«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский

июня, согласно резолюции Патриарха Алексия I от 28 мая, было объявлено о начале приема слушателей на двухлетние (открытые уже как трехлетние) Богословско-пастырские курсы лиц старше 18 лет, со средним образованием, по рекомендациям приходских священников. Архиепископ Григорий сам составил условия приема и написал текст объявления об открытии в Ленинграде Богословско-пастырских курсов[359]. Их торжественное открытие произошло 22 ноября 1945 г. Осенью тоже года начали работать Богословско-пастырские курсы еще в семи городах. В следующем году они были преобразованы в семинарии, кроме того, открылись Московская и Ленинградская духовные академии.

Помимо возрождения духовного образования довольно активно шло и открытие храмов. За 1944 г. поступило 6702, а за 1945 г. еще 5986 заявлений об открытии 4292 церквей. Из них было удовлетворено 716, то есть всего около 17 %. На 1 июня 1945 г., по подсчетам Совета по делам Русской Православной Церкви, общее количество действующих храмов Московского Патриархата составляло 10243, в том числе на Украине – 6072 и в РСФСР – 2297. Распределены они были крайне неравномерно. Если в некоторых украинских областях имелось по 400–500 церквей, то в большинстве автономных республик, краев, областей Сибири, Дальнего Востока и Поволжья их число не превышало двух четырех. Количество священников и диаконов в начале 1946 г. равнялось 9254. В 1945 г. еще функционировало 104 монастыря (вместе с 22 закарпатскими), в которых проживало 4632 насельника[360].

Подводя итоги, следует отметить, что изменения, которые произошли в государственной религиозной политике с началом Великой Отечественной войны, оказались небольшими. В целом они соответствовали курсу, наметившемуся в 1939 г. в связи с отказом от массированного наступления на Церковь 1929–1938 гг. Поэтому можно говорить о едином периоде религиозной политики в СССР в 1939 – августе 1943 г. Для него было характерно, прежде всего, вынужденное допущение активизации церковной деятельности без серьезных видимых уступок, закрепленных законодательно.

Качественно новый этап начался в сентябре 1943 г. Правительство СССР разрешило выборы Патриарха, возобновление церковной издательской деятельности, духовного образования, открытие сотен храмов. Были внесены соответствующие изменения в законодательные акты. Эти перемены были вызваны целым комплексом причин: активной патриотической деятельностью Московской Патриархии, обращением в ходе войны к русским национальным патриотическим традициям, массовым религиозным возрождением на оккупированной территории, стремлением нейтрализовать воздействие фашистской пропаганды. Самым существенным образом влияли и отношения с союзниками – США и Великобританией.

Несомненно, Верховный главнокомандующий действовал по заранее разработанному плану, в котором с некоторых пор стал уделять Церкви значительное внимание для придания собственному режиму власти видимости демократического, веротерпимого государства. В его расчетах Московской Патриархии отводилась существенная роль в налаживании контактов с патриотическим движением, религиозными кругами на Балканах, Ближнем Востоке, в Северной Африке, установлении связей с влиятельными течениями в Англии, США, Канаде, способными оказать воздействие на правительство. Шаги И.В. Сталина навстречу Церкви вызвали симпатию в этих странах. Однако даже отношения с союзниками по антигитлеровской коалиции были здесь не главными. Внешнеполитические планы «вождя народов» были гораздо более глобальными. С весны 1943 г., когда исход войны стал ясен, он начал размышлять о будущем послевоенном переделе мира, разрабатывать планы создания мировой державы. В этих имперских замыслах Церкви отводилась немаловажная роль.

Однако уступки государства оказались не такими значительными, как представлялось первоначально. Для Сталина было важным в первую очередь сделать Патриархию послушной частью режима, существовавшего в СССР. Полностью этого добиться не удалось, хотя церковные иерархи были вынуждены пойти на многие компромиссы, болезненные для православного сознания. И все же необходимо подчеркнуть, что в суровых, порой жесточайших условиях Русская Православная Церковь сумела выстоять. Пройдя через гонения, прещения, террор первых двух десятилетий советской власти, она вновь начала возрождаться во время тяжелых испытаний для всего русского народа.

4. Ликвидация обновленческого и григорианского расколов

Годы Великой Отечественной войны стали временем ликвидации болезненных для Русской Православной Церкви обновленческого и григорианского расколов, спровоцированных и в значительной степени организованных государственными органами в период НЭПа. Эти два раскольничьих движения встретили войну по-разному. Обновленчество с началом ее пережило кратковременный период оживления своей деятельности. Уже 22 июня 1941 г. Первоиерарх митрополит Виталий Введенский и заместитель Первоиерарха митрополит Александр Введенский выпустили яркое патриотическое воззвание. Оно было написано Александром Введенским, обладавшим ораторским и литературным талантами. Близко знавший заместителя Первоиерарха А.Э. Левитин позднее писал, что тот взялся за дело «с необыкновенной энергией»: «Война снова выдвинула его в первые ряды, в эти дни все люди с популярными именами шли в ход»[361].

Впрочем, Александр Введенский недолго оставался заместителем. Митрополит Виталий, не способный из-за болезней, возраста и характера проявлять необходимую активность, постепенно отходил от дел. В сентябре 1941 г., он отпраздновал 50-летие своего священнослужения, но это было последнее его служение в качестве Первоиерарха. 6 октября митрополит Виталий ушел в отпуск и передал власть своему заместителю. 10 октября в новом заявлении он уточнил свой уход, охарактеризовав его как бессрочный, и указал, что все свои полномочия и прерогативы передает митрополиту Александру, назвав его новым титулом – «Святейший и Блаженнейший Первоиерарх Московский и всех Православных Церквей в СССР». Титул был введен без санкции Собора, но все обновленческие иерархи одобрили его. 12 октября митрополит Александр в качестве Первоиерарха написал свое первое патриотическое воззвание[362].

В эти октябрьские дни тяжелых боев под Москвой, когда не исключалась сдача столицы, обновленческий Первоиерарх был вызван в отдел эвакуации Московского городского совета, и там, по свидетельству А. Левитина, генерал госбезопасности сообщил, что митрополита Александра с семьей и митрополита Виталия в ближайшее время эвакуируют в Оренбург. «Там, в глубоком тылу, вам будет удобнее управлять Церковью, – вежливо заключил он разговор». Все возражения были отвергнуты. На указание полной невозможности оставить Москву без обновленческого архиерея генерал предложил рукоположить молодого архимандрита, служившего настоятелем Воскресенского собора в Сокольниках о. Сергия Ларина, уже несколько лет связанного с органами госбезопасности[363].

В срочном порядке 9 и 11 октября были проведены хиротонии Анатолия Филимонова во епископа Коломенского и Сергия Ларина во епископа Звенигородского. А 12 октября состоялось последнее заседание обновленческого Высшего Церковного Управления, на котором было принято решение об упразднении ВЦУ и переходе всей полноты церковной власти к Первоиерарху с правом передачи ее по его усмотрению любому лицу из иерархии. Также было решено образовать Московское епархиальное управление в составе двух новых архиереев, под председательством епископа Коломенского Анатолия. Кроме того, ВЦУ на своем последнем заседании единогласно постановило лишить сана и отлучить от Церкви с анафематствованием бывшего митрополита Ленинградского Николая Платонова, в 1938 г. отрекшегося от Бога. Постановление было послано благочинному церквей Ленинграда протопресвитеру Алексию Абакумову для опубликования в храмах города.