Граница на замке - Сергей Зверев

Обвал в горах — вещь обычная. Предугадать его невозможно и учесть тоже нереально. Где, когда он случится, неизвестно, а вот проблем он может принести массу, особенно, если камнепад придется на дорогу. Обычно для такой местности это представляет большие неудобства, поскольку в горных условиях вывод из строя участка часто единственной в округе дороги влечет за собой перекрытие всего маршрута.

Выбрав нужный камень, большой, находящийся на самом краю, Джаб попробовал его на крепость. Несмотря на попытки отправить глыбу вниз, та не хотела поддаваться. Тогда мужчина с риском для жизни убрал несколько небольших мешавших камней и снова подналег. Наконец глыба поддалась и с грохотом полетела вниз, увлекая за собой другие камни. Все это превратилось в небольшую лавину, обрушившуюся на дорогу.

Посланник Харса довольно ухмыльнулся, отряхивая запылившуюся одежду. Дело сделано — проехать по дороге уже было совершенно невозможно. Единственное, что его теперь волновало, — так это долгий спуск.

На плацу выстроился батальон десантников, которым командовал майор Лавров. Утреннее солнце золотило вершины гор, и все вокруг говорило о том, что начинается прекрасный день, каких много в этих краях, о том, что все живое снова будет радоваться щедрому южному солнцу, зелени и этим самым горам. Однако у выстроившихся на плацу были совсем другие проблемы. Поиски тех, кто вырезал ночью их товарищей на посту, закончились ничем, что настроения никак не прибавляло.

Не стоит говорить о том, что происшествие вызвало кучу толков и разговоров. Бессонная ночь, закончившаяся ничем, принесла только раздражение. Теперь каждый чувствовал себя неуютно. Само собой, неприятно ощущать, что каждое мгновение над тобою может быть занесен нож и ты вполне можешь оказаться в канаве с перерезанным горлом. Мало приятного, когда вместо того, чтобы живым и здоровым, дембельнувшись, вернуться на гражданку, твоя судьба неожиданно сложится трагически и приведет к тому, что семья вместо счастливого сына получит гроб с телом бездыханного героя. Причем погибшего непонятно от чьей руки…

Все эти темы живо обсуждались бойцами на протяжении последних часов. Командировка в горный регион, издалека казавшийся давно уже мирным, приобретала новые, темные краски. Особенно угнетало то, что никаких следов, способных если не указать, то хотя бы намекнуть на то, что же случилось на полигоне, обнаружено не было. Впрочем, это еще не все — вскоре после возвращения неожиданно выяснились кое-какие новые сведения, касающиеся теперь уже командира — майора Андрея Лаврова, которого за глаза все иначе, как Батяня, не называли.

Десантники глядели на своего комбата. Батяня с суровым выражением лица, стоя напротив строя личного состава, продолжал речь:

— … не знаю, бойцы, кто это сделал. Сейчас ходят разные слухи и версии случившегося. Не буду утопать в подробностях, но скажу одно: тех, кто убивает, можно убить и самих. Или поймать.

Старлей Щекочихин, стоявший рядом, наклонился к майору и что-то тихо сказал ему, но тот раздраженно отмахнулся от него.

— В общем, так, бойцы: я, как ваш командир, несу за каждого из вас персональную ответственность. В том, что случилось, отчасти и моя вина, — с этими словами майор выразительно взглянул на старлея, как-то неловко дернувшего головой и отступившего на шаг назад. — Поэтому я решил отправиться на поиски убийцы… или убийц, чтобы поставить в этом деле точку.

Лавров замолчал, обводя глазами строй. Что тут было еще сказать?

— Разрешите обратиться, товарищ майор? — раздался голос справа.

— Чего тебе, Деревянкин? — майор знал этого солдата как хорошего, проверенного бойца, с которым уже приходилось выполнять самые разные задачи.

— Возьмите меня с собой, — неожиданно, как-то по детски, отойдя от формы устава, попросил рядовой. — Вы наш командир и, конечно, хотите во всем этом… разобраться. Но ведь погибли наши товарищи, и я, товарищ майор, обращаюсь к вам с тем, чтобы мне дали тоже возможность принять в этом деле участие. А то что же это получается — нас тут будут, как свиней, убивать, а мы, значит, должны терпеть? За наших друзей желаю отомстить.

Рядом из строя вышел сержант Ядринцев, высокий, плечистый сибиряк.

— Я тоже, товарищ майор, не хочу в стороне оставаться, — сказал он, нахмурив брови. — Да и вам с нами способнее будет.

— И я! И мы! Возьмите нас! — послышались вокруг голоса.

Солдаты вызывались пойти вместе со своим командиром. Всех поразила гибель товарищей. До сих пор ничего подобного в части не происходило, да и произойти не могло. Одно дело — гибель солдата на войне, в бою, а другое — погибнуть вот так…

Батяня растроганно поглядел на своих подчиненных.

«Хорошие все-таки ребята мне попались, что ни говори», — подумал он, глубоко вздохнув.

— Спасибо, спасибо, сынки, — произнес командир, — я и не сомневался в вас. Теперь я в этом еще раз убедился, но пойду я один. Я все еще ваш командир, хотя, скажу честно, недолго осталось.

Солдаты тревожно переглянулись. Слова о том, что командиром Батяня будет недолго, всерьез встревожили всех. Однако Лавров не стал утопать в подробностях невеселой перспективы.

— Все остаются в расположении. Не хочу, чтобы у вас потом были крупные неприятности. И — благодарю за службу. Разойдись!

Когда Батяня уже садился в «УАЗ», к нему подошел Щекочихин.

— Майор, я должен буду доложить о том, что ты покинул расположение части, — с выражением искреннего сожаления сказал офицер.

— Я все понимаю, — ответил Батяня. — Ты доложи, но только часа через три, когда я буду уже далеко. Большего не ждал и не прошу.

Лавров хлопнул дверцей, и «УАЗ», фыркнув мотором, исчез за воротами части. Солдаты, столпившись в курилке, с жаром обсуждали последние события.

— Слышали, что майор-то сказал? Что-то я не пойму, к чему это он. Что значит «недолго буду вашим командиром?» — взглянул на сослуживцев невысокий чернявый ефрейтор.

— А что ж тут не понять-то? Снимут теперь его с командования, — сказал, затягиваясь сигаретой, стоявший рядом солдат. — Снимут, как пить дать. И хорошо, если этим все ограничится. После такого, смотри, как бы небо в клеточку не показалось.

— А что, думаешь, могут и…

— Запросто, — с видом знатока заключил тот. — Вот, вспомните случай под Астраханью, когда двое салаг у моряков утонули. Тоже ведь никаких претензий к их командиру и быть не могло. Он в это время вообще отсутствовал, и в части его не было уже два дня. При чем он тут? Так ведь нет же — началось следствие, а чем все закончилось? Вот то-то же.

— Ну, тогда это самое следствие выяснило, что не все так просто было с этим кавторангом, — не согласились с ним, — а тут ситуация другая.

— Не важно, другая или нет. Люди погибли, а это, знаешь, не кулек с семечками рассыпать. Особенно по нынешним временам.