Возвращение - Александр Прозоров

— Председатель совета директоров. Директор — это я. По продвижению и маркетинговому обеспечению. А ты чем занимаешься?

— Беру какую-нибудь железку, грею в углях, а потом луплю кувалдой до тех пор, пока она не превратится в подкову.

— Как интересно! А можно мне тоже потом попробовать?

— Ты блондинка? — с подозрением поинтересовался ведун.

— Нет, шатенка, — поморщилась девушка. — Покрасилась неудачно. Хотела рыжий с зеленым, сейчас так модно. Но волосы химию не приняли.

Их разговор прервал испуганный вскрик с кормы, громкие переговоры. По проходу торопливо застучали каблуки, и возле ряда кресел остановились сразу три бортпроводницы.

— Что вы с ней сделали?! — напористо спросила одна. — Посмотрите, что у нее с глазами!

— Это с нею из-за разговора с вами случилось? — спросила другая.

— Посмотрите на меня! — потребовала третья.

— Послушайте, дамы, — пригладил свои тонкие усики Середин. — Вы вообще задумываетесь над последствиями своих поступков? Я же честно предупредил: у всех женщин после разговора со мной меняется цвет глаз. Вот чего вы тут делаете, скажите на милость?

— Это хулиганство, — парировала первая. — Вы понимаете, что это злостное хулиганство?

— Вы не имеете права так себя вести! — добавила вторая. — Вы должны это прекратить!

— Тридцать секунд прошло, — откинулся на подголовник Середин.

— А может, он не виноват? — попыталась вступиться за ведуна Роксалана. — Это ведь помимо его воли может происходить. Просто передаваться при контакте другим людям.

— Тамара, у тебя глаза цвет поменяли… — Одна из стюардесс тронула пальцем лицо другой. — Это, наверное, какой-то генетический вирус.

— У-у, — вжала голову в плечи Роксалана. — Вирус — это абзац. Сейчас тебя высадят прямо здесь, без парашюта и выходного пособия.

— Все намного проще. — Ведун поспешно расстегнул поясную сумку, перебрал пальцами баночки, одну открыл, высыпал на ладонь чуть-чуть порошка, поднял на уровень рта и коротко, но сильно, дунул в сторону женщин. Те закашлялись.

— У вас все хорошо, — сообщил им Олег, — полет проходит спокойно и без происшествий, и закончится без приключений. Протяните сюда ладони…

Бортпроводницы выполнили приказ. Ведун капнул каждой из другого пузырька маслянистой жидкости:

— Это пустырник. Слизните. Вам полезно. Теперь идите, занимайтесь работой.

Стюардессы кивнули и отправились на корму.

— Что это было? — после некоторой паузы поинтересовалась девушка.

— Сон-трава пополам с пачимом и пурпурным казельцом. Вдохнув эту смесь, человек обычно слабеет волей и несколько минут выполняет любые приказы, которые ему отдают. Ну, пустырник в такой концентрации разве только не в сон валит — отличный успокаивающий эффект дает.

— Тебя за наркотики на таможне взять не пытались?

— Нет, только собачке понюхать дали. Она ничего, хвостом повиляла.

— Повезло.

— Нет, — усмехнулся Олег. — Я кое-что на себя капнул. Успокаивающее. Чтобы морок проще ставить было. А собака — она тоже живая. Так что и ей спокойно стало.

— Здорово! А после этого порошка человек, что, совсем-совсем любой приказ выполнит?

— Почти.

— А если ты девушке его навеешь, а потом… это…

— У вас у всех только одно на уме.

— И чего, подчинится?

— Не пробовал.

— А если прикажешь договор невыгодный подписать?

— Роксалана, — поморщился ведун. — Этот порошок ведь память не отшибает. Человек запомнит все, что по твоему желанию сделал. И женщина спустя четверть часа вполне может тебя в изнасиловании обвинить, а конкурент после насильственной подписи — киллера нанять. Я ведь тетенек просто успокоил. Они считают, что поступили правильно. Поводов для тревоги нет, скандал угас. А если бы заставил через себя переступить, они бы уже снова панику поднимали.

— Интересно… Дашь попробовать?

— После таких вопросов? Да ни за что!

— Жмот! — отворотилась кудряшка, но тут же повернулась обратно: — А что это за сон-трава?

— Растет такая у нас в хвойных лесах, там, где сухо и возвышенность. На крокусы немного похожа.

— А я сама наберу и насушу, вот! — гордо заявила девушка. — Чего ты смеешься?

— Ты забыла спросить, в какой сезон ее собирать нужно, в какое время, какую часть растения, как сушить и чем заговаривать. Собирай, милая, собирай. Сама не съешь — так кроликов покормишь.

Роксалана недовольно фыркнула, но тут же указала пальцем на сумку:

— А много там у тебя снадобий?

— Десятка полтора самых необходимых. Морок поставить, рану исцелить, человека успокоить, от нежити отгородиться. Ну, и еще полторы сотни здесь лежит, — Олег коснулся пальцем своей головы.

— А ты меня научишь?

— Научу.

— Что, так просто — и все тайны откроешь?

— Конечно. Всего шесть-семь часов в день — и через пять лет ты будешь знать половину того, чем со мной поделился старый Ворон.

— Ворон? Странное имя.

— Прозвище. Роксалана, кстати, тоже имя не частое. Восточное?

— Русское. Говорят, как-то в Турцию продали русскую невольницу, Роксалану. Лет через десять она захватила власть в Османской империи.

— У-у, какие у тебя планы! — покачал головой Середин.

— Нет, просто отцу само имя понравилось. Ведь красивое, правда?

— Красивое.

— Ты так и не сказал, куда едешь, колдун? Где сегодня решаются судьбы мира?

— Где-то в Швейцарии есть город Брюннен, это на Фирвальдштадском озере, недалеко от Люцерна. От него в горы ведет дорога к Чертовому мосту, перед мостом — поворот. Мне говорили, его невозможно не заметить. Там живет большой злой маг, которого мне и предстоит одолеть, — улыбнулся Олег.

— Как интересно! Я с тобой поеду. На лыжах я уже до опупения накаталась, а колдунов настоящих еще ни разу не видела.

— Не стоит. Если я ошибаюсь, там не будет ничего интересного. Если не ошибаюсь — там может оказаться очень опасно.

— А я люблю приключения!

— Нет. Простым смертным не стоит влезать в такие дела.

— Да мне ничего не стоит! Я лишь так посмотрю, как колдуны дерутся. Жутко интересно. Я только в кино видела. Вы будете превращаться во всяких монстров, да?

— Я не киношный колдун, Роксалана, я настоящий. А настоящая жизнь отличается от кино так же, как… Как от кино. В кино, например, драки — это красиво. А на самом деле это кровь, боль, вонь, стоны. Мерзость. Никаких красивых разворотов, никаких красивых прыжков. Скучно и противно. Чмок, чмок. Зубы в одну сторону, глаза в другую, кишки под ноги…