Дура среднего возраста - Ирина Мясникова

– Пап, – раздалось за спиной. За раздумьями Комаров не слышал, как подошла Лера. Он обернулся.

– Что, солнышко?

– Хочу, чтобы ты знал, я тебя полностью одобряю и поддерживаю. Это же мрак! – Лера всплеснула руками. – Как ты с ней прожил столько лет?

– Лера! Не смей так о матери говорить.

– Как? Я еще ничего такого не сказала, а хотелось бы.

– Вот и не говори. Матерей не выбирают.

– К сожалению. Но я, правда, не хочу с ней жить. Ей все чего-то должны и обязаны. Я ей не служанка. Подай то, принеси сё. Ты ж ведь и домработницу теперь оплачивать не будешь. Значит, она всё на меня повесит. Тоже мне, нашла золотую рыбку! Забери меня с собой.

– Лерочка, ты сказала, что меня понимаешь. Ну, так пойми и то, что мне пока самому жить негде. Вернее есть, но это же чужой дом. И потом, ты же не бросишь бабушку одну? Бабушка-то у нас хорошая, добрая.

Лера тяжело вздохнула и уставилась в окно.

– И вообще, я подозреваю, что скоро тебе будет совсем не до мамы с папой. Захочешь жить с кем-нибудь другим. Отдельно. Ты ж, говорила, что нравишься людям. Только не забудь меня сначала с этим человеком познакомить.

– Ага! А как же тогда бабушка? – ехидно заметила Лера.

– Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Я, между прочим, на два кило похудела, а ты даже не заметил.

– Ну, два кило это же не десять. А с чего это ты вдруг худеть решила?

– С того! Лабутены на меня налезают, а вот офигительные штаны не очень.

– Особенно красиво, когда из штанов, особенно из офигительных, еще живот вываливается и складки такие жирненькие по бокам. И подбородок двойной, м-м-м-м…., – Комаров закатил глаза. – Настоящая красавица!

– П-а-а-п!

– Давай-ка вот что, не останавливайся на достигнутом, худей хорошенько, надевай свои Лабутены со штанами офигительными и приезжай к нам Новый год встречать.

– А эта твоя, ну, как там её мама назвала, разрешит?

– Лера! Я не посмотрю, что ты девица, и дам тебе по шее. Не смей даже плохо думать про Любовь Владимировну. Она замечательная. Она меня, можно сказать, от тюрьмы уберегла. Она умная, красивая и достойная женщина. В отличие от твоей матери, она деньги зарабатывает сама своими мозгами. И деньги немаленькие.

– Все! Убедил, – Лера подняла руки вверх. – Сдаюсь. Про мать нельзя, про Любовь Владимировну тоже нельзя. Как говорится, все понял, не дурак. Слушай, а как мне её называть? Ну, Любовь Владимировну? Тётя Люба или мама Люба?

– Так и называй Любовь Владимировна! Ты же уже большая девочка.

По дороге в замок Любаши Комаров думал о том, что дочь выросла, и это хорошо. С одной стороны. С другой стороны, лучше б она еще оставалась малышкой. Вопросов было бы меньше. И вопросов, и проблем. Вот как объяснишь ребенку, почему он женился на его матери. Любил, наверное. А сейчас, почему разлюбил? Добро бы еще встретил Любашу, влюбился до потери пульса и развелся с женой. Так нет же! Когда Анна по своей дурости заявила о разводе, у него и в мыслях даже ничего насчет Любаши не было. Или было?

Это хорошо еще Лера ничего про Регину не знает. Вот что такое у него было с Региной? Хотя, это-то как раз понятно, с Региной у него было удобство. И как это всё со стороны выглядит? В глазах родной дочери?

– «Видишь ли, Лерочка, – Комаров представил, как честно объясняет дочери, происходящее, – жизнь штука сложная. На твоей матери я женился из большой и чистой любви, потому что был дурак и думал, что это она и есть – большая любовь. Потом большая любовь куда-то делась. Куда? Утонула в глупости твоей матери. Разве я не видел, что мать глупая? Нет, не видел, любовь меня ослепила. Тогда почему потом увидел? А черт его знает! Значит, не любовь и была, раз закончилась. По идее любовь не должна заканчиваться никогда. Потом я встретил Регину, и мне с ней было так удобно, так удобно, что ни в сказке сказать, ни пером описать. При этом я продолжал жить с твоей матерью, потому что это тоже было удобно. Она меня не беспокоила. И вот, наконец, я встретил Любашу. И мне стало неудобно жить с твоей матерью и встречаться с Региной. Мне стало хорошо вместе с Любашей. Только с ней. Видеть её каждый день, разговаривать с ней, спасть с ней вместе, держать за руку, обнимать и целовать её, скучать без неё. Выходит, это и есть любовь. Когда хорошо. Чего и тебе, деточка моя, от всей души желаю. Ищи свою любовь, не соглашайся на меньшее.»

* * *

В связи с приездом Данилки Любаша решила устроить в своем замке настоящий новогодний праздник с ёлкой, гостями и фейерверком. Понятное дело, что кому-то праздник, а кому-то тяжкий труд, поэтому Валентинам Любаша в качестве новогоднего подарка закупила путевки на встречу Нового года и не где-нибудь, а в самом Париже. Валентина, которая дальше приграничной финской Лаппеенранты, нигде не бывала, залилась слезами. Валентин, правда, поворчал для порядка, что без него хозяйство Любаши непременно придет в упадок. Однако Комаров клятвенно пообещал ему, что в точности будет исполнять все указания Валентина по уборке снега и прочим хозяйственным вопросам.

Разумеется, в отсутствие Валентины Любаша не собиралась сама убиваться на кухне, готовя разносолы к новогоднему столу, поэтому пригласила специального повара из тайского ресторана. Для тайцев наш Новый год праздником не является, можно и поработать. Повар имел хорошие рекомендации от владельцев компании «Михайлова и партнеры» и стоил недешево. Валентина, в свою очередь, настояла на том, чтобы на время её отсутствия Любаша взяла помощницу, а именно двоюродную сестру Валентины, которой просто до зарезу необходимо было чего-нибудь подзаработать.

– Ладно, сам стол, – наставляла Валентина нерадивую хозяйку, – китаёза небось чего-нибудь сготовит. А подать, принести? А убрать потом? Тоже китаёза? А на следующий день всю ораву накормить? Я-то продукты заготовлю, слава богу, холодильников в доме хватает, а кто приготовит? Ты что ли? Тебе Сергей Сергеича с Данилушкой накормить и то подвиг будет. Так что не кочевряжься и бери мою Евдокию на подмогу. Она баба работящая, справная. Да и Новый год ей по барабану. Она пост соблюдает. У нее Новый год по старому стилю. Места она много не займет, небось, комнат у нас тут всем хватит, а ей в наших хоромах пожить, что в санаторий съездить. Она в коммуналке проживает без особых удобств. У них хоть горячая вода и есть, зато ванна на кухне и в ту ванну очередь.

Любашу долго уговаривать не пришлось, на самом деле она очень обрадовалась предложению Валентины и вздохнула с облегчением. Ведь ей предстоял довольно-таки трудный праздник. Во-первых, знакомство с матерью Марины, во-вторых, знакомство с Валерией, дочерью Комарова, если, конечно, её мать отпустит, в-третьих, знакомство, с девушкой Данилки. А в-четвертых, необходимо было еще как-то познакомить Марину и Данилку. Уффф!

Гений, разумеется, напросился в гости сам. Он скучал в одиночестве, хотя по справедливому замечанию Валентины, мог бы поехать куда-нибудь подальше на своих горных лыжах. Валерию на Новый год к папаше, хоть и со скандалом, но отпустили. Комаров объяснил Любаше, что ни минуты не сомневался. Попробуй-ка Леру куда-нибудь не пустить. Характер-то у неё материнский, но, слава богу, мозги отцовские. После этих его объяснений Любаша перепугалась еще больше. А ну как девочка явится и испортит всем праздник? С материнским-то характером, да с отцовскими мозгами.