Друг моего жениха, или Французский поцелуй - Ольга Волкова

— Нет уж, я не допущу, чтобы какой-нибудь коршун глаз положил на то, что теперь принадлежит мне, — властно заявил Влад, и одарил меня таким тёмным взглядом, от которого каждая нервная клеточка взбудоражилась от напряженной искры. Присев напротив него, я не могла не смотреть на него, завороженная его притяжением.

— А ты принадлежишь кому-нибудь? — игриво передернула. Влад лукаво ухмыльнулся, вздернув бровью.

— Очень надеюсь на это, — со всей серьезностью заявил он, в упор посмотрев на меня. — Я уже сказал тебе, что мои чувства гораздо сильнее, чем просто влюбленность, Лиза. И, знаю, что ты тоже ко мне испытываешь большее, просто пока не готова об этом сказать. Я не стану торопить, всё придет, пусть даже медленно.

Завтрак прошел в абсолютной тишине. Возразить Владу я не смела, потому как он высказал мои собственные мысли вслух. Я достаточно открыта для него, но, как только мои слова слетят с уст, я боюсь, что счастье, выстроенное скорой иллюзией, растворится.

* * *

По дороге к центральному парку мы с Владом болтали обо всем и ни о чем конкретно. Многое оказалось у нас с ним схожего, например, мой фотограф родился и вырос в России. Его бабушка настолько любила Париж, что еще в молодости уехала покорять его элитные вершины, а заполучив долгожданный успех – навсегда осталась здесь, влюбленная в сам город и его атмосферу очарования. Она верила, что все ее дети встретят истинную любовь именно здесь, но оказалось, что только Влад поддерживал идею своей бабушки и переехал в ее дом, после того как она покинула этот мир. Родители Влада живут в Москве, поэтому, приехав за мной, у него был повод повидаться с ними.

— Мне было девять, когда бабушка подарила старинный фотоаппарат, что на пленку черно-белую переносил изображения, — с улыбкой вспоминал Влад, прогуливаясь неспешным шагом рука об руку со мной. Мы ели клубничное мороженое, периодически балуясь случайными кражами друг у друга. — Поэтому я частенько прогуливал уроки в школе, потому что полностью ушел в творчество. Родители, конечно, приходили в ярость. Отец намеревался сдать меня в кадетскую школу; у него связи, — Влад нехотя улыбнулся, дав мне понять, что эта не лучшая часть жизни и воспоминания о ней, причиняли ему дискомфорт.

— Мои родители хотели, чтобы я занималась чем-то существенным, а не заключением договоров на предстоящие банкеты. А, знаешь, — я воодушевленно рассмеялась, — я люблю праздники, безумно. Этот кусочек счастья такой лакомый, и хотелось бы его продлевать бесконечно.

— Но ты была грустной в тот вечер в баре, когда мы встретились с тобой, — проницательность мужчины меня удивляла и настораживала одновременно.

Остановившись около огромного фонтана, шум журчания воды заполнил уличную суету и даже мелодию, доносившуюся издали. Влад притянул меня к себе, касаясь ладонью моей щеки. Я льнула к нему, ощущая себя любимой им.

— Да, было такое, — тихо ответила я, когда, закрыв глаза, окунулась в тепло его нежности. — Я уже тогда не могла разобраться, отчего вдруг Стас стал ко мне безразличным и постоянно вплетал свою маму. Римма Эдуардовна не давала покоя, в буквальном смысле затмевала собой своего сына, словно я за нее замуж собиралась. Только спустя некоторое время стало всё ясно из-за чего.

— Это уже в прошлом, — Влад поцеловал меня, буквально забирая себе все мои тревоги. — Оно того не стоит.

— Уже – да, — поцелуй оборвался моей улыбкой. И, когда Влад игриво потерся кончиком носа о мой, нас озарила яркая вспышка.

Щёлк.

Щёлк. Щёлк.

Нахмурившись, мы оба обратили внимание на юного молодого человека, залепетавшего на чистом французском свое объяснение. По выражению лица, парнишка извинялся за столь навязчивое действо, и, глянув на меня, подмигнул. Проказник. А сам засмущался и покрылся краской румян.

— Лиза, ты разбила сердце этому бедному мальчику, — Влад шепнул мне на ухо, скрывая забаву от глаз парня.

— Ну что ты такое говоришь, — окончательно смутил меня, да еще при посторонних.

— Он пообещал снимки выслать почтой. Просит адрес, — мой фотограф подошел серьезно к просьбе парня, передав его слова мне. — Я назвал адрес своей квартиры, если ты не против.

— Нет-нет, — замотала головой, согласная его находчивости. Договорившись с парнишкой, тот убежал от нас со счастливой улыбкой во весь рот. Он оглядывался, никак не желая расставаться с нами, и махал рукой.

— Вот видишь, а говоришь, что быть не может, — Влад подхватил меня на руки и закружил на месте. Я так крепко ухватилась за его шею, прижавшись с испугу и неожиданного порыва моего фотографа.

— Ай! — воскликнула я, — а-ха-ха! Ты испугал меня!

Резко затормозив, он все еще не отпускал меня, впиваясь в мои губы поцелуем. Время прекратило быть властным над нами, теперь все секунды подчинялись мгновению и искрам, ослепляющих наши глаза любовью.

— Выходи за меня, — тяжело дыша, Влад разорвал поцелуй оглушающим предложением.

Я растерялась, и, как рыба, выброшенная на берег, не смогла произнести ни слова. Глядя в глаза любимому мужчине, сердце задолбило о грудную клетку, словно крылья колибри, испытывая неожиданный трепет от счастья, что поселилось в душе. И только я собралась ответить Владу, но момент был упущен, потому что раздался телефонный звонок моего мобильника.

Отпустив меня, Влад прочистил горло, кашлянув в кулак. Стало не по себе, что наша близость так скоро перерастала в куда большее, чем просто притяжение. Телефон тарахтел без умолку, но я не могла так просто отойти от Влада, не убедившись, что между нами нет недосказанности.

— Ответь, всё хорошо, — с нежностью коснувшись моей щеки ладонью, Влад одарил меня спокойным взглядом, безмолвно заверяя о прежних чувствах.

Быстро вынув из кармана телефон, на экране высветился номер Леры. Мои руки задрожали, замерев на зеленой кнопке. Принять или отклонить. От Влада не скрылось мое выражение лица. Нахмурившись, мой любимый мигом оказался рядом со мной и достаточно было одного его взгляда на мобильник, чтобы понять, в чем дело. Лера оказалась настойчивой, и, не дозвонившись в первый раз, она набрала меня еще.

— Не хочешь с ней разговаривать? — Влад осторожно поинтересовался, прекрасно осведомленный из-за чего. Я так крепко сцепила губы, словно сама себе запретила говорить. Замотала головой, уворачиваясь от пристального взгляда моего фотографа. Пелена навернувшихся слез застилала глаза, искажая изображение Эйфелевой башни, на которую я перевела свой взгляд, чтобы отвлечься. Но, как нарочно, мои мысли были все еще прикованы к подруге, которая меня предала. Жестоко... Выдохнув, снова обратила взор на Влада:

— Я, правда, хочу принять вызов, услышать ее голос. Возможно, задать сотни вопросов, но…, — запнулась я, чувствуя, как глотку стало саднить от подступившего комка.

— Боишься, что всё изменится? — недоумевая переспросил Влад.

— Нет, — заторопилась я, — видимо, пока не готова принять её правду, — призналась мужчине.