Три богини судьбы - Татьяна Степанова

Как сказала, так и сделала. В полдень, наскоро разобравшись с рабочей текучкой, она уже стояла в проходной центра.

– Поднимайтесь в лечебный корпус, вам постоянный пропуск заказан, – сказал охранник.

– Кем? – удивилась Катя.

– Профессором Геворкяном.

ОТКУДА ОН ЗНАЛ? ЗНАЧИТ, ЗНАЛ, ЧТО ОНА НЕ ОТСТАНЕТ, ПРИЕДЕТ СНОВА, И СНОВА, И СНОВА…

А может, и Геворкян думает, что это у нее нездоровое наваждение? Одержимость личностью арбатского убийцы. Его тайной… А в чем эта тайна? В раздвоении личности? Раздвоение, распад… Ну конечно, в этом и разгадка! Но как, когда, где и почему начался этот распад?

– У Пепеляева раздвоение личности, да? – прямо с порога кабинета спросила она у Геворкяна, выпалив: «Добрый день, профессор!»

Геворкян поднял голову от бумаг, лежавших на его столе.

– Вы интересуетесь феноменом расщепления психики, мой молодой коллега?

В голосе была ирония, а вот в глазах… Катя сразу заметила: ведущий специалист центра судебной психиатрии выглядит как-то иначе, чем в прошлый раз. Раньше у него был действительно «профессорский» вид – солидный, немного даже самоуверенный, вальяжный, а теперь… И ЭТО КАК-ТО СТЕРЛОСЬ. Взгляд вообще трудно описать словами – интерес, сомнение, неуверенность, азарт… Все это было в глазах Геворкяна. И еще что-то – гораздо более сильное – удивление, страх…

– Пепеляев кого-то ищет, – Катя уселась напротив. – Это было видно по нему там, во время той вашей беседы. Но… Левон Михайлович, когда он это говорил, он… он был другой, совсем другой, понимаете? Точнее, это был не совсем даже он. То есть совсем не он. Я понимаю, выглядит так, как будто я несу полный бред. Но… профессор, вы же сами это видели. И в тот, первый раз тоже было что-то не то. Вы же там были, как и я. И я заметила, что и вы… вы тоже это видели! Ведь есть же такая болезнь психическая – раздвоение личности, да? Так вот я и подумала, может, у Пепеляева как раз это самое? И поэтому он такой… ну, вот такой.

– Расщепление психики, коллега, это не болезнь в том смысле, в котором мы ее понимаем, это феномен.

– Но я подумала…

– Вам незнакома, коллега, теория предопределения? Вообще-то это больше характерно для чисто естественных наук – физики, астрофизики… Теория о том, что все, что происходит, становится следствием каких-то событий, которые уже были. И нет ничего случайного под солнцем.

– Я не знаю… Левон Михайлович, я не думала, вообще-то много случайностей бывает, но с Пепеляевым… А при чем тут эта теория?

– Иногда полезно поразмышлять на отвлеченные темы. Применительно к конкретной проблеме. – Геворкян снял очки. – Итак, феномен расщепления психики… Что мы имеем в нашем случае? Неадекватное поведение больного?

– Да оно не то что неадекватное… неадекватным он был, когда на стекло бросился и пытался разбить его, чтобы добраться до… Профессор, он же до ваших студентов пытался добраться! Он убивать хотел снова. Но… не знаю, это был не он. Я подумала, что мне тогда просто померещилось все это. Но потом, когда вы с ним в боксе говорили… И он сказал, что кого-то найдет. Это же не он был, совсем кто-то другой. Даже голос его… точнее, не его… Ой, я не знаю, как это объяснить вам!

– Подождите, коллега, не спешите, вы начали с феномена расщепления психики. Таких случаев очень мало задокументировано на практике, больше об этом ходит легенд, романы сочиняют, фильмы снимают – триллеры… И там все просто. Раздвоение, расщепление… В редких случаях, когда с таким феноменом сталкивается психиатрия, ставится диагноз «диссоциативное расстройство идентичности». И главный критерий, по которому такой диагноз ставится больному, это то, коллега, как именно эти самые личности сосуществуют. Они сменяют друг друга с определенной частотой и регулярностью, и каждая личность обладает собственным устойчивым и относительно продолжительным восприятием окружающей реальности. Так вот за все время наблюдений за Романом Пепеляевым мы этого не видим.

– Простите, я не очень поняла…

– Устойчивости и продолжительности восприятия и регулярности – этого нет в симптоматике. Есть лишь фрагментарность возникновения. Некая странная реакция на внешние раздражители. Понимаете, общая картина совершенно иная. Мы проводили ему исследование на энцефалографе…

– И как он к этому отнесся?

– Нормально, вполне спокойно. Шутил даже…

Катя внимательно посмотрела на Геворкяна. Нет, все-таки что-то произошло с ним, он и сам изменился. ЧТО ТУТ БЫЛО В ЦЕНТРЕ В ЕЕ ОТСУТСТВИЕ?

– Шутил?

– Да, шутил. Энцефалограмма головного мозга патологии какой-либо не выявила. И анализы… анализы тоже… Вот, немного повышенный уровень сахара в крови, только и всего, – Геворкян пролистал подшивку бланков анализов. – Сейчас он принимает антидепрессанты, мы наблюдаем реакцию его организма на них.

– Значит, по-вашему, у него не раздвоение личности?

– Я наблюдал один такой случай, всего один за свою долгую практику. Так вот там картина была совершенно иная. Личности присутствовали в больном, появляясь и исчезая с определенной регулярностью, реагировали, порой даже конфликтовали друг с другом, больной жаловался, что они «все время в нем», что он слышит их голоса.

– Но Пепеляев вам тоже говорил, что слышит голоса.

– Видимо, так ему было проще объяснить свое состояние. Он пытался это сделать, но ему что-то мешало. Эти его увечья, которые он сам себе причинял, были чем-то вроде наказания или пытки… Нет, коллега, голосов, что слышат шизофреники, он не слышит. Он просто не может их слышать, в этом он нам намеренно лжет.

– Я совсем запуталась, Левон Михайлович, – честно призналась Катя. – Мне казалось, что у него все точь-в-точь как в фильме «Психоз».

– Мы наблюдали некую редкую фрагментарность, – повторил Геворкян. – Я лично наблюдал… До поры до времени все спокойно, а потом вдруг словно нечто прорывает оболочку и появляется.

Он включил ноутбук и повернул экран к Кате, поставив диск с записью. Пепеляев сидел в медицинском кресле в каком-то кабинете, заставленном аппаратурой, опутанный датчиками. Вокруг были врачи. Все оживленно о чем-то беседовали.

«В Твери… ну а что мне было делать в Твери, конечно, поехал в Москву. Как-то сразу повезло с работой, устроился в хорошую фирму, вообще мне нравится заниматься бизнесом. Раньше, помните, приличной обуви не было, это благодаря нам стали разбираться в марках, в брендах… Я сам лично предпочитаю итальянские марки обуви. Но если бы смог, поехал бы в Лондон, там есть такие обувные фирмы, что…»

– Это ОН говорит? Пепеляев?

– Да, он, во время исследований нам нужна была спокойная дружеская обстановка.

– А о расстреле вы с ним так и не говорили?

Геворкян протянул Кате какой-то листок. Что-то намалевано фломастером – какой-то перевернутый куб.

– Это один из его ассоциативных ответов на тест.