Опекун для Золушки - Ева Никольская

– В тебя, мышка. В тебя.

– Это было минутное помутнение! – воскликнула призрачная леди, которая, как выяснилось, покушалась на меня дважды. А может, и к истории с озером она тоже лапку приложила? Поэтому Ивар и не стал углубляться в подробности, не желая настраивать меня против сестры. Зачем ей мое тело? Тогда еще детское, нескладное. Что во мне было такого особенного, раз она погибла, пытаясь стать… мной?

– Угу, минутное такое помутнение… минута длилась года три, если не ошибаюсь? – холодно усмехнулся герцог, чуть поглаживая меня по спине, будто хотел успокоить. И это действительно помогало: волнение отступало, а вместе с ним затихала и дрожь, осевшая в похолодевших пальцах. – После того как твоя семья, Мика, перебралась из столицы в графство, моя, без сомнения, гениальная сестричка заперлась тут, в старом фамильном замке, и с упорством маньяка занялась теми самыми разработками, которые я так подло присвоил, – съязвил он. – Когда же ты приехала сюда пару дней назад, она решила повторить сорванную тогда попытку, и, к моему большому разочарованию, с тобой у нее все вышло куда лучше, чем со служанками. Вероятно, отголоски давнего ритуала сказались. – Я поежилась, представив, чем могла закончиться та история в «мертвом саду», а Ивар, продолжая смотреть на привидение, сказал: – Учти, Лиза, в один прекрасный день мне могут надоесть твои выходки, и я просто вернусь в столицу. Моей будущей жене, думаю, там понравится. Ее мать, такая же одержимая, как и ты, прятала Мику в деревне почти всю ее жизнь, а мир такой большой и интересный. Хочешь путешествовать, мышка? – Он повернулся ко мне.

Я кивнула, слабо улыбнувшись. Хочу, да… но точно не сейчас. Сейчас же мне, как воздух, требовалась информация. И два агрессивно настроенных родственника в попытке опорочить друг друга в моих глазах вполне могли ее дать. В ссоре порой выясняется столько нового! И полезного… для меня.

– Лиза, но зачем? – спросила я, чуть отступив от Ивара, чтобы спустить на пол кошку. Она воспротивилась, поэтому пришлось оставить вцепившуюся в платье мурлыку на плече, с которого жених нехотя убрал руку. – Почему именно… в меня?

– Ответ «ты мне нравилась» не устроит? – Призрачная девушка неискренне усмехнулась, но за маской этой фальшивой веселости мне почудилась глубокая душевная рана.

– Моя сестра, Мика, – снова заговорил герцог, – натура увлекающаяся. Точнее: склонная к одержимости.

– А сам? – огрызнулось привидение.

– Речь сейчас не обо мне, – осадил ее он. – Так вот про одержимость… Это качество было присуще Лизанде с детства. Раньше она с маниакальным упорством изучала магические книги и грезила новаторскими идеями, некоторые их которых даже воплощала в жизнь. Ну а потом познакомилась с твоей матерью и… начала грезить ею.

– Это как? – не поняла я.

– Лизанда всегда очень плохо сходилась с людьми, потому, наверное… хотя, может, и из-за поганого характера тоже, – Ивар не упустил возможности поддеть сестру, которая, как ни странно, смолчала, – практически не имела друзей. Настоящих, близких, таких, которым доверяешь, как себе. У меня был принц, с ним мы вместе росли, потому что отец, как придворный маг и советник короля, проводил много времени с его семьей. У Лизы не было никого. А затем в нашей жизни появилась Ангелина.

– Расскажи ей, как именно она там появилась, – буркнула сестра, ощетинившись тонкими лучиками, идущими во все стороны от ее полупрозрачной фигурки. Сейчас Лиза напоминала солнышко… колючее и недовольное, а еще такое грустное и одинокое, что в глубине души я даже ее пожалела. Очень глубоко… очень-очень.

– Расскажи, – эхом повторила я, не глядя на герцога.

– Твоя мать, мышка, должна была стать нашей мачехой из-за дара снотворца, который был и у моего отца тоже, – вздохнув, признался он. Я ожидала чего угодно, только не этого. Удивление лишило дара речи, но его светлости не требовались наводящие вопросы. Выдержав паузу, чтобы я смогла полностью осмыслить услышанное, он продолжил: – Однако Ангелина не относилась к тем, кто так просто сдается. К тому же она уже была влюблена в графа, с которым планировала долгую и счастливую жизнь. И ее абсолютно не волновало, что он вовсе не маг. За месяц до свадьбы с моим отцом твоя мама тайно обвенчалась с Адамсом, а потом еще и явилась к нам, чтобы со скорбным лицом и хитрющими глазами поведать эту радостную весть. Для нее радостную… и шокирующую для бывшего жениха, которого ей так старательно навязывали все вокруг. Думаю, не стоит говорить, что отец был расстроен неожиданным кульбитом молоденькой авантюристки, сломавшей все его планы? А еще он восхищался ее смелостью. А потом новоявленная леди Адамс сообщила, что беременна, и даже имела наглость предложить моему отцу стать крестным ее будущего ребенка.

– Отказался? – прошептала я, ибо не припоминала среди друзей семьи ныне покойного герцога Элорика.

– Не срослось, – уклончиво ответил Ивар. – Но и на мать твою он долго не сердился. Во-первых, сам не очень-то хотел на ней жениться, так как видел в одаренной девчонке не привлекательную молодую женщину, а ровесницу дочери и воспринимал ее скорее как своенравного ребенка, чем в качестве потенциальной супруги. У него уже были наследники: мы с Лизой, и вопрос о рождении третьего ребенка не стоял. Так что Ангелину отец простил. Более того, стал часто приглашать их с графом в свой дом, позволяя Лизанде все больше сближаться с несостоявшейся мачехой. Напрасно.

– Не тебе с-с-судить! – прошипела призрачная леди, щуря золотые очи. Она снова уселась на один из «гробов» и смотрела теперь на нас с его высоты.

– Разве? – Ивар криво усмехнулся. – По-моему, именно это сближение и стало роковым.

– Я любила Геллу! – с чувством воскликнула Лиза. – И никогда не причинила бы ей вреда!

– Ей – нет, а Микаэле – да. Или ты считаешь замещение ее души великим благом?

Мне стало неуютно, а еще холодно и… тоскливо как-то. Вспомнилась мама, которой не было уже целый год, и захотелось плакать. А еще очень захотелось прижаться к сильному мужскому плечу, спрятавшись в объятиях герцога от всех невзгод, включая его больную на голову сестрицу. Это я и сделала. Спустила на пол кошку, невзирая на ее сопротивление, уткнулась носом в грудь жениха и благодарно вздохнула, когда он крепко обнял.

– Так значит, десять лет назад Лиза хотела вселиться в меня, чтобы, заменив, стать ближе к моей маме? Дело вовсе не в моем даре? – пробормотала, согреваясь в руках его светлости.

– Да, – ответил он, целуя меня в волосы. – Она очень ревновала подругу к тебе, к мужу, ко всему миру…

– И что?! – Я вздрогнула от восклицания Лизанды. Таким оно было громким, болезненным… точно раненая волчица взвыла. – Да, ревновала! Но я прекрасно понимала, что у нее семья и ребенок, которые требуют времени. Все было хорошо! Все… пока ты, Ив, не решил избавиться от малышки, чтобы папочка не заключил брачный договор и не связал тебя с мелкой занозой магическими узами.

Я вся похолодела от ее заявления, а герцог стиснул меня крепко-крепко, будто боялся, что сейчас вырвусь, оттолкну его, уйду. Признаться, мысль такая возникла, но я подавила ее, решив сначала разобраться в своем прошлом, а потом уже обвинять жениха. Ведь в воспоминании он спасал меня, а не топил. Очень легко было снова начать его бояться, поддавшись на провокацию Лизы, – я выросла среди людей, считавших черного мага исчадием бездны, и для нового костра ненависти требовалась всего лишь искра. Но как потом строить мостик наших едва зародившихся отношений над пропастью неприязни? Я не хотела делать поспешные выводы. И терять единственного человека, которому доверилась, тоже не желала. Не с Лизой мне детей растить, а с ее братом, так что верить буду прежде всего ему. Во всяком случае, пока.