Зной моей души - Вера Ро

А это точно произойдет! Не может не произойти. Рядом с работами именитых художников она будет выглядеть как минимум убого и серо, не смотря на обилие красок ее картин.

Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в своей правоте.

– Могу я хотя бы взглянуть на ваш пейзаж? – вырвала ее Эльвира своим вопросом из мучительных размышлений.

Лена кивнула и развернулась к двери, за которой стояли холсты с ее картинами. Достала последнюю свою работу, насыщенную яркими осенними красками, ту самую, что написала сразу после поездки на Фалазу. Если быть откровенной с самой собой, то Лене эта картина очень нравилась, но дело тут было не в технике и профессионализме исполнения, а в тех эмоциях и чувствах, что она у нее вызывала. Воспоминания, запечатанные в красках.

Эльвира медленно поднялась с дивана и подошла ближе к Лене, не сводя при этом пристального взгляда с картины. Она взяла холст в руки и стала внимательно рассматривать его в деталях, пока наконец резко не выдохнула и не опустила руки вместе с холстом в низ.

– Показывай, что у тебя еще есть. – не слишком тактично потребовала Сафонова.

Лена горько усмехнулась. Как она и предполагала, ожидания не оправдались даже на начальном этапе. Но видимо мисс организатор сдаваться не привыкла и питала слабую надежду на то, что сможет откопать здесь что-то, стоящее ее внимания.

Лена показала ей еще несколько своих работ, в том числе и картины, которые она написала после поездки на остров Русский с соседом и морской закат, появившийся совершенно спонтанно после прогулки на Шамору. Разбирая свои работы, она с удивлением заметила, что их количество заметно увеличилось за последние несколько месяцев, а еще, что каждая из них так или иначе была связана с соседом.

Эльвира что-то бубнила себе под нос, но Лена не особо прислушивалась к ее словам, пока та восторженно не объявила:

– Я хочу их все!

– Что? – опешила Лена, никак не ожидавшая такого поворота.

– Леночка, это просто чудо какое-то! Клянусь, сама судьба столкнула нас с твоим мужчиной! Те работы, – она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, очевидно имея в виду испорченные картины. – Она и в половины не были так шикарны как эти! – она приподняла в воздух холст с изображением осенних гор. – Это огромная удача и для меня, и для тебя! – продолжала восхищенно тараторить Сафонова.

Лена перевела растерянный взгляд на притихших мужчин, подспудно пытаясь найти у них защиты или одобрения. Но они, кажется, даже моргать не решались, ожидая решения Лены.

Девушка вновь вернула все свое внимание Эльвире и собственным картинам.

– Ну х-хорошо. – неуверенно согласилась она. – Давайте попробуем.

За окном внедорожника быстро проносились многоэтажки, киоски и остановки, лестницы виадуков, другие машины. Затем их сменила череда авторынков, автосервисов и больших автосалонов, складских помещений и заводов, заправок и придорожных пит-стопов. Но Лена словно смотрела сквозь них, отчего все сливались в одну сплошную извивающуюся линию, мельтешащую где-то на периферии ее обзора.

После ее неуверенного согласия на участие в выставке Эльвира оперативно отобрала несколько наиболее подходящих картин, тщательно упаковала их и забрала с собой. Отрезая Лене тем самым все пути для отступления.

В груди что-то предательски ныло. Страх и неуверенность никак не хотели отпускать ее до конца, но теперь к ним присоединилось еще и новое чувство волнительного предвкушения. Словно какая-то скрытая потребность наконец вырвалась наружу. Лена боялась завтрашней выставки практически так же сильно, как и ждала.

Она перевела взгляд на передние сиденья. Антон с Артёмом о чем-то негромко разговаривали. Занятая своими мыслями Лена особо не прислушивалась к их разговорам. Ей было достаточно и того, что эти двое явно поладили между собой.

Поездка в аэропорт и прощание с братом прошли для нее как в тумане. Антон пожелал ей удачи и обещал звонить каждый день. Пожал руку Стрельцову, похлопал по плечу и взял с того обещание Лену беречь и не обижать.

Лена медленно плелась к машине и когда была уже в шаге от двери ее резко развернули на сто восемьдесят градусов стискивая в объятиях. А потом так же резко отстранили, придерживая за предплечья.

– Выдохни, Снежинка. И расслабься. Ты очень напряжена и натянута словно струна. – сказал Артем, пристально глядя ей в глаза, поцеловал целомудренно в лоб и галантно открыл перед ней дверь.

Лена забралась в салон машины и только теперь осознала, что все, брат улетел и она осталась наедине с соседом и повисшей между ними недосказанностью. Размышления о предстоящей выставке как-то плавно отодвинули на задний план мысли о личной жизни, а теперь они неожиданным ураганом обрушились на нее вновь.

Артем сел на водительское место и бегло глянув на сменившуюся с лица попутчицу понимающе хмыкнул.

– Перекусим? – невозмутимо поинтересовался он, выезжая с парковки.

Лена, несмотря на свою перманентную прожорливость в обычной жизни была не уверена, что сейчас сможет впихнуть в себя хоть что-то. Разве что только двойную порцию свежесваренного кофе. Пока она размышляла об этом Стрельцов уже остановился у первого приличного, по его мнению, автокафе.

Ели молча, лишь искоса поглядывая друг на друга. Дальнейшие сорок минут поездки прошли в том же молчании, разбавленной только музыкой из динамиков акустической системы. Казалось, что напряжение между ними нарастало с каждой минутой, проведенной в дороге, все больше и больше.

К тому моменту, как они подъехали к родному подъезду, Лена уже тяжело дышала, так словно пробежала недавно пару километров. Взбесившийся пульс никак не хотел возвращаться в норму.

Артем уже давно заглушил машину, но никто так и не шелохнулся даже в сторону выхода. Они сидели и смотрели прямо перед собой, пока Стрельцов наконец решительно не развернулся к Лене лицом и дождавшись, когда она сделает тоже самое выпалил на одном дыхании:

– Я люблю тебя, Снежинка.

Лена едва не задохнулась от нахлынувших на нее чувств. Она словно ушла с головой под воду, а последние запасы воздуха уже подходили к концу. Так и хлопала ошарашенно губами то открывая, то закрывая рот.

– Не самая романтичная обстановка, конечно. – стал вдруг оправдываться Артем, оглянувшись по сторонам. – Но я уже не могу это в себе носить, Лен. И так столько времени потерял по собственной глупости.

Он говорил что-то еще о том, как сожалеет о своем поступке и что от ныне и на веки Лена будет для него всегда на первом месте, важнее работы, секретных заданий и прочего добра. Что если встанет такой выбор, то он вообще лучше уйдет с работы. Хватит с него уже приключений. А Лена слушала весь его монолог молчаливо и слегка отстраненно, как могло показаться со стороны. А на самом деле, собираясь с духом ответить хоть что-то на его смелое признание.