Бухта надежды. Задача - выжить - Галина Громова

– Слышь, умник, сам бы туда прогулялся. Если бы не стволы – ходили бы и мы среди этих мертвяков, – огрызнулся один из беркутовцев.

– Уже и здесь эти твари?

– Щютишь, да? – с интонацией Иосифа Виссарионовича проговорил Володин. – Их там до хренища. Мы там такую пальбу устроили… Еле выбрались. Самое фиговое, что в руках пакеты, а тут они прут, как тетки на распродажу нижнего белья. Благо мужики вовремя спохватились. Так еще и в маркете паника – цены взвинтили раза в полтора… Так что хавчика-то мы взяли, но надолго ли его хватит – вопрос. И в чем все готовить… и где?

Но тут подсуетился зампотыл, и нашлось несколько газовых горелок с огромными кастрюляками. Под столом он их у себя прятал, что ли?

Женская половина табора, не скованная обязанностями по кормлению младенцев, тут же была рекрутизирована для приготовления пищи. Хорошо хоть ребята, когда забирали своих родных, дали им указание помимо еды брать и такие необходимые мелочи, как туалетная бумага, соль и спички. Но жены сотрудников были тетки боевые, родившиеся в Стране Советов, поэтому собирались капитально, в отличие от молодух, которые с собой взяли только смену одежды да косметику. Старшее поколение привезло несколько одеял, подушки… даже раскладушку кто-то притащил. И как только умудрились ее запихнуть в служебную «семерку»? Умывальные принадлежности, одежда, чай-кофе никого не удивили, а вот пакет с презервативами заставил жену его обладателя смутиться, а мужиков лишний раз поржать.

– А че вы ржете? – возмутился хозяин пакета. – Резинка – вообще многогранное изделие. К тому же у этих срок годности истек года два назад. Так что никаких, кроме альтернативных, видов применения уже не предвидится.

– Ну а хранил-то их зачем? – гогоча, спросил один из беркутовцев.

– Да выбрасывать жалко. Халявные, – пояснил Стас Мельниченко. – Жене после родов в консультации выдали пятьдесят штук, вот они так в пакетике и валялись. Мало ли, пригодятся. А тут, глядишь, и пригодились.

– Кстати, да, – вступил в разговор капитан Митрофанов. – Резина вообще универсальное средство. И воду можно наливать, и вместо жгута использовать, и щели конопатить, и ботинки, если прохудились, подвязать. Да все, что угодно. Знаете, как мы крабов ловили ночью? Презик на фонарик натягиваешь – и герметично, и светит отлично – а крабы на свет так и лезут.

С наступлением темноты усилили охрану периметра и объявили совещание.

Смирнов устал – это было видно невооруженным глазом. Ни начальник следственного отдела, ни начальник криминальной милиции не пришли. Хотя еще утром Виктор видел их на совещании, перед тем как упокоили Олега Старина. Чуть позже Виктор разузнал у Михалыча-оружейника, что оба отсутствующих получили усиленный боекомплект, но с тех пор ни слуху ни духу… «Смылись, суки? Ну ничего… Каждому вернется по делам его».

Хотя к чему судить-рядить? Всем воздастся по заслугам… Глядишь, и этим жизнь такой фортель подкинет… Хотя если люди хотели уйти, Смирнов не держал их.

– Так, положение у нас шаткое, – начал с места в карьер начальник. – Личного состава мало, зато баб с детьми всех возрастов – как в цыганском таборе. Из горсовета новостей нет, администрация района словно вымерла… А может, и вымерла… В общем, сейчас пытаемся выжить, как можем. Но в рамках закона.

– С другими районами связь есть? – задал вопрос зампотыл Федюнин.

– С Карпачовым из Ленинского удалось связаться, он что-то проорал в эфир, и все. Я ничего не понял, но подозреваю, что накрылся Ленинский медным тазом. У нас хоть территория огорожена, проще оборону держать… – И тут в подтверждение слов начальника затарахтел автомат. Мужики дернулись было, но капитан «Беркута» остановил всех жестом и, придерживая свой автомат, выскочил из кабинета.

– А Нахимовский? – не унимался зампотыл, который вывез сюда свою жену. Оказалось, именно Марья Петровна притарабанила раскладушку.

– Там получше обстановка – на связь периодически выходят, но с сотрудниками беда такая же, как и у нас. Периодически в эфире появляются радисты с кораблей, стоящих у причалов. Единственное, что удалось узнать, – у них свое казарменное положение: командование запретило сходить на берег. Сейчас пытаемся связаться с сухогрузами, что на рейде, предупредить их… Теперь что касается нашего детского сада. Девать их некуда. Развозить всех по домам – нет ни людей, ни бензина, ни смысла. Я дал задание лейтенанту Самойловой и Анне Михайловне – той медсестре, что вы спасли, – проверить новостные разделы в Интернете. И вот что они нашли – утром двадцатого числа марта месяца в крупных городах мира начались массовые беспорядки. Источники проверенных данных о точном времени начала всего этого дерьма не приводят, но все сходятся в одном – двадцатое марта, плюс-минус несколько часов… Менее чем через сутки зараза распространилась по всему миру. Симптомы одни и те же. Ну это я уже зачитывал на дневном совещании. У нас все началось сегодня утром, когда были зафиксированы многочисленные вызовы патрулей.

– Значит, мы можем спрогнозировать развитие ситуации?

– С поправками на местность вполне, – согласился Сергей Сергеевич.

– Ну а если с военными связаться? – предложил Киреев, у которого в живых осталась только одиннадцатилетняя дочка, умудрившаяся закрыться от обернувшейся матери в ванной комнате, где ее и застал приехавший за семьей отец. Но было уже поздно – жену было не спасти, зато дочь осталась жива. За Дианой сейчас приглядывала Марья Петровна Федюнина, пытаясь хоть как-то унять боль девчонки от потери матери.

– Да связались уже, – отмахнулся полковник. – У них у самих глаза на лбу от всего происходящего. Так что посмотрим. Пока командование официально не сговорилось, все контакты по личной инициативе. Так что вот такие вот ватрушки у старушки.

В общем, ничего нового, а уж тем более хорошего, после совещания не узнали.

Ночь прошла… и слава богу. Потому как спать на голых столах – то еще удовольствие. Все более-менее пригодные для ночевки поверхности уступили женщинам и детям. Из привезенных одеял, настеленных на пол, соорудили огромную кровать, где вповалку спала детвора, начиная с двух лет. Младше, не считая грудничков, слава богу, не было. Спали в одежде – укрываться оказалось нечем. Хорошо хоть отопительный сезон еще не закончился, и в кабинетах было тепло. Даже жарко. Иначе роженицы в своих тонких больничных халатиках дали бы дуба.

А вот мужчинам повезло меньше – пришлось дежурить по периметру, а в промежутках отсыпаться на сдвинутых столах. То и дело ночью здание изнутри оглашал требовательный крик младенцев, желающих получить свою порцуху материнского молока, или будили выстрелы снаружи. Чуткие беркутовцы вскакивали от резких звуков, но, убедившись, что все нормально, снова ложились спать, мгновенно отключаясь. К утру у многих болели спина и бока, люди были просто непривычны к подобным условиям, но никто не жаловался.

Нескольких человек застукали за распитием сорокаградусной, которую Никитин с Митрофановым тут же изъяли под огорченные и протестующие вопли – не дай бог, что случится, а тут компашка, бухая в хлам! Мужики поворчали да и отправились – кто курить, кто отлить, а кто и спать…