Миссия: спасти шеф-повара - Каталина Канн

Встреча в коридоре, купание в бассейне, вся эта история с Брачной лихорадкой… я действительно не понимала этого, но знала, что помимо того, что Тариус был невероятно возбуждён и напряжен, это каким-то образом должно было ускорить его выздоровление.

И каждый раз, когда мы встречались, лихорадка становилась все сильнее. Измучивая его... и меня.

С какой целью?

Это было почти так, как если бы все это было спланировано таким образом. Я чувствовала себя крошечной фигурой на шахматной доске. Если бы все это было частью плана по спасению жизни Тариуса, то я с радостью согласилась бы.

Я скользнула взглядом по лицу коммандера. Его глаза были закрыты, а выражение лица было безмятежным. Пряди черных волос развевались вокруг его лица, образуя ореол.

На заднем плане быстро и бесшумно работала команда синайцев, которую возглавлял серьёзный медик. Никто из команды не говорил, кроме него, отдававшего мягкие команды на своём мелодичном инопланетном языке. Его волосы были собраны в аккуратный пучок на макушке, и он был одет в простой черный служебный костюм вместо своей обычной развевающейся мантии. Он быстро надел странную пару очков-линз, которые вспыхнули ярко-синим, а затем потускнели до черного.

Голо-линзы?

Как танцоры в какой-то тихой, зловещей постановке, команда плавно двигалась вокруг него; извлекая странные предметы, расставляя вещи по местам, перехватывая потоки данных.

Я почувствовала себя здесь незваной гостьей, и я была напугана.

— Не бойся, — мягко сказал генерал. — Я слишком хорошо знаю Тариуса. Он слишком упрям, чтобы умереть. Пойми одну вещь, Антлия. Теперь, когда он нашёл тебя, он не отпустит ни за что во Вселенной, но с ним ты будешь в полной безопасности.

Он сказал это с такой непоколебимой уверенностью, какая могла быть только у этих инопланетян.

Я зачарованно смотрела, как медик надевал пару перчаток, которые выглядели так, словно были сделаны из тех же странных живых волокон, которые пронизывали стены и двери корабля. Он поочерёдно касался светящихся мониторов, подключаясь к ним, и разговаривая с ними, как если бы они были живыми.

Наконец-то, он сел в кресло с высокой спинкой и закрыл глаза, сделав глубокий вздох. Кресло сдвинулось, обернув черные завитки проводов вокруг рук и груди медика, который в миг стал серьёзным. Растрёпанные волосами подчёркивали тонкие черты и обсидиановые рога, что делало его похожим на персонажа из какого-то фантастического голофильма.

Он издал тихий приказ.

Слабые голубые огоньки погасли.

Нас поглотила тьма.

— Что происходит? — прошипела я, стараясь успокоиться.

— Для такого рода сложных процедур медик предпочитает работать при естественном освещении, — пророкотал генерал. — Наш вид света.

— Темнота, — прошептала я. — Вы действительно можете видеть в темноте?

— Да.

— Спасибо, что пытаешься успокоить меня.

— Моя пара дала бы мне то, что она называет "нагоняй", если бы я не смог развеять твои страхи. Мне не нравится её гнев, и я не хочу столкнуться с гневом Тариуса. Я подозреваю, что он будет очень воинственным, когда очнётся.

У него есть человеческая пара? Вот с кем я хочу встретиться.

— Воинственным? О чем ты говоришь ...

— Тише, медик погружается.

Я не знала, что это значит, но строгий тон синайца не допускал возражений, поэтому я замолчала. Единственное, что я могла слышать, это свист жидкости в стазисном резервуаре, время от времени прерываемый тихим бормотанием медика.

Но потом даже он замолчал, погружая нас в тишину.

Я не знала, как долго мы простояла так, прислушиваясь, ожидая, надеясь… Это могли быть минуты или часы. Незнание было хуже всего.

Что-то блеснуло в темноте; резкий синий луч света.

Какой-то... лазер?

Он вспыхивал снова и снова, отбрасывая слабый голубой свет по комнате, показывая проблески сцены, как из фильма ужасов — прекрасное тело Тариуса разорвано на части, его грудная полость раскрыта, масса спутанных органов плавает в стазисной жидкости, которая стала темной и мутной.

Полный кошмар.

И среди всего этого хаоса пара длинных, похожих на щупальца рук двигалась в резервуаре, их похожие на пальцы выступы простирались, как паутина, прикрепляясь к органам и сосудам, закрепляясь на искалеченном теле Таруиса.

К горлу подступила тошнота, но я не обратила на это внимания.

Пожалуйста, выживи, Тариус.

Я должна была держать себя в руках, ведь, когда Тариус проснётся, я буду рядом с ним.

Стало очень холодно, как будто мы находились в леднике.

Свист, свист.

Приглушенный крик разорвал тишину. Это был его голос.

Страх и облегчение закружились в моей груди.

Он был жив и ему было больно.

Меня охватило желание броситься к краю резервуара, но мощная рука генерала сильно сжала плечо.

— Подожди, — приказал он.

Крики становились все громче.

Медик прошептал проклятие.

Ужас наполнил меня. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной, даже когда меня держали в плену шелианцы.

Раздался отчётливый треск, за которым последовало ещё несколько трескучих звуков.

Что это такое? По какой-то причине я подумала о том, что так хрустят переломанные кости.

Красный огонёк на мониторе быстро мигал, а стазисный резервуар стал мутно-черным. Я не могла разглядеть, что творится внутри жидкости.

Внезапно медик издал торжествующий крик.

— Я гений, — усмехнулся он, переключаюсь обратно на универсальный.

— Операция завершена? — спросил генерал.

— Почти. Включите свет.

Холодный синий свет немедленно залил комнату, позволяя мне впервые ясно разглядеть резервуар.

Тариус был внутри. Жидкость в резервуаре вернулась в своё первоначальное чистое состояние, позволив мне смотреть на него. Он свернулся калачиком в позе эмбриона, и, насколько я могла видеть, его тело было совершенно целым и невредимым, его голубая кожа мерцала в искусственном свете. Имплантат из черного металла исчез, и теперь его заменила гладкая голубая кожа.

Он был жив, но что-то в нем было не так… 

Волосы Тариуса стали длиннее. Намного. Черные локоны закружились вокруг его головы, образуя призрачную корону. Если бы действовала сила тяжести, его волосы доходили бы по крайней мере до середины спины.

И… у него были рога.

Это были не просто обычные маленькие бугорки. Это были настоящие рога; длинные, изогнутые, обсидиановые, делающие его похожим на какого-то дьявола, впавшего в многовековую спячку.