Безумное пари - Ли Гринвуд

Поэтому Валентина весело щебетала, сама отвечая на свои вопросы и не дожидаясь, когда Бретт или Кейт ей ответят. Мадам Маркюль была проказницей по натуре и обожала растравлять душевные раны окружающих. После этого она всегда чувствовала себя немного виноватой, но не могла помешать бесенку внутри себя поднять голову, как не могла перестать красить волосы.

После того как унесли тарелки из-под десерта, Валентина и Кейт поднялись, собираясь оставить Бретта наедине с его бренди. Они в первый раз ели в столовой и не знали, следовать ли правилам хорошего тона или придерживаться недавно сложившейся привычки болтать еще долго после того, как все блюда убрали со стола.

— Останьтесь, — хмуро сказал Бретт, жестом показав, чтобы они сели обратно. — Сегодня я получил письма из Лондона, и думаю, нам нужно обсудить, как нам быть с Кейт.

Он продолжал вертеть в руках бокал из-под бренди, не желая говорить по существу, и Валентина уселась на стул, приготовившись насладиться увлекательным представлением. Теперь ее можно было выдворить из комнаты, только вытолкав взашей, и даже тогда она стала бы подслушивать, приложив ухо к замочной скважине. Кейт выжидающе наклонилась вперед, приготовившись выслушать любое предложение Бретта, оставляя за собой окончательное принятие решения.

— Вы обе знаете, что неделю назад я уже должен был быть в Париже. Сегодня я получил новые распоряжения. Я должен уехать, как только смогу самостоятельно передвигаться.

Кейт оцепенела и побледнела как полотно. Наконец, этот миг настал — он собирается ее покинуть.

— В эту самую минуту в Кале ждет корабль, чтобы переправить меня в Средиземное море. Я уеду завтра на заре. Я потерял уйму времени из-за ранения и должен торопиться.

Кейт крепко сцепила руки, лежавшие на коленях, чтобы унять дрожь. Она знала, что рано или поздно этот момент настанет, и пыталась подготовить себя к нему, однако известие вызвало у нее шок.

— Второе письмо пришло от Эдварда, — сказал Бретт, поворачиваясь к Кейт, — и он пишет, что всем известно, что я убил Мартина. Кажется, никто не знает, что ты была со мной, но это всего лишь вопрос времени. Когда-нибудь все раскроется, и твоя репутация будет погублена навеки. Дабы предотвратить такое плачевное положение дел, я предлагаю тебе выйти за меня замуж. К тому времени, как мы вернемся из Африки, наш брак уже ни для кого не будет новостью и мы с твоим дядей будем рядом, чтобы защитить тебя от любителей позлословить.

«Sacrebleu! — выругалась про себя Валентина. — Как он может делать предложение в такой оскорбительной манере? Глупец!»

Кейт с упавшим сердцем слушала новости, полученные от Эдварда, но как только с уст Бретта слетело предложение о браке, ее глаза вспыхнули. Она жалела, что не умерла от унижения. Он был самым слепым и бесчувственным болваном, которого ей доводилось встречать, а она, должно быть, еще большая дура, потому что влюбилась в него.

— Я высоко ценю твою заботу о моей репутации, — сумела выдавить она сквозь стиснутые зубы, — но боюсь, я вынуждена отказаться от твоего лестного предложения.

«Теперь начнется сражение», — с ликованием подумала Валентина.

— Разве ты не слышала, что я сказал? — требовательно спросил Бретт, нетерпеливо взглянув на нее, но в его взгляде не было ни тени удивления. — Весь Лондон знает половину этой истории, и со дня на день выплывет остальное. Единственная надежда для тебя — это выйти за меня замуж.

«Матерь Божья, — подумала Валентина, — я думала, это невозможно, но он, в сущности, испортил все еще больше». Кейт вышла из себя.

— Моей единственной надеждой, — гневно прошипела она, — было вообще с тобой не встречаться. Как ты смеешь делать мне предложение в такой унизительной манере? Жаль, что я не выкинула тебя в море вместе с Мартином!

Сила ее гнева была так велика, что усидеть на месте было выше ее сил. Девушка вскочила со стула; взгляд ее голубых глаз пронзал воздух, словно стальной меч, а длинные локоны подрагивали от волнения.

— Глядя на то, как ты бесишься, можно подумать, что я попросил тебя стать моей любовницей, а не женой.

— Если бы ты попросил меня, то я, возможно, согласилась бы, — парировала Кейт, повергнув в изумление и Бретта, и Валентину, — но я не выйду за тебя замуж, чтобы спасти тебя от мучений.

— Боже правый, ты ведешь себя так, будто имя Уэстбрук принадлежит какому-то неотесанному деревенщине!

— Может быть, когда тебе давали это имя, оно и было благородным, но с тех пор оно порядком запылилось.

Бретт опустил на стол свой огромный кулак с таким грохотом, что по комнате прокатилось эхо.

— Придержи язык, если не хочешь, чтобы я тебя выпорол.

Его черные глаза стали похожи на грозовые тучи и превратились в две щелки. Он неимоверным усилием пытался сохранить самообладание, но быстро сдавал свои позиции в схватке с гневом. Как всякий мужчина, принадлежавший к древнему роду, он с молоком матери впитал потребность отстаивать честь своего имени и не мог позволить никому оскорблять его имя и после этого по-прежнему высоко держать голову. Его гордость была неразрывно связана с его славным родом, и на сем фундаменте покоился смысл его жизни.

— Так-то ты обычно поступаешь с женщинами, которые не согласны с тобой, — порешь их? — требовательно спросила Кейт.

— Намного хуже, и ты узнаешь, как я поступаю со всяким, кто порочит мое родовое имя!

— Ты неправильно меня понял, — промурлыкала Кейт. — Я порочила не твой род, а только тебя.

Бретт вскочил на ноги, но Кейт проворно отскочила в сторону, оказавшись вне его досягаемости. Он понимал, что не сможет ее поймать, и только выставит себя на посмешище, если попытается это сделать.

— Я предложил тебе защиту своего имени, — сказал Бретт, — и мое предложение остается в силе. — Он повернулся к Валентине. — Постарайся вразумить ее. У нее явно помутился рассудок, — сказал он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

— Я не выйду за тебя! — крикнула ему вслед Кейт. — Даже если ты будешь умолять меня на коленях!

Она всхлипнула и, схватив с буфета вазу, запустила ею в дверь. Та разлетелась на тысячу осколков.

— Конечно, это была уродливая ваза, — туманно высказалась Валентина. — Думаю, она мне была больше не нужна, но успокойтесь, ma petite, пока вы не разбили что-нибудь еще, потому что все остальное мне нравится.

Она улыбнулась, предлагая Кейт вернуться на свое место, но та уже яростно расхаживала взад и вперед по комнате, комкая носовой платок и бормоча под нос проклятия. Несколько минут Валентина молча наблюдала за ней.

— Рано или поздно вам придется сесть и спокойно обо всем подумать.

— Зачем? — сердито спросила Кейт. — Бретт не станет меня слушать.

— Не станет, пока вы бросаетесь вазами.

Кейт прекратила мерить шагами комнату.

— Извините, что я разбила вашу вазу, но я не выйду за него замуж, и это мое окончательное решение, — чуть не плача, сказала девушка. — Я достаточно богата, чтобы купить себе мужа. Я могу выйти за Чарлза или даже за Марка. Наверняка любой из них будет лучшим мужем, чем этот самодовольный мужлан!