Экзо - Эдуард Катлас

— Какой?

— Я тебе уже сказала. У меня там крылья были. На самый-самый крайний случай. Дельтаплан. Как раз, чтобы улететь отсюда… тебе и… товару.

— Что за товар, может, хоть сейчас скажешь?

— Как контейнер выглядит, сам увидишь. А что за товар… Слушай… — Щука шла все медленней и медленней, начинала сказываться потеря крови. Поэтому в итоге Дрею пришлось практически тащить ее вперед, чтобы не сбавлять темп. Они поднялись всего на два этажа выше из пяти нужных, когда перестрелка и взрывы гранат внизу резко усилились. Что могло означать только одно — финальное столкновение.

— Успею только по сути. Психотропное оружие. Действует на всех. Почти на всех — девять из десяти экзо и шесть из десяти нано. При полной сборке всех компонентов и наличии инструкции по объединению — владелец всей этой шняги имеет внедряемый, распространяемый ненаследственным, а затем и наследственным, образом, крайне вирулентный мутаген. Суть, цель и миссия его очень проста: все зараженные получают генный приказ о полном подчинении образцу. Если в качестве образца владелец выставляет себя — значит, полное подчинение владельцу. По силе этот приказ почти сравним с базовыми инстинктами — сильнее инстинкта размножения и ненамного слабее инстинкта самосохранения. Это — конец цивилизации. Даже той, которая у нас осталась.

— Наверняка не все так плохо? — в голосе Дрея отчетливо слышалась неуверенность.

— Большая часть народу полностью подчинена единому человеку? Без сомнений, колебаний — готова к уничтожению любого непокорного? Вылавливает всех незараженных и не задумываясь уничтожает всех невосприимчивых? Бойцы твоего уровня, зараженные, подчиненные единой воле только и занимаются, что проверяют лояльность единому лидеру? Расскажи мне, что может быть хуже. — Кровь из раны в животе продолжала течь. Щука слабела с каждый мгновением, но продолжала идти и продолжала говорить.

— Отсутствие людей как расы? — предположил Дрей.

— Ну вот разве что. — Щука остановилась. Постучала в дверь, за которой Дрей никак не ожидал никого встретить. — Пришли. Проводи приемку товара. Тебе — отдаю с большой скидкой. Практически задаром.

Дверь медленно отворилась, и Щука закончила:

— Дрей, это Илона. Илона, это Дрей. Начинай осмотр товара, экзо.

И Щука устало махнула рукой в сторону девочки, открывшей дверь, не оставляя ни малейших сомнений в том, что она и есть контейнер.

Соки нашего тела, совершая свой обычный и неизменный круговорот, тайно приводят в действие и направляют нашу волю. Они незаметно властвуют над нами, воздействуя на все наши поступки.

Франсуа де Ларошфуко

Сектор "Мегаполис Дрездена XSI". На Закате — сильнейший сектор по разработке дронов военного назначения. Лаборатория "Боевая Механика", лаборатория "Творцы Преисподней", лаборатория «Спасители», и, самое главное — главный офис международной, даже несмотря на секторную сегментацию остающейся международной, корпорации "Объединенные Заводы Охранных Систем". Подпольная лаборатория "Натуральная механика", подпольная группа "Персональный Хранитель" с сетью лабораторий по всему сектору, моментально меняющих местоположение в случае необходимости. Десятки других, официальных, не очень официальных и совсем уж криминальных лабораторий и заводов по производству Дронов.

Дрон «Боствана» ("Боевая Механика"), способный контролировать территорию в один квадратный километр и, в ультимативном варианте, проводить политику "выжженной земли" на вверенном участке. Дрон «Улей» ("Объединенные Заводы…"), симулирующий псевдоразумную, развивающуюся структуру подобную пчелиной. В боевом режиме «Улей», по замыслу разработчиков, был способен смести с лица земли небольшой город. Сетевой дрон «Термитник» ("Натуральная механика"), единственной задачей которого была охрана небольших поселений от дронов типа «Улей» и подобных. «Чародей» ("Персональный Хранитель"), обеспечивающий индивидуальную охрану хозяина и способный в борьбе за его жизнь выжигать кварталы и отстреливать улицы.

После введения в действие Манчестерского протокола, этот сектор пострадал больше других. Они не создавали почти ничего для себя. Все шло на экспорт. Десятки лабораторий создавали боевую технику для всех армий мира. Только эта техника сейчас становилась никому не нужна. А те, кому она могла понадобиться становились либо слишком далеко, либо не были способны заплатить.

Но лаборатории не останавливались — чем им еще было заниматься, людям, оказавшимся в изоляции? Только продолжать работать, даже если результаты этой работы уже никому не были нужны.

Заводы, почти полностью механизированные, продолжали работать, забивая склады все новыми и новыми дронами. То, что экспорт не способен прокормить население сектора, даже непрерывно уменьшающееся, стало понятно достаточно быстро. Кто-то задумался об изменении структуры производства? Ничуть. Вместо этого все начали быстро решать вопрос, как сделать сокращение населения еще более быстрым.

Дроны превратились в гладиаторов. Все начиналось в виде тестовых испытаний новых видов вооружений. Вскоре бои дрон-дрон стали основным зрелищем вымирающего сектора. Хлеба не хватало, его все больше заменяли зрелищами. История просто сделала еще один виток.

Этого стало недостаточно очень быстро. Подпольные бои дрон-человек. Полуподпольные бои группа бойцов-людей — дрон. Криминальные разборки между кланами превратились в бои дронов, в ходе которых дронов гибло меньше, чем людей, ни в малейшей степени к кланам не относящимся.

Сначала ситуация развивалась медленно, и не волновала никого. Потом, по мере ужесточения контроля на границах секторов, уличные бои дронов становились все ожесточеннее. Затем ничего не осталось, кроме этих боев.

В течение года после встречи в Манчестере, подавляющее большинство гражданских было уничтожено. Это был не единственный сектор, в котором наблюдалось катастрофическое падение численности населения. Но единственный, где люди умирали не от эпидемий. Через год в строю оставались только представители лабораторий и заводов, которые по сути своей были защищены лучше. Да еще остатки кланов, также окруженные бесчисленными эшелонами обороны, состоящими исключительно из закупленных или изъятых дронов. Никто не ходил без многочисленной механизированной охраны. Кто не имел возможность окружить себя дронами — умирал. Или прятался, только для того, чтобы умереть чуть позже. Всего три разбалансированных «Улья» с нарушением основных ограничительных директив (нарушение правил — естественное следствие саморазвития), уничтожили почти десять тысяч человек в течение суток, прежде чем были остановлены. А тогда их еще было кому останавливать.

Весь сектор превратился в арену гладиаторских боев. Только вот зрителей уже почти не осталось. На момент окончательной потери связи с сектором по неточным данным в нем оставалось не более тысячи живых и не менее полумиллиона дронов, воюющих друг с другом. И те, и другие, нещадно уничтожались на границах сектора. Опять же, до тех пор, пока их еще было кому уничтожать.