Вишневый луч - Елена Черникова

Женщина рассмеялась, наклонилась к его лицу и предъявила миллионы древнейших морщинок, а потом указала на маленькую скобку, сверкавшую золотыми лучами на паутинно-матовой коричневатой старческой руке:

- Это часы. Я буду всё время смотреть на них. По часам я узнаю, когда надо вернуться к тебе.

- Время... Надо... - повторил за ней Давид особо невразумительные звуки. - Я вас...

- Что - вас? - в унисон переспросили женщина и человек с полоской.

- Боже... - огорчился Давид, ощутив резкую недостаточность своих возможностей.

- Боже? - встрепенулся белый. - Вот это да! Ну, если это сохранилось, то можно садиться за диссертацию.

Женщина погладила Давида по лицу, по щетинке на темени и пообещала:

- Всё будет хорошо.

- Хорошо... - отозвался Давид, засыпая.

В столовой бабушка и врач обсудили свои достижения. Больной, абсолютно безнадёжный, до смерти безнадёжный, всё-таки очнулся после уникальной операции, придуманной великим хирургом под идейным руководством уникальной женщины. А до того произошли удивительнейшие события. Дело было так.

Весной, когда отбивная окрошка из Давида была найдена под дверью этого заведения, даже реаниматоров позвали больше для проформы. Грудная клетка была раздавлена, череп трижды проломлен, руки-ноги были представлены лишь основными фрагментами. Клочья одежды, один-единственный ботинок, залитый спиртом, удостоверение личности. Вот и всё, что бессодержательно валялось на крыльце. Санитарка нашла это ночью, случайно.

- Ван Ваныч, нам там мужика подбросили! Совсем никакой. Спиртом воняет, в кровище весь. Ужас!

- Подбросили? Почему ты так решила? - заинтересовался главврач, торопливо шагая по коридору.

- Такие сами не ходят, - пояснила санитарка, еле поспевая за врачом, неизвестно почему выбежавшим в разведку лично.

Это ему не было свойственно: бегать, интересоваться. Жизнь главврача хирургической клиники - сюжет, полный крови в самом прямом смысле, и нарываться дополнительно - увольте. Но Ван Ваныч побежал, как на первое свидание.

Приглашённая милиция произвела все необходимые действия и укатила искать негодяев, так некрасиво измолотивших господина кандидата в депутаты. Сразу говорю: негодяев она не нашла.

До операции тело Давида производило столь, простите, окончательное впечатление, что даже врач ему посочувствовал. Только сердце почему-то билось, и медикам надо было как-то действовать. После операции, сделанной почти без учёта физики данного тела и под честное слово бригады, что будут молчать об этом вечно, после фантастической операции начался остросюжетный эксперимент, которому сговорившиеся участники дали кодовое название "Мужик". Это название родилось естественно, когда санитарка споткнулась о тело на пороге клиники и побежала жаловаться начальству. Кого нашли? Мужика? Значит, операция "Мужик". Все были очень довольны этим названием и думали, что оно жутко оригинальное.

О самой операции надо сказать особо.

Вы знаете, что с утра голова непохмельного человека работает чуть лучше, чем вечером. Человека встаёт и приступает к созидательному труду легко и радостно, благодаря Бога за новый день.

А есть люди, которые утром не могут проснуться без ужаса, что опять надо вставать; им бы ещё чуток, часок-другой-третий. Миролюбивая общественность называет их совами.

Русский народ однозначно говорит: "Кто рано встаёт, тому Бог подаёт".

Вопрос: что именно подаёт Бог тому, кто рано встаёт?

Ответ: озарения. Особенно на тему как жить дальше.

Только с утра, пока все остальные спят и не думают, не кривят пространство хаотичными полями своих мыслеформ, только с утра в небе чисто. Относительно, конечно, как сказал бы Потомуч..

Утром ангелы, наговорившись, разлетаются, а с их крыльев прощально сыплются серебряные колокольчики. Звон их язычков недолог, и лишь те, кто успели проснуться к разлёту ангелов, могут услышать музыку. Мимолётно воспоёт она, и многим больно её слышать. Например.

Простой вопрос: кто проснулся? Если вы думаете, что этим утром проснулись именно вы, тот самый человек, что заснул вчера, то поделитесь приметами, откуда вы знаете, что утром проснулись именно вы? Кто вы такой? Вас не было всю ночь. Если ночью посмотреть со стороны на ваше спящее тело, то оно было недвижно, а от неживого отличалось лишь температурой и цветом. Вас не было тут всю ночь. Вы вернулись утром из путешествия, известного лишь вам, и решили, что проснулись. И что это - тоже вы. Что вас убедило в этом? Стулья и цветочные плошки, прождавшие вас всю ночь на тех же местах, где вы, предположительно вы, их оставили вечером?

А может, в вашей вашести вас убеждает облик человека, проснувшегося рядом? Вы именно с этим человеком вместе засыпали вечером?

Тоже не факт. Некоторые засыпают с одним, а просыпаются с другим. Поройтесь в вашей памяти.

Ну а если вспомнить, что во сне вы жили, летали, любили и ненавидели с чувством и размахом, и ничуть не постарели к утру, и всё-таки уверены, что утром проснулись именно вы, - откуда? Зеркало подсказывает? Кстати, почему большинству людей с утра в зеркало лучше не смотреть? Как-то очень заметно отличие вечернего лица от утреннего... Не знаете почему?

Так, может, это действительно проснулся кто-то другой?

Одни полагают, что сон и смерть похожи. Другие думают, что ничего общего между сном и смертью нет, а сон есть беседа с невидимым миром. Вы хоть какую-нибудь логику видите в этом противопоставлении? Я - нет. Ведь смерть, если полистать древние книги, тоже есть беседа с иным миром, невидимым телесными очами. Ах, какая звукопись...

Я знакома с одним остроумным психологом, который абсолютно уверен, что большинство проснувшихся утром есть продукты рекламы, пиара и прочих акций масс-медиа. И всё. Так уж получилось.

Пока пациента как могли готовили к операции, врач вертел в руках его кандидатское удостоверение и думал о судьбах парламентаризма в разных странах: в Российской Империи, в Германии 20-х годов ХХ века, в России третьего тысячелетия. По неуловимым признакам, заметным только хирургу экстра-класса, врач Ван Ваныч вывел определённый прогноз на будущее парламентаризма как явления и парламента как института. Прогноз был неутешительный.

Пока мыл руки, одевался и настраивался на многочасовую работу, так увлёкся историко-философскими этюдами, что не сразу расслышал предложение:

- Не зашивайте голову сегодня. Сделайте только руки-ноги-грудь, а голову позже. Просто прополощите ему мозги.

- Кто это? - очнулся Ван Ваныч.

Перед ним стояла рослая незнакомая женщина в полном хирургическом облачении. Из-за позолоченной оправы сверкали синие, как старинная прогревательная лампа от кашля, громадные глаза, полные мудрости.

Что за чертовщина! Кто это распоряжается у него в операционной? Как вообще в ночной смене оказался неизвестный Ван Ванычу работник?