Не выбирай меня! - Ниизла Холлей

— О, Звёзды! — Экономка с ужасом отшатнулась от сет-пторха, — Это так жестоко!

— Не более чем была жестока его госпожа. Он накачан по самые брови “Золотой пылью”. Неужели не видите? Парень практически мертвец.

— Я вызываю Старого Сваля!

А забавно выглядит Урух, когда сильно удивляется.

— Простите, нэра… а кто это?!

— Это — самый лучший врач! Не мешайте! — Трясущимися руками набрала заветный код. — Нэр Сваль! Помогите! — Взвыла я, как только на галоэкране начал набирать объём силуэт гениального медика.

— Что с тобой, детка?! Модификанты?! Сердце?! Репродуктивные органы?! ЧТО?!

— Нет. Со мной всё нормально. А вот с этим мальчиком… — Повернула руку так, чтобы Сваль увидел безвольную оболочку, стоящую на ногах исключительно благодаря поддержке Уруха.

— Оооххх… Милое дитя, он пропитан “Золотой пылью” насквозь!

— Я прошу вас! Пожалуйста! — Бухнулась на колени, не замечая перепуганного лица экономки и ошарашеного — сет-пторха. — Ну хотя бы попробуйте! Вы же кудесник!

— Ну-ну-ну… Вылетаю… Кинь координаты. Ох, вьешь ты из меня веревки, детка!

— Я уже скинул координаты. — Вступил разговор друг-супруг.

— А это кто у нас?! — Старина Сальк, прищурившись, внимательно рассмотрел Уруха.

— Я — супруг-по-договору нэры Эйхард.

— Интересные там у вас делишки … Только ради этого я бы нашел время. Ждите! Применю нуль-транспортировку, так и быть…

Изображение схлопнулось.

— Нэра … как вы могли встать на колени ради этого почти-мертвеца?! — Впервые за всё время общения, в голосе сет-пторха звенел сдерживаемый гнев.

— Я … он … он же — почти ребёнок! Я бы так сделала ради любого мальчишки, или ради друга, или члена семьи! — Жалко и неубедительно оправдывалась я.

— Простите! — Урух сложил наагата в свободное кресло и перетёк ко мне. Встав на колени, едва слышно спросил, — Вы сказали … что так поступили бы … и для меня … тоже?

— Да! Вы ведь заботитесь обо мне, о нашем доме … Вот и я пойду на всё, чтобы вам помочь, если не дай Бог, понадобиться помощь.

Бездонные глаза молодого мужчины неотрывно смотрели мне прямо в ушу:

— Я не поверил бы… что мне тоже так повезёт … Это … невероятно… — И снова, горячая рука нежно сжимает мои ледяные пальчики, а твёрдые губы запечатлевают на коже запястья пламенный поцелуй.

— Вы преувеличиваете… — Смущённо лопочу я, — Ничего особенного я не сделала.

— Нэра … простите меня за наглость. Но, я прошу разрешения за вами ухаживать …

Сердце в груди сделало кульбит.

— Вы … против?! Я слишком самонадеян?!

— Нет. Я — не против. И у меня встречное предложение — предлагаю обращаться друг к другу на “ты”.

Любая женщина, которой хоть раз признавались … ну пусть не в любви, но хотя бы в симпатии, меня поймёт. Особенно, если признание было от того, кто нравится.

Вот и я купалась в свете тёплых глаз Уруха.

Пока нас обоих не вырвал из уютного мирка голос Корвина:

— Где Слав?! Что с ним?! Пропустите меня, нэра. Иначе я за себя не ручаюсь!

Сет-пторх, тем же плавно-тягучим движением переместился от меня к двери. Широко раскрыв крылья, он отгородил меня и несчастного парня от обезумевшего наагата.

— Нэр Корвин. Я понимаю ваше горе. Но кто позволил вам ворваться в дом моей супруги в боевой трансформации?! Она от всего сердца помогала вашим воспитанникам. Приняла вашего … родственника, которого словно помойную тряпку мне швырнула под ноги ваша жена. Возмите себя в руки, иначе я буду вынужден принять меры.

— Сссслав … сссын… что ссс ним… — Чудовище, покачивалось на могучем хвосте, отчаянно пытаясь добраться до обмякшего в кресле парня.

— Сын?! — Отвалилась челюсть не только у меня.

— Сссссын! Что ссс ним?!

— Ваша жена долгое время накачивала его “Золотой пылью”. — Сдержанно проинформировал наагата Урух, — Но моя госпожа, на КОЛЕНЯХ, вымолила у самого лучшего врача Содружества помощь в спасении вашего сына.

— Вы …?! На … коленях..?! — Добитый Корвин перетёк в нормальную трансформацию. — Простите … как … мне отблагодарить вас?!

Я хотела ответить, что мне не надо никакой благодарности.

Но замля дрогнула под ногами. Как при шестибальном землетрясении.

— Врач прибыл. — Спокойно констатировал Урух. — А на вашем месте я бы… — Он стушевался, заметив мой взгляд, — Впрочем … вы сами должны для себя многое осмыслить и решить. Но предупреждаю … Если вы посмеете сделать больно моей супруге …

— Не надо, Урух. — Возбуждение схлынуло, оставив жгучую тревогу и усталость. — Нэр Корвин сам все решит.

— Ну и где пациент! — За “сердечными” разборками мы не заметили, как в дом ураганом ворвался Старый Свальк, во главе целой толпы роботов и приборов. — Ох … ты ж … Как тебя, парень, а … Прибил бы того, кто всё это творит! Детка, какую комнату ты нам выделишь? Его нельзя трогать лишний раз.

— Садовый домик. Он удобный, уединённый, там никто не помешает. — Тут же вместо меня ответил Урух.

— Домик, говоришь?! Ну, веди, муж сердобольной женщины! Живо-живо! Тут счёт уже не на дни, а на минуты идёт.

Снова всё пришло в движение.

И я вдруг осталась одна.

В окно было хорошо видно, как урух ведёт медицинский караван в сад. Корвин шёл за гравиносилками, как привязанный зомби. В глазах — боль, никого кроме парня не видит.

Они давно уже скрылись за роскошными ветвями фруктовых деревьев, а я всё стояла … смотрела вдаль и думала.

“Откуда у Корвина такой взрослый сын? Ведь я так поняла — у него с его женой — ни-ни?! Или он вынужден был жениться?! Первая любовь сына? А сам сын — от другой женщины?! Мда … это похоже на правду. Интересно, а Корвин теперь разведётся со своей женой, или так и будет страдальца изображать?!” — Рассуждения, начавшиеся с жалости, завершились глухим раздражением. — “Хватит рефлексировать! Работы много.”

Погрузившись в текучку дел, которых на моей маленькой ферме всегда было предостаточно, постепенно отвлеклась от папы с сыном.

В конце концов — если ему надо — сам всё расскажет.

Солнце уже зашло за горизонт, когда меня отыскал Старый Свальк. Мы стояли со старшим садоводом и обсуждали схему восстановления сада и постепеной замены старых деревьев.

— Хорошо-то как! — Врач потянулся, с наслаждением вдыхая вечерний воздух, в котором смешивались ароматы плодового сада и цветущего ночного луга. — Как в детстве… Помню … матушка хлопочет на кухне. Печёт лепёшки и запекает мясо. А мы с братом и сёстрами накрываем на стол. В окно врывается ветер. Качает ветки цветущего сада … сад у нас был маленький. Но он щедро благодарил нас за уход. У вас сейчас — так же хорошо.