Книга катастроф - Александр Юрченко

Ходили слухи, что в Аравийской пустыне между Меккой и Мединой, на горе ат-Тубул звучат литавры. Скорее всего, слухам о литаврах мы обязаны местному преданию, но само явление из области физики (сто лет назад его исследовали ученые англичане). Вот рассказ мусульманского паломника Ибн Джубайра: «Если идти от Бадра к ас-Сафре, то место шахидов окажется позади него, а гора ар-Рахмат, на которую спускались ангелы — слева. Против нее же расположена гора ат-Тубул (Литавр), которая имеет вид вытянутого песчаного холма. Ее название происходит от одного предания, известного многим мусульманам: они верят, что каждую пятницу здесь раздаются звуки [литавр], как вечное напоминание о победе Пророка, некогда одержанной в этом месте. Аллаху известно сокровенное! … Один из бедуинов, обитавший в Бадре, подтвердил нам, что звуки литавр слышны на упомянутой горе, добавив, что это происходит в понедельник и четверг. Мы были чрезвычайно удивлены его утверждением. Никто не знает, правда ли это, кроме всевышнего Аллаха» (Ибн Джубайр, с. 130).

Видимо, мы так и не узнаем, что же вызвало удивление у Ибн Джубайра: ошибка бедуина, перепутавшего дни звучания литавр, или само явление. Бедуин по простоте душевной чуть было не разрушил священную легенду, ибо пески могли звучать только в особый для мусульман день — пятницу.

Ясность вносит рассказ марокканского путешественника Ибн Баттуты. В 1326 г. он совершил паломничество в Мекку. Священный путь из ал-Мадины в Мекку был исполнен высшего смысла, ибо здесь Аллах уничтожил поборников язычества: «Холм милосердия, на который опустились ангелы, расположен слева, если двигаться по направлению к ас-Сафре. Напротив Холм барабанов, похожий на длинную гору песка. Здешние жители утверждают, что каждую пятничную ночь они слышат, как отсюда доносится звук, похожий на барабанный бой. Навес, под которым Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да помилует, провел день в Бадра, вознося молитвы своему Господу, Великому и Всемогущему, находится у подножья Холма барабанов и прямо перед ним место, где опустилась на колени верблюдица Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует» (Ибн Ваттута, с. 187).

Арабский писатель, теолог и полемист ал-Джахиз (776–869) в сочинении, посвященном предсказаниям у арабов, персов и индусов, сообщает о джиннах неожиданные вещи. Джинны, существа по природе невидимые, являются взору предсказателей, то есть контакт с иным миром не выглядит опасным. На самом деле считалось, что даже тень джинна делает человека безумным. Образ джиннов двоится, если не сказать больше. И дело не в конфликте представлений ученых и бедуинов. Фигура джинна использовалась для описания пограничных ситуаций между наблюдаемыми явлениями и невидимыми связями. Их воздушные или огненные тела указывают па тонкие энергии, пронизывающие мироздание. Короткое досье на джиннов не позволит разрушить научный миф о том, что мы имеем дело с пережиточными формами домусульманских мифологических представлений.

Ал-Джахиз ставит джиннов в ряд внешних явлений, стихийных по своей природе и случайных по существу. Для предсказателей же все перечисленные явления неслучайны. Ал-Джахиз с рациональной позиции оценивает то, что относится к сфере иррационального. В этом случае мы вновь сталкиваемся с нерешаемой проблемой, поскольку предсказания, полученные от джиннов, не могут быть проверены человеком, не верящим в подобные контакты.

В одном из современных словарей так определяется природа джиннов: «Джинны (от араб, джанна “сходить с ума, приходить в ярость”) — в доисламской и мусульманской мифологии разумные существа (наряду с ангелами и людьми), созданные из чистого, бездымного огня». Из этого определения не совсем ясно, идет ли речь о жреческой или народной мифологии. Мы знаем, что думали о джиннах ал-Бируни и Ибн ал-Араби; размышления этих ученых свидетельствуют о разработанной научной концепции джиннов. А как эта тема воспринималась людьми, далекими от философии?

Ответ мы найдем в замечательном диалоге между Бузур-гом ибн Шахрияром и путешественником, вернувшимся из Индии. «Удивительную историю рассказал мне один моряк, долгие годы проживавший в Индии и в других далеких странах, — сообщает Бузург ибн Шахрияр. — Люди, побывавшие в Индии, не раз говорили ему, будто в Верхнем Кашмире, в местности Тарнарайин, есть долина, покрытая рощами и садами, и вода в ней проточная. Джинны имеют там свой рынок: слышно, как они кричат, продавая и покупая, а тела их не видны. В тех краях уж давно известно об этом месте. “Не слыхал ли ты, что этот рынок постоянный или временный?” — спросил я своего собеседника. “Я не спрашивал об этом”, — ответил он» (Бузург ибн Шахрияр, с. 108). Своим вопросом о рынке джиннов Бузург ибн Шахрияр дает понять читателю, что он разгадал невинный розыгрыш моряка о чудесах Кашмира. Однако между собеседниками есть согласие: две особенности джиннов — невидимость и способность говорить — не подлежат сомнению.

Иногда эти огненные существа изображались в камне, то есть становились видимыми. По свидетельству персидской космографии нач. XIII в., в одном из городов Туниса, а именно «в Кайраване есть каменный храм. В нем стоит трон из бирюзы. На троне изображены четыре джинна, они держат друг друга за руки и ведут меж собой беседу на непонятном [языке]. Они — неживые, но разговаривают. Причину того никто не знает, кроме Всевышнего» (Чудеса мира. 142). Считалось, что у джиннов есть даже свой город на земле. «Вабар — город где-то в Йемене. Одно из местопребываний адитов. Когда они погибли, Аллах всевышний дал их землю в наследство джиннам и никто из людей не жил здесь» (ал-Бакуви. I. 47).

Ученых людей мало заботили скептицизм и насмешки тех, кто был далек от истинного понимания вещей. Но если уж дело доходило до полемики, то вот какие аргументы звучали в метафизическом споре о природе джиннов: «[Существование] джиннов и шайтанов, — пишет ал-Бируни, — признавало большинство мудрецов, как, скажем, Аристотель, который приписывает им воздушность и огненность и называет их человеческими существами, или, например, Яхья-математик[46], который признавал [джиннов], а также другие ученые, которые, описывая [злых духов], говорили, что это скверные души и что эти души блуждают, расставшись с телом, и не могут вернуться туда, откуда вышли, ибо они лишены познания истины и постоянно пребывают в смятении. Я полагаю, что Мани в своих книгах указывал именно на нечто подобное, хотя его указание высказано в неясных словах и выражениях» (ал-Бируни. Хронология, с. 258).