Мама напрокат - Слава Доронина

- Как неожиданно... - растеряно отозвалась я.

И вроде это были хорошие новости, но мне стало грустно.

Эльвира вела себя так резко со мной, потому что винила в их расставании с Андреем. А что если его чувства не угасли к ней и взыграют снова? И все впятером они потом останутся жить в этой квартире, а меня выкинут на улицу, как бездомного котенка, отобрав при этом дитя, на которого фактически я никаких прав иметь не буду? Почему эти сомнения грызли меня изнутри и отравляли душу?

- Я ведь рассказывал тебе, что практически не помню родителей? - Андрей внимательно на меня поглядел. Я кивнула, сфокусировав на нем взгляд. - Но если бы мой повзрослевший сын пришел ко мне и спросил, как ему быть в этой ситуации, я бы ответил ему, что поступай так, как чувствуешь. В бесконечной гонке и суматохе за очередным миллионом я многого не замечал. Но зато сейчас четко осознаю, что одна твоя улыбка и вот этот честный и открытый взгляд вселяют надежды и веры больше, чем любые заверения докторов. В чем-то я очень даже понимаю сына, когда он требует от меня, чтобы ты бывала с ним чаще...

Я и сама чувствовала себя с этими мужчинами иначе. Отец и сын так быстро и смело вошли в мою жизнь, что мне казалось, будто я находилась рядом с ними всегда.

- К чему ты мне это все говоришь? - спросила я нервно.

- Что какой бы итог не был у беременности Эльвиры, буду я отцом этого ребенка или нет, в наших с тобой отношениях это ничего не изменит. У тебя же на лице сейчас все написано. Все твои страхи. Ангелина, я не привык жить по чьей-то указке, меня не прогнуть шантажом или уговорами. У меня есть своя голова на плечах и я уважаю в людях чувство собственного достоинства. У тебя оно, бесспорно, имеется, но также в тебе сейчас много неуверенности и сомнений на мой счет.

Он был прав, говоря все эти слова, словно читал меня, как открытую книгу.

- Те или иные эмоции необходимы нам, чтобы поглядеть иначе на какие-то ситуации в жизни и понять истины, которые раньше казались непостижимыми. Я думал, что счастье в достатке и успехе, чтобы был красивый и шикарный дом, а мой ребенок ходил в лучшую школу. По сути у Никиты все есть, и в то же время нет ничего… - он грустно ухмыльнулся, а в глубине его глаза затаилась боль.

- Андрей... - я коснулась его щеки.

- Я это говорю тебе затем, чтобы ты понимала: в одну минуту ничего не изменится. Я долгое время жил по-другому. Но у меня есть к тебе чувства, есть уверенность в твоей искренности, а главное желание быть с тобой рядом, а не с какой-то другой женщиной. С Эльвирой такого ощущения у меня не возникало. Сейчас моя жизнь перевернулась с ног на голову, меняются привычные устои и взгляды на многие вещи. Что из этого получится, я не знаю, но, определенно, ты не оставляешь меня равнодушным. Мне хочется возвращаться к тебе, и в минуты, когда мои мысли не заняты Ником, я думаю о тебе, - он склонился и его губы едва коснулись моих. - Разве, по-твоему, я настолько слеп, что не вижу эту нежность в твоих глазах, не чувствую, как ты дрожишь, стоит мне углубить наш поцелуй? Я испытываю те же чувства, Ангелина, но сейчас я всецело в своем сыне. Если ты готова ждать, быть рядом со мной, не требуя от меня никаких серьезных шагов, то у нас все получится.

- Но ведь я и так не требую ничего…

- Не требуешь, - согласился он. - Но сомневаешься. Только напрасно.

Андрей стянул с меня майку и прижал к себе. Углубил поцелуй и опрокинул меня на кровать. Ласкал меня, медленно исследуя мое тело руками и языком, пока я умирала от отчаянного желания слиться с ним воедино. Но он как будто решил наказать меня за то, что сомневалась в нем, и не спешил. Я стонала и извивалась под ним, стараясь теснее прижаться, но как бы не пыталась отвечать на его ласки, не могла сломить его самоконтроль. Наверное в эту ночь я окончательно поняла, что не смогу отказаться от этого мужчины, потому что уже любила его.

Утром я проснулась одна. Андрей уехал к Никите в клинику, а меня внизу ждал Павел, чтобы отвезти в центр репродукции. Я собиралась выйти из дома, как в дверь позвонили. После вчерашнего визита Эльвиры, я ожидала увидеть кого угодно, но только не курьера с охапкой цветов. Таких огромных букетов мне еще никто и никогда не дарил. Я расписалась за доставку, отнесла цветы в гостиную, нашла вазу и поставила их в воду, не в силах отвести глаз от розовых бутонов. Набрала Андрею короткое сообщение с благодарностью, и спустилась вниз со счастливой улыбкой на лице. Прошедшая ночь была прекрасной и незабываемой, однако мои сомнения никуда не исчезли. Я не могла ничем объяснить это тревожное чувство, которое пустило свои корни во мне, но просто знала, что за свое счастье мне еще предстоит побороться.

Андрей

- Все это очень не вовремя, Андрей, - в динамике послышался недовольный голос Красновой. - Где я сейчас найду человека, который разбирается в делопроизводстве лучше, чем Виталина Сергеевна?

- Не мои проблемы. Ты ведь в курсе, что сейчас я занят куда более важными делами? Ты получаешь хорошую зарплату, чтобы решить этот вопрос без меня.

Я зажал переносицу двумя пальцами.

- Я все понимаю Андрей, но я не смогу за день или два подыскать нового человека и всему его обучить. А если и найду, то это будет что-то из разряда фантастики.

- Про Ангелину ты тоже говорила, что с улицы брать в отдел никого не будешь, а в итоге все срослось?

- Да, срослось. Но не у меня, а у тебя, - заметила она, а я вдруг почувствовал раздражение, что мы теряли сейчас время на эти пустые разговоры.

- Виталину Сергеевну я уволил и это решенный вопрос. Неблагонадежные сотрудники в нашей компании работать не будут, - отрезал я. - Попроси юриста пожирнее что ли выделить пункт, что на работе необходимо работать, а не осуществлять контроль над вышестоящими людьми. У меня все.

- Хорошо, - недовольно выдохнула она. - Я все поняла. Как сын?

- Начали лечение, но пока рано делать какие-то прогнозы. Все, Ирин, до связи. После завтра постараюсь подъехать.

- Жаль, что с Гавриловым ничего не вышло. Если бы не Бастрыкин...

- Найдем еще партнеров. Не он один жаждет развивать гостиничный бизнес. Узнай, в какой стадии договор с немцами и перезвони вечером.

Я завершил вызов и еще пару минут настраивался на то, чтобы вернуться в палату к сыну. Не до работы мне было эти дни, но я не мог разом забросить все дела. Да и ответственность не позволит мне этого сделать. Сколько людей останется без работы, если пущу все под откос или обанкрочусь?

- Пап, ты долго... Я уже все доделал, - я вернулся в палату и опустил глаза на листы бумаги.

В этой бесконечной беготне я заметил, что практически ничего не знал о том, что любит мой сын. То есть думал, что знал, а на деле это оказалось не так... И сейчас словно заново его открывал для себя. Каждое его слово отзывалось в груди странной болью и трепетом. Ему было так важно, чтобы я находился рядом... И мне тоже это было необходимо. Важнее работы, важнее денег, других людей. Жаль только, что глаза на все это открылись при таких обстоятельствах.