Бегущие во мраке - Эд Горман

– Успокойся, – сказал он. – Он улыбается, потому что думает, будто выйдет сегодня на свободу. Но он ошибается: за стенами тюрьмы он окажется только завтра, причем будет лежать в деревянном ящике, сделанном по росту.

Первый охранник сбросил руку своего коллеги.

– Слыхал, Джерард? У тебя только один путь на волю: в гробу.

Рой ухмыльнулся:

– Ну, это мы еще посмотрим… – Он не мог не воспользоваться случаем позлить охранника. Это все равно что дразнить злую собаку, которая привязана к забору и не может до тебя добраться.

– Он их всех убьет, если мы не выполним его требований, – сказал губернатор Боб Стэндиш. Он обращаясь к жене и своему советнику Дилану Эймсу.

После ужина они все перебрались в уютную комнату, чтобы посмотреть теледебаты о смертной казни, как вдруг на экране появился всеми разыскиваемый Дэвид Джерард.

– Не важно, что сделает он. – Эймс расхаживал взад-вперед по роскошно обставленной комнате. – Важно, что сделаете вы.

Он остановился и добавил:

– Это самая лучшая возможность, которая вам когда-либо предоставлялась.

– Возможность? – Стэндиш выглядел крайне озадаченным.

– Возможность показать правому крылу нашей партии, какой вы в действительности крутой парень.

Как любой политический консультант, Эймс любил превращать жизнь в театр и, как большинство из них, разговаривал в той же манере, что и в предвыборных роликах, – угрожающе и злобно.

– Вы не уступите Дэвиду Джерарду, – сказал Эймс.

– А если он продолжит убивать людей?

– Вы не уступите.

– А если он скажет, что взорвет бомбу, прикрепленную к ноге окружного прокурора?

– Вы не сдадитесь. Вы не сдадитесь. В этом смысл, губернатор. Подумайте о ваших роликах на телевидении.

Эймс снова принялся расхаживать по комнате и жестикулировать:

– Монотонное тиканье бомбы. Вы слышите его? Потом появляется картинка со злобным и ужасным Дэвидом Джерардом. Потом – Джессика Дэннис с бомбой, прикрепленной к ее ноге. Представляете?

– Да, я представляю, – в восторге пробормотала жена губернатора.

– «Только один человек остался стоять на страже демократии, осаждаемой варварами, – продолжал «камлать» Эймс, все ускоряя шаг. – Его имя Боб Стэндиш – наш губернатор!». И тогда тиканье прекращается, и мы видим вас – на фоне гор, одетого очень по-западному. Вы смотрите прямо в камеру и говорите: «Мы, американцы, не отступаем только потому, что плохие парни хотят превратить нашу страну в руины». Ну, или что-то типа того.

– Боже, это прекрасно, – простонала миссис Стэндиш.

Губернатор только покачал головой:

– Сегодня может погибнуть много людей, Дилан. Сейчас меня не волнует предвыборная кампания. Как бы вы запели, если бы там сидела ваша дочь?

Дилан Эймс невозмутимо возразил:

– Это моя работа – думать о вашем политическом успехе. За это вы мне и платите.

– Иногда я задаюсь вопросом, за что я вообще плачу вам. – Боб Стэндиш не мог скрыть отвращения к сытому циничному хлыщу, для которого деньги и успех не пахнут.

Жена и советник переглянулись. Эту черту характера старины Боба они оба не любили: иногда он становился слишком самостоятельным.

Раздался стук в дверь.

– Да? – отозвался Стэндиш.

В дверном проеме появилась горничная:

– Вас к телефону, сэр. Это ваш брат.

– Спасибо, Долорес.

– Не за что, сэр.

Стэндиш взглянул на жену:

– Поговорю у себя в кабинете. Дайте мне знать, если ситуация вдруг изменится.

– Постой. – Карен поднялась. – Я с тобой.

Полиция отреагировала на ситуацию в студии, направив к зданию Восьмого канала восемнадцать человек из антитеррористического подразделения. Девять мужчин и женщин, обученных ведению переговоров с преступниками, и еще девять так называемых офицеров прикрытия. Первые занимались убеждением и поиском компромиссов, вторые могли в случае необходимости применить силу.

Подразделение во главе с Уильямом Боденом, чернокожим гигантом, который обладал невообразимым количеством наград и, поговаривали, собирался баллотироваться в мэры на следующих выборах, расположилось в холле. Переговорщики обычно работали в группах по три человека: одна группа собирала сведения о террористах, другая передавала эти сведения начальству. Был еще главный переговорщик. Он находился в постоянном контакте с преступниками, стараясь успокоить их и тем самым спасти жизни заложников. Учитывая, что Дэвид Джерард был личностью известной, узнавать о нем ничего не требовалось.

Здесь же присутствовали двое офицеров ФБР из числа саперов, прошедших специальное обучение на полигоне Редстоун в Хантсвилле, штат Алабама. Им не раз приходилось иметь дело со всевозможными взрывными устройствами – от бомб, способных уничтожить целый дом, и ручных гранат до конвертов, которые при вскрытии направленным взрывом убивали одного-единственного человека.

Шоу наблюдал, как полиция наводнила коридор, ведущий к студии. Боден был старым другом Шоу. Они в свое время работали в одних и тех же районах города, самых опасных: один репортером, другой полицейским.

Шоу подошел к Бодену, они пожали друг другу руки.

– Мы вытащим ее оттуда живой, Майкл. Вытащим всех троих.

– Не думаю, что ваши переговорщики добьются успеха.

– Они способны творить чудеса, Майкл. Может, им удастся урезонить его.

Он оглянулся в сторону охраны.

– Кто-нибудь, принесите мне планы этажа и всего здания. Я буду понимать ситуацию лучше, когда увижу их.

– Я хотел бы принимать непосредственное участие в операции, если это возможно.

Боден указал на переговорщиков в коридоре.

– Сначала пусть поработают они. Самое главное в подобных ситуациях – это терпение.

Все происходящее производило на Шоу впечатление боевых действий локального масштаба. «Наши» собрались у дверей студии, вооруженные и оснащенные по последнему слову техники, готовые применить свои навыки и надеющиеся на благополучный исход. А за дверями студии засели «враги», претворяющие в жизнь свои планы, которые они, наверное, продумывали длительное время.

Главный переговорщик, низенький человек с седеющей шевелюрой, по словам Бодена, большой умница, уже снял трубку и набирал номер студии, когда из лифта выскочил запыхавшийся молодой человек с рулоном бумаги в руке:

– Командир, вы просили планы этажа.

– Спасибо, – кивнул Боден и обратился к Шоу: – Мы можем изучить их в твоем кабинете?