Берлога - Георгий Мантуров

– Что, такая газета есть? – удивилась Женя, – не слышала что-то.

– Нет, фирма по производству школьных обедов, но, все равно, жалко. Хорошее название.

– Полная ерунда твое название – резко оборвала его Женя, – от такого названия всех стошнит в первый же день. Это название именно для фирмы по производству тухлых школьных обедов.

– Ну, хорошо, пусть отстой. А ты бы как назвала? – обиделся Димон.

– Я бы назвала, – задумалась Женя, – ну, например, «Сто пудов»

– А при чем здесь сто пудов?

– Ну, во-первых, потому, что там будет все правдиво и проверено. А во-вторых, при чем здесь «Тын-ц»?

– Какой «Тын-ц»?

– Журнал есть такой «Тын-ц», все малолетки от него в восторге. А еще есть «Отвертка». Слышал про «Отвертку»?

– Про «Отвертку», допустим, слышал.

– Ну, вот. Ты же не удивляешься, почему «Отвертка». И никто не удивляется. А все читают.

– А нас будут читать? Как ты думаешь?

– От нас зависит, больше ни от кого.

Они еще долго спорили, потом еще выпили шампанского, опять ели блинчики, потом пили чай, потом немного даже потанцевали, тесно прижавшись друг к другу.

Это была «Here, There And Everywhere» Битлз. Димону было приятно, что она уже закачала своих любимых битлов в новый телефон. Они поделили наушники, и музыка проникала в них одновременно.

Димон раскачивался под эту музыку, зарывшись в Женины волосы, и думал, что «Here…» это лучший медляк в его жизни, что никогда еще ни одна музыка так не уносила его по своим волнам. Он хотел сказать об этом Жене, но вовремя спохватился, решив не рисковать: слово «медляк» ей тоже могло не понравиться.

Что-то в нем тоже было мерзкое. «Медляк». Какое-то среднее арифметическое между словами «мерзость», «подлянка» и «слизняк».

Потом шампанское кончилось, и наступила ночь, потому что они погасили большой свет и оставили только синий ночник под потолком.

И осталась в ночи только Женины густые душистые волосы, только ее прохладные руки у него на спине, только ее нежный шепот и стук колес…

Субботним утром, когда они, завтракали в купе бородинским хлебушком и душистым сальцем, запивая все это крепким, сладким чаем, Петрович за рулем своей Субару мчался по Ленинградке на север. Там, на берегу водохранилища вдалеке от Москву, в неприступных тверских лесах находилось поместье Кудрявцева.

Еще стояли сумерки, но уже ясно было, что денек будет веселый и солнечный. Несмотря на субботу и раннее время Ленинградка была уже забита машинами, и нормальная дорога начиналась только после Клина.

Проехав Конаково, Петрович свернул с Ленинградки и еще больше часа ехал по сельским дорогам, пока не уперся в тупик, дальше дороги не было.

Деревенька, стоявшая в этом захолустье, не производила впечатление заброшенной. Два десятка домов были отстроены недавно, по толстым жестяным трубам можно было догадаться, что в деревне есть газ, а значит, и возможность жить круглый год. В одном из крайних домов Петровича уже ждали: хозяин открывал ворота и придерживал за ошейник рослую кавказскую овчарку.

– Петру Петровичу наше почтение. Сейчас, погоди, отведу вот этого зверя, – сказал хозяин. Пока Петрович заруливал во двор, хозяин запер пса в просторный вольер и вернулся к гостю.

– Ну, здравствуй, еще раз.

Мужики обнялись.

– Ох, и воздух тут у вас! – восхищенно вздохнул Петрович, с удовольствием глядя на щетинистое и красное от мороза лицо хозяина. – У нас в Подмосковье тоже хорошо, но не так.

– Чайку попьешь? – предложил хозяин. – Сколько в дороге то, часа три, поди?

– Нет, Семеныч, спасибо. Лучше на обратном пути, тогда уж в спокойной обстановке и чайку можно, и всего остального. Сейчас спешу. Давай выгоняй.

– Обижаешь. Уже стоит за околицей. Ты как позвонил, я сразу выгнал, прогрел, можно ехать. Только переоденься.

Они зашли в дом, где Петрович сменил городской костюм и обувь на охотничью одежду – подшитые кожей валенки, теплые брюки и куртку. Нахлобучил на голову пушистую лисью ушанку, потопал, проверил все ли ладно сидит, не жмет ли где, не трет ли.

– Ну, все, поехал я.

– Не сильно гони, машина – зверь.

Они вышли из дома, прошли через другую калитку на задворки. Там стоял черный с платиной снегоход, один вид которого заставил Петровича забыть об усталости и проделанном пути.

– Новый? – спросил он у хозяина.

– Да, неделю назад привезли.

– И сколько?

– Денег то? Не знаю, но думаю, с пол-лимона будет.

– Да не денег! Сил сколько?

– По паспорту 180 лошадей, но я проехал чуть-чуть – дури в ней! Страшное дело, ты не гони, смотри.

Петрович сел на кожаное сиденье, включил мотор, поиграл курком газа. Мотор легко отзывался на малейшее усилие пальца.

– Руль подогревается, – наставлял его Семеныч, – движок с турбонаддувом. Смотри аккуратней.

– Главное, чтобы лед был крепкий, – ответил Петрович, – за меня не беспокойся, я не лихач, ты же знаешь.

Он плавно вывел снегоход на свежий снег, тронулся и помахал хозяину на прощанье.

– Сегодня и вернусь, так что жди.

День разошелся на славу. Солнце искрилось в каждой снежинке на бескрайних пространствах водохранилища. Далеко вдали виднелся другой берег сплошь покрытый черным лесом.

Петрович взял курс на дальний мысок противоположного берега, дал газ. Через полчаса он обогнул мысок, проехал вдоль берега до пологого места и вывел машину на берег. Он с удовлетворением убедился, что выехал точно, координаты на GPS приемнике совпадали с намеченными. Еще пятнадцать минут по лесу и вот он – санный след. Да не саней снегохода, а самый настоящий санный след, со следами копыт и конским навозом.

Он свернул по следу вправо, проехал еще несколько километров, и вскоре выбрался на широкую поляну, посередине которой стоял частокол метра четыре высотой. За ним виднелись башенки рубленого дворца, настоящего дворца из сказки про Морозко только раз в десять побольше. Высоченные дубовые ворота были окованы толстым железом и, казалось, могли выдержать долгую осаду.

– Но против БТРа, все равно, слабоваты будут, – подумал Петрович, – за один раз вынесет при желании.

Его прибытия ждали. Как только снегоход приблизился к воротам, они плавно отъехали в сторону ровно настолько, чтобы пропустить его. За воротами здоровенный бородатый детина в белом овчинном полушубке снял шапку и поклонился ему в пояс.

– Здорово, здорово, – ответил ему Петрович, – хозяин то дома?

– Уехали час назад на озеро. Рыбку ловить. – Детина нажал на кнопку пульта, и огромные дубовые ворота бесшумно закрылись.