Три грустных тигра - Гильермо Инфанте Габрера

Мы опоздали на паром, и пришлось лететь домой самолетом — со всем багажом, книгами, сувенирами плюс двумя тростями.

Седьмой

В пятницу я вам наврала, доктор. Очень сильно. Тот мальчик, про которого я рассказывала, на мне не женился. Я вышла совсем за другого, они даже не были знакомы, а тот мальчик ни на ком не женился, он был голубой, и я с самого начала знала, он мне сам сказал. Просто он стал со мной встречаться, потому что его родители заподозрили, что его лучший друг ему не просто лучший друг, и пригрозились отправить его в военное училище, если он не заведет девушку. Но я никогда по-настоящему и не была его девушкой. Хотя в училище его, в итоге, так и не отправили.

Кем был Бустрофедон? Кем был, кем будет, кто есть Бустрофедон? Б.? Думать о нем — все равно что о курице, несущей золотые яйца, о загадке без отгадки, о спирали. Он был Бустрофедоном для всех, и все было Бустрофедоном для него. Черт его знает, где он откопал это имечко — или кличку. Помню только, меня он часто называл Бустрофотон, или Бустрофотоматон, или Буснефороньепс в зависимости от случая, к случаю, а Сильвестре был Бустрофеникс, или Бустрофавн, или Бустрофитцджеральд, а Флорентино Касалис стал Бустрофлореном задолго до того, как сменил имя и начал писать для газет под псевдонимом Флорен Кассалис, а одна из его девушек всегда звалась Бустрофедора, а его мать — Бустрофелиса, а его отец — Бустрофазер, и я даже не могу сказать, на самом ли деле девушку звали Федора, а мать — Фелиса и было ли у него имя, кроме того, что он сам себе дал. Думаю, всплыло в каком-нибудь словаре как название лекарства (не обошлось без Сильвестре?), что-то с континента Мутафлора, из бустрофлоралии бустрофаллосов.

Как-то раз мы отправились поужинать — он, Бустрофантаст (на той неделе так звался Рине, которого он, кроме того, величал Рине Легавый, а также Рине Лукавый, Рине Луковый, Рине Луговой, Рине Лепый, а потом был еще Ринессанс, а за ним Ринестанс, Ринешанс, Ринежанс, Ринеджазбанд, Ринеджазфан, Ринефанфан, Бомбонвиван, Бомбометан, Бурнофонтан, Бюстофантаст — вариации, отмечавшие перепады дружбы: слова как термометр) и я; они вдвоем явились ко мне в редакцию, и он сказал, Пошли в бустростоловку, потому что терпеть не мог дорогие рестораны, пышные люстры и искусственные цветы, и вот мы пришли, и, даже не успев сесть, он окликнул официанта, Бустромолодой человек, а вы ведь знаете, какие попадаются в Гаване поздно вечером официанты, они не любят, когда к ним так обращаются — ни официанты, ни носильщики, ни продавцы, ни все прочие, так что нарисовался тип с физиономией, вытянувшейся длиннее, чем хвост удава, и почти такой же холодной и чешуйчатой, и, в самом деле, он был уже совсем не молодой человек. Бустромы, сказал Бустро, х-х-хотели па-па-паужинать, пародируя гэг Бустрофаннимена, и официант глянул на него волком, а не удавом, волкодавом, а я затолкал в рот бумажную салфетку (столовка была из продвинутых), чтобы задушить смех, но у смеха была стальная глотка, а салфетка на вкус была как подстилка из-под тигра, и так уж совпало, что Б., которого в тот момент звали Бустрофат, возьми да и скажи, Надо было и Бустрофеликса с нами прикормить, а у меня смех уже подкатывал к самой бумажной плотине, А, что скажешь, Бустрофотик, а что я, у меня во рту, как мяч в воротах, салфетка, и вот я говорю, Фа, конефно, и салфетка вылетает, словно ракета средней дальности, а за ней — сверхзвуковой хохот, долгий ротовой, или рядовой, или родовой пердеж, и весь этот нарядный снаряд попадает официанту в лицо, которое еще сильнее вытягивается и превращается в посадочную полосу, и в конце концов приземляется прямо на его гладкий глаз, и он отказывается нас обслуживать и уходит из нашей жизни, как песок в море (музыка Сабре Маррокина) и закатывает вселенский скандал где-то в глубинах океана своему посейдоническому хозяину, а мы на кисейных берегах скатерти помираем со смеху, а наш умопомрачительный глашатай, герольд, Бустрофон кричит, БустрофеноНемо, старик, да ты Бустрофонбраун, Бустрошторм, кричит, Бустифон, Бустросамум, Бустромуссон, кричит, Буструраганный Ветер, кричит во всю глотку и во все легкие и во весь рот. Явился хозяин, толстый лысый маленький испанец, пониже официанта, он и дна-то ногами не доставал, похоже было, будто стоит на коленях, ходячий Бюст.

— Какие проблемы?

— Мы желаем (сказал преспокойно, не поворачиваясь, Бустро), желаем отужинать.

— Много будешь шуток шутить, не отужинаешь.

— А кто здесь шутки шутил (спросил Бустрофактотум — а он был длинный тощий малый с довольно кислой миной, изрытой к тому же то ли юношескими угрями, то ли взрослой оспой, то ли временем и морем, то ли поторопившимися стервятниками, то ли всем вместе, — привстал, поднялся на ноги, удвоился, утроился, разложился, как подзорная труба, вырастая в каждом движении до самого потолка, до балок, до крыши).

И мне вспомнилась Алиса в Стране чудес, и я поделился с Бустрофеноменальным, а он принялся выдавать, одаривать: Алиса в Степи небес, Алиса в Стане повес, Актриса в Стоне словес, Словеса, Словоблуд, Словоблудие, Словобоязнь, Словоговорение, Словоизвержение, Словоизлияние, Словоизменение, Словолитие, Словообилие, Словообразование, Словоохотливость, Словопрение, Словотворение, Чудотворение, Чудодействие, чудодей, чудовище, чудо-юдо и чудесница и кудесница и наездница, и начал напевать, вынужденно (врожденно) танцуя от моего Фа, конефно, и Алисы в Стене и Марти и Розовых башмачков, такую песню в самом что ни на есть тропическом ритме:

Лараларалара ларарарара

(настройка гитарного голоса)

Арриба! Поехали!

Бустропод солнцем форкочет фурко,

С фиска фыделяется фар,

Фыходит на фышку Филар,

Ф даль фоззряется зурко.

Фазер Фидель в рассрочку

фторит живей родная

из кастропленного рая

пошелко вомут височку.

АХ НЕТ, это не то, это надо было слышать, его надо слышать, как он читает свои «Urchania Darii»:

Омываний смрад мерцает в переливах бормотухи,

Бытовые катахрезы скрадывают послабленья

Вервей утлых, что сжимают жмых пустующих арыков,

И окостья загримасий всюду прапорно листвеют.

Неужто нет в заводе отводков сдобрить гликоний?

Волны зловолия околачивали телешом.

Сыроформы цугом не шпаклевали ли пропилеи?

О быстробегие шарабаны, блюющие в чистеху!

Плесневелое хитрованство испепеляется в квинте.

Алычовый пастернак обгоняет

Первокашку, а веснушки выдры

Раздували фосфены камнееда в зародыше.

И нету топи!

Празмовые смотритамже бодрятся

Ковригами, а поодаль ятаган резвился в мудросердии