Отдел 15-К - Андрей Васильев

– И Бокий рассказал об этом кому следует? – уточнил Ровнин. Было видно, что эту историю целиком он тоже слышал впервые – Ему поверили?

– Поверили, конечно – тетя Паша тихонько рассмеялась – Ему – верили. И еще его боялись, как раз потому что верили. Вот и приговорили потом «особым порядком», чтобы убрать быстро и тихо. И его самого, и людей, которые шли за ним.

– А я слышал, что не его тогда расстреляли – заметил Герман, который, судя по всему, про этого самого Бокия много чего знал – Мол, какого-то уголовника шлепнули, а Глеб Иванович потом аж до семидесятых прожил.

Тетя Паша промолчала, давая понять, что эту тему она обсуждать не станет.

– Не суть – Ровнин недовольно глянул в сторону оперативников – Что было потом?

– Потом Глеб Иванович пошел туда, в тоннели – тетя Паша поёжилась – Я была тогда в его кабинете, когда он решение об этом принимал. Барченко против был, он считал, что с такой сущностью лучше не договариваться, что легче его жертвами задобрить. А Бокий сказал – «Жертв не напасешься. И делу это вредить будет, первая линия метро должна быть сдана к тридцать пятому году. Значит – надо договариваться». И пошел.

– Один? – Герман аж глаза выпучил.

– Нет – помотала головой тетя Паша – Кто бы его одного отпустил? С ним Цибизов пошел, из 9 отделения, и Риза Хильми. Оба мужики большого риска и опыта немалого. Что характерно – за Бокием были готовы идти в огонь, и в воду. Хотя – у нас все такие были, потому и не осталось почти никого после тридцать седьмого года. А кого и раньше в расход вывели. Помню, в тот вечер Бокий все жалел, что Яшку Блюмкина расстреляли. Очень он ему доверял, и очень он его уважал.

Кольке все эти имена почти ничего не говорили. Про Блюмкина, правда, он что-то слышал… Или видел? Там что-то с Есениным у этого Блюмкина было. То ли он был его друг, то ли наоборот – враг.

Но, судя по лицам оперативников, эти рассказы старенькой уборщицы производили на них серьезное впечатление.

– В ночь они и ушли – продолжала между делом свое повествование та – А вернулись утром. Все трое. Видок у них был – не дай бог еще раз такое увидеть. Ну, и в грязи перемазались конечно, мы потом с Лидкой их одежду отстирывали. Но – дело сделали. Договорились они с Хозяином подземелий о том, что он будет забирать себе одного человека в год, да еще заблудившиеся в метротоннелях тоже все его будут. Но только заблудившиеся, а всех остальных – рабочих, обходчиков и всех прочих он трогать не станет.

– Закладная жертва, как ты и говорила – произнес Ровнин – Понятно.

– Ну и еще – если будут метро расширять, то Хозяин вправе себе забрать одну дополнительную жертву – продолжала говорить тетя Паша – Ну, а если это будет широкий фронт работ – то люди снова придут к нему и поговорят.

– И ходили? – немедленно спросил Герман.

– А как же – тетя Паша кивнула – И в шестидесятых, и в семидесятых. В семидесятых, правда, тоже не сразу додумались до этого. Когда серую ветку потянули, то всё как сейчас вышло, Пиотровский, который тогда отделом руководил, быстрее сообразил, в чем тут дело. Но он и историю эту знал, в отличие от вас. Ему ее рассказал Эйлер, тот, которого он на посту начальника сменил. А Эйлер ее…

– Ты извини, тетя Паша, что перебиваю – положил руку на плечо женщины Ровнин – Так что Пиотровский?

– Тоже в ночи пошел в метро – понятливо сменила тему тетя Паша – Тоже с двумя сотрудниками. Тогда в тоннели смысла лезть уже не было – все стало проще. Хозяин уже поездом обзавелся, тем самым, в который две эти дурочки сели, про которых в газете написано. Да и сам он был уже не Хозяин подземелий, а Хозяин метро.

– Надо думать – договорился? – утвердительно спросил Ровнин.

– Понятное дело – подтвердила тетя Паша его слова – Кабы не так – ты бы про это знал. Правда, на землю из темноты вернулся он один, двое там и остались. Но договор был подтвержден.

– А теперь он опять нарушен – Пал Палыч помассировал виски – Я знаю, что у нас есть много такого, о чем я не в курсе, но иногда диву даюсь – как же этого всего много.

– И что будет дальше? – Ровнин присел на корточки перед тетей Пашей и взял ее руки в свои – Теть Паша, что будет делать Хозяин?

– Если с ним не продлить договор – будет забирать людей – как-то даже равнодушно ответила та – Его аппетит огромен, а сам он ненасытен. Души людей, их страх – его пища, любимая, которая не приедается. Скоро он поймет, что его никто не контролирует, а значит – можно делать все, как он того захочет.

– Тетя Паша, чем его зацепил Бокий? – Ровнин пристально смотрел в глаза пожилой женщины – Как он его заставил покориться своей воле? С чего Хозяин принял условия договора – он же там, в темноте, в полной своей власти?

В кабинете повисла тишина.

– Он его обманул – наконец нарушила ее тетя Паша – Глеб Иванович обманул Хозяина. Точнее – запугал и обманул. Он это очень хорошо умел делать.

– То есть? – удивленно спросил Колька – Как это?

– Да очень обычно – ответил вместо уборщицы Герман – Как это всегда и бывает, ничего нового. Мол – перекопаем все твои владения, камня на камне не оставим, потому как нет таких крепостей на свете, которые не могли бы взять большевики.

– Самое забавное, что, если бы взялись – так и перекопали бы – заметил Ровнин – Это были не люди, это были титаны. Хорошие ли, плохие ли – но титаны. Мы против них не пляшем даже. Узнал бы тот же Сталин о том, что какое-то чудо-юдо из-под земли не желает жить по советским законам – и срыли бы за пару месяцев весь исторический центр к нехорошей маме. Срыли бы! Чтобы некое подземное недоразумение много о себе не думало и не противоречило марксистско-ленинской теории.

– Да никогда – невесело усмехнулась тетя Паша – Людьми мы были одержимыми, но точно не идиотами, а особенно таким не был Сталин. Начитались вы всякой ерунды, вот и несете невесть чего. Из-за пары человек в год сносить центр города? Какая чушь. Но вот направление угадано верно, так оно и было. Тем более Хозяина кое-что напугало и до этого, а именно свет, звук, упорство и размах, с которым строительство велось. Точнее – это его не напугало, но смутило. И он пошел на сделку.

– А остальные начальники отдела? – пытливо посмотрел на тетю Пашу Ровнин – Они ведь были не Бокий, они были попроще?

– Но не дураки же? – заметила тетя Паша иронично – Они просто держались той же линии поведения, вот и все. Мол – вот тебе твой человек в год и не шали. Ты здесь Хозяин, мы твои права уважаем, но – не шали. И все снова довольны. Ну, кроме нескольких бедолаг, которые имели глупость сесть в поезд-призрак или тех, кто сдуру поперся в тоннели и заблудился там.

– А почему нескольких? – задал вопрос Пал Палыч – Речь же шла об одном человеке в год?

– Ну, там такая сущность, что для нее разница между одним и несколькими незначительна – тетя Паша говорила менторским тоном, как будто лекцию читала – Но это не нарушение договора. Просто если в поезд, который раз в году приходит на «Парк культуры» после полуночи, сядет не один человек, а скажем – три, то Хозяин тоннелей разбираться не станет, всех заберет.