Всё было не так - Лина Инарина

— Лечиться от стокгольмского синдрома? — слабо улыбнулась она.

— Не, стокгольмский синдром только на жертв действует, а тут обоих накрыло.

Он взял ее лицо обеими ладонями и поцеловал в губы. Она так растерялась, что не успела ответить, он отстранился, но продолжил удерживать. Его ладони казались такими горячими.

— Ты как я. Тоже не можешь никому доверять.

Она сглотнула.

— У нас обоих довольно хреново зажили душевные раны. Так?

— А что, если они признают брата виновным?

— Ничего, — он отпустил лицо. — Мы поженимся, не ставя в известность папочку. Ты сильно расстроишься, если его не будет на свадьбе?

Малена собрала всю свою решимость и выпалила:

— Я расстроюсь, если свадьбы не будет вовсе. Если ты наиграешься, а потом выбросишь. Я… я не смогу жить как Рози.

— Что ты такое говоришь?

Он прижал ее к себе и принялся рассказывать, что вполне мог бы взять доступную женщину, с которой не будет проблем.

— Она бы дала мне еще в первый вечер. А ты в обморок грохнулась.

Малена смеялась, уткнувшись носом в лацкан пиджака, ничего не могла с собой поделать. Страх выходил истерическим смехом, но напряжение осталось. Не надо быть профессиональным психологом, чтобы понять: оно не уйдет, пока ситуация не прояснится.

«Путь»

Отец говорил, что новые традиции принесли женщинам свободу. Им больше не нужно выбирать, за кого выходить замуж и как жить, не нужно ни о чем беспокоиться и ничего решать. Вчера она выбрала свою дальнейшую судьбу, если теперь предстоит бояться и думать о будущем — пусть так и будет.

«А свободу от жизни папа может забрать себе!»

**

Малена ушла сама. Стоило Картеру сказать, что пора возвращаться к работе, она тут же подхватила накидку на платье и направилась к выходу. Он пытался предложить остаться в спальне, но получил резонное возражение, что через полчаса ей идти на прогулку, потом на процедуры; мило опустив глазки, она сказала, что не хочет мешать. Эрик со смешком признался, что действительно сильно отвлекается, сгреб в охапку и шепотом на ушко признался, о чем думает в такие моменты.

— Ой, ты скажешь!

Она хихикнула и выскользнула из объятий, лицо налилось красным до самых кончиков ушей.

«Надо же! Где еще такое чудо найдешь?»

У самой двери обернулась:

— Хорошего дня, любимый!

Послала воздушный поцелуй и скрылась прежде, чем он успел поймать.

— Я в домике! — раздалось из-за двери.

— Ладно, — расхохотался он. — На этот раз ты выиграла. В следующий раз берегись!

Ответил звонкий смех и топор каблучков по бетону. Так даже лучше, с девственницами он прежде не имел дела, поэтому слегка нервничал и даже посмотрел совета в сети. Там писали после обеспечить девушке денек отдыха.

«Посмотрим»

Он повел себя очень аккуратно, Малена даже удивилась, что обошлось без боли. Видимо, мама предупредила, что первый раз придется несладко. У них тут не принято заботиться о женщинах, там, где он вырос, другие понятия.

От приятных мыслей отвлек телефонный звонок: дела ждать не любят. Он закопался в работу по самую макушку, пока не включился VideoCreator, запрограммированный на показ вечерних новостей. Эрик выругался в голос и позвал Тома. Как он и подозревал, Малена осталась без ужина — сидела в своей комнате и ждала, когда он выйдет из кабинета. Все выступление Верховного правителя они обговаривали правила совместного проживания, сидя на кожаном диванчике в кабинете.

— Пойми, куколка, я много работаю. Если я не вышел к ужину, значит, придется есть без меня. Я не хочу, чтобы ты сидела голодная.

Она ответила, что вчера ела слишком поздно и вообще ничего не хочет, когда он заявил, что тоже не станет ужинать, взорвалась.

— Ох! Да что ты прямо как маленький!

Давно Эрик так не смеялся. Они почти договорились, когда на экране появилось здание суда — квадратное строение под огромным куполом, с каждой стороны света по комплекту колонн под треугольным фронтом. Малена выпрямилась, сложив руки на коленях, лицо заметно побледнело.

— Все будет хорошо, — он накрыл своей ладонью сразу две ее, холодные пальчики тряслись мелкой дрожью. — При любом раскладе все будет хорошо, обещаю.

Какой там! В карих глазках жил смертельный страх. Картер дорого бы дал, чтобы узнать, кого она больше боится — его или дорогого папочку.

— Присяжные совещались четыре с половиной часа, прежде чем вынести вердикт — признать невиновным в связи с недоказанностью причастности к преступлению.

— Ну вот и все. А ты боялась.

— Вот и все, — эхом откликнулась она, откидываясь на спинку дивана. — Кто из вас должен позвонить? Как у бандитов принято?

— Что за выражение, куколка? — он легонько коснулся указательным пальцем кончика ее маленького носика, в ответ она сделала вид, что хочет укусить. — Ладно, — рассмеялся Эрик, поднимаясь с диванчика, — пойду звонить.

Бубнил телеведущий. Она молча смотрела на Эрика. Того ужаса в глазах уже не осталось, логично, прямо сейчас опасности нет. У самой двери он обернулся.

— Сделай одолжение, куколка. Не называй меня бандитом. Мне не нравится это слово.

Ее смех надо было слышать. Конечно, сказалось нервное напряжение, но…

«Ладно, Эскобара жена, несмотря ни на что, любила. А я по сравнению с ним невинен как новорожденный ягненок»

— Хорошо, любимый. Но как тебя называть? — она изобразила задумчивость, мило прикусив пальчик. — Я смотрела старый фильм, там члены одного наркокартеля называли себя джентльменами из Кали. Мне называть тебя джентльменом из Австралии?

Картер закатил глаза.

— Слово «любимый» меня вполне устраивает.

Малена сладко улыбалась. Он хлопнул в ладоши, выключая VideoCreator, она удивленно посмотрела.

— Попроси подать нам ужин. И не забудь про кусочек грудки для себя. Ты обещала.

Он вышел. Надо успеть первому позвонить Сондеру.

Сондер досматривал новости в своем кабинете, когда позвонил телефон. Ему не нужно было смотреть на номер, чтобы понять, кто звонит.

— Поздравляю, друг Ларри, — раздался хриплый голос.

Он так и видел Картера, будто тот развалился в кожаном кресле напротив него со стаканчиком виски в руке.

— Ты оказался намного умнее, чем я думал.

— Хватит разглагольствовать, — процедил Сондер сквозь зубы. — Верни мне дочь.

— Не волнуйся, друг. Конечно же, я тебе ее верну.