меня.

— «Это»? Ты меня так называешь? — сдвигает брови босс.

— Нет! Твой… обман! Зачем ты это делаешь? Я ужасно себя чувствую, притащилась в этот чертов отдел кадров, чтобы получить пособие. Ты не понимаешь, что такими вещами не шутят? Наверное, нет. Наверное, для тебя это все ужасно забавно! — выкрикиваю в лицо Германа, обида буквально захлестывает меня. — Тебе ведь не понять, что для меня каждая копейка на счету! Ведь у меня скоро будет ребенок и нет работы, мы вдвоем с мамой…

— У тебя может быть и работа, и муж. Почему ты такая упрямая? — не остается в долгу и тоже повышает голос Самойлов.

— Потому что ты несерьезен! Потому что спонтанен! То я роль невесты играю, то секретарши… Ты используешь женщин, ну я же знаю! Об этом все на фирме знают. Я не хочу, чтобы меня использовали, чтобы вот так играли, как ты сейчас, ну что тут непонятного?!

— Ты хочешь слов любви?

Пытаюсь понять, с какой интонацией он произнес этот вопрос. Насмешливо? С презрением? С любопытством?

— Не слов! Любви! — выкрикиваю с обидой. — Это то, что тебе похоже недоступно.

— Пожалуй, ты права. Я не знаю, что такое любовь, — кривится Герман. — Мне сложно говорить о том, чего я не знаю, во что не верю. Много лет вокруг меня крутились сплошь хищницы, думающие лишь о том, как бы урвать от меня хоть что-то. Деньги или престиж, или даже просто секс. Но ни одной бескорыстной не попалось. И ни одной настолько упрямой, как ты. Ты мне правда нравишься, Настя. Я не хочу, чтобы ты растила нашего ребенка одна. Но не жди от меня сопливых признаний. Прости, для этого я слишком…

— Пресыщен? Мне жаль тебя.

— Отлично, пожалей мой мозг, хватит упираться как баран.

— Ты хочешь тест ДНК? — меняю тему разговора, понимая, что тут нам не светит понять друг друга.

— Да…конечно. Это разумно. Ты против?

— Я против, извини.

— Хорошо. Пусть будет как ты скажешь.

— То есть, поверишь на слово, что это твой ребенок? Нет, не поверишь, — заключаю по его лицу. — Все равно сделаешь, втайне. Это несложно…

— Ты ждешь слепой веры? Не слишком ли много ты просишь? Подумай сама. Ведь ты то мне не доверяешь ни на грош! Например, с Ликой.

— Я верю тому, что видела своими глазами.

— Всегда есть две стороны медали. Я тоже видел, как ты опять садилась в машину к Игорю и весело щебетала с ним.

— Я свободная женщина!

— Нет. Ты мать моего ребенка! И я все равно на тебе женюсь! Даже силой.

***

Разговор закончился хлопком двери, как бешеная фурия лечу по коридору к лифту. Как же я зла! Зачем он подстроил чертову встречу? Я знала, что Герман Самойлов самовлюбленный, упрямый, но чтобы до такой степени… Мне всегда претила любая форма насилия, я исповедую свободу личности, поэтому заявление Германа, что он женится даже силой, для меня сродни чему-то варварскому, первобытному. Есть женщины, которые обожают тип неандертальцев — на плечо и в пещеру. Но я из другого теста. Любое посягательство на мою свободу воспринимаю крайне остро. Может в глубине души мне и приятна настойчивость бывшего босса, его желание быть отцом, жениться… Но увы, упрямый характер берет свое. Поэтому я выскочила за дверь с криком: Ни за что и никогда!

Придется попрощаться с обещанной выплатой. Ну и пусть! Я начну поиски работы прямо завтра!

Не замечаю ничего на своем пути, пока не врезаюсь… в Игоря. Попав прямиком в его объятия, цепенею.

— Извини пожалуйста. Я тебя не видела.

— У меня сложилось впечатление, что ты вообще ничего не видела. Ты снова здесь? Вернулась?

— Если бы! Не поверишь, меня сюда заманили обманом…

— Ну почему же, очень даже верю. Герман не хочет отпускать тебя. Я бы тоже не хотел.

Мне неловко от этого признания. Игорь мне нравится, просто как человек, но его вечные намеки на нечто большее, чем симпатия — смущают и раздражают.

— Я отвезу тебя домой.

— Сейчас начало рабочего дня.

— Плевать. Меня не уволят, не бойся.

— Нет, я не боюсь. Просто это неправильно по отношению к фирме. Да и вообще. Не стоит нам, наверное, продолжать.

— Из-за Германа? Вы же расстались. Ты поставила точку, а то что он не хочет этого принимать — его проблемы.

— Извини. Проблема не в Германе. Во мне. Пока, Игорь.

Герман

Спустя месяц

— Успокойся уже, сынок, ну разве можно так психовать? Ты напиваешься третий раз за неделю, я волнуюсь за тебя, — щебечет, над моей раскалывающейся головой, мать.

Отмечаю мысленно, что надо забрать у нее ключ от моей квартиры. Она заполучила его, пока я недавно уезжал в командировку, а домой должны были привезти новый письменный стол. Вот и выдал родительнице дубликат. Но уж точно не для того, чтобы она вот так по утрам ко мне в спальню пробиралась и нотации устраивала…

— Оставь меня в покое, — прошу со стоном.

— Я понимаю, неприятности на фирме…

— Кризисный менеджер все разрулил, — кривлюсь. — А заодно увел у меня невесту.

— Что? Боже мой, да с чего ты взял?

— Не слышу в твоем голосе радости, — не могу не подколоть мать, которая тут же покрывается красными пятнами.

— Я очень виновата перед тобой… и перед… Настей. Поеду к ней, повинюсь.

— Нет, ты никуда не поедешь. Как я уже сказал, она сделала свой выбор. Теперь она с кризисным менеджером встречается. Так что радуйся мам, я на ужин завтра Фролову приглашу.

На самом деле, ничего подобного делать не собираюсь. Просто желчь требует выхода и вот, срываюсь на самом близком. Мать, в конце концов, не виновата, что не сложилось у меня с Синичкиной. После нашего разговора, когда обманом ее на фирму заманил, придумав некую выплату, провального, надо признать, плана, я все равно не собирался отступать. Прежде всего, велел в бухгалтерии начислить Синичкиной максимальную выплату по увольнению. Перевели ей на карту, на что получил вежливое смс о том, что она мне очень благодарна. Обрадовался, как дурак, подумал, что оттаяла моя птичка. Позвонил через пару дней, попросил о встрече, сказал, что хочу попробовать отношения. Предложил съехаться… На все отказ. Тогда решил дать Насте немного времени. С головой ушел в работу, чтобы не упустить из рук фирму отца. Игорь, надо признать, помог очень в этом. Постепенно мы начали выплывать. Но мне все равно иногда ужасно хотелось разобраться с парнем «по-мужски». Меня бесило его поведение, со всеми бабами любезен до сахарной комы, слащав, услужлив. Даже Веру обхаживает, а та сидит (в гипсе много не поскачешь), и млеет. Ну что за бабник, а?